– Ладно, как в Тянитолкаев проехать? – Егор перешел к полезной конкретике.

– Эта дорога и выведет, если у тебя ума нет. На погибель едешь. Чтой-то мне твое лицо знакомо, хотя и смутно…

– Мой брат вместе с Радогастом Федориным из твоего горба топор вынимал.

– Ах ты, и точно! Ну, кажись, я плохих слов о сыскарях не говорила… Не серчай, если что не так. Привет брату.

Распрощавшись с Бабой-ягой, невеселый дембель поехал дальше. Вот тебе и место встречи – Тянитолкаев. А что делать, если набег действительно состоится, а Иван опоздает?

– Поторопимся, что ли? – пробормотал Егор и хлопнул ладонью бок тяжеловоза, мол, раскочегаривайся, каурая!

Лучше быть молодым навозным жуком, чем старой райской птицей.

Марк Твен

Как любит говаривать легендоградский следователь Радогаст Федорин, скоро сказка сказывается, не скоро дело шьется. Иван Емельянов проспался, выслушал занудную лекцию Космогония о вреде пьянства, подкрепился нехитрой пищей волхва-отшельника и ощутил себя готовым к дальнейшим подвигам.

– Ты потерял уйму времени, – не переставая, брюзжал жрец. – Между прочим, тебя не было в миру целых три дня. А в Персиянию путь неблизкий.

Дембель собрал волю в кулак, чтобы не нагрубить лысому старику, очень похожему в полумраке землянки на темно-зеленого Саламандрия. Поблагодарив Космогония, Емельянов-старший вернулся в Дверь. Здесь он купил резвого коня серой масти. На него ушла половина денег, которые парень выручил за радио.

Набрав провианта и присмотрев среднего качества меч, дембель выдвинулся в далекую Персиянию. Путь лежал на юг, примерно на Тянитолкаев.

Где-то к полудню Иван выехал на берег широкой реки. За ней раскинулись поля, а на горизонте виднелся лес. Если бы не пасмурная погода, пейзаж вселил бы в душу дембеля бесконечную радость, какую испытывает любой россиянин, видя золотое раздолье. Но низкие тучи заполняли воздух прохладной сыростью и предчувствием затяжного дождя, северный ветер также не добавлял оптимизма.

«Наверное, потепление, вызванное Злодием, закончилось», – подумалось парню. Он поежился, хотя холодно не было. Так, авансом.

Спуск к воде был не слишком крутым, вдоль берега тянулись заросли ивняка и ракиты. Напротив одной из проплешин Емельянов-старший увидел костерок, у которого сидел, чуть покачиваясь, человек.

– Ну, хоть не одному обедать, – сказал себе Иван и поехал к страннику.

Сидевший у костра заметил приближающегося дембеля метров за сто. Встал навстречу. Перед Старшим был явный китаец или, как называли здесь, кидаец. Скорей молодой. Полы тонко расшитого халата запылились на дорогах Эрэфии, сверкала бисером шапочка. Восточный человек широко расставил ноги, из-под полы торчали носки мягких матерчатых туфель. На широком поясе, исполненном из той же материи, что и халат, висел короткий кинжал.

Подъехав к костру, Иван рассмотрел лицо незнакомца. Широкие скулы сходились к неожиданно острому подбородку, не такие уж и узкие глаза глядели с проницательным интересом. Маленькая бородка топорщилась на ветру, макушку покрывала расшитая бисером шапчонка.

Пожитки путешественника умещались в небольшой мешок, расшитый ничуть не хуже халата.

Дембель остановил коня и поприветствовал иноземца:

– Здравствуй, друг! Можно с тобой посидеть?

– Дорога слишком длинна, а время отдыха чересчур коротко, чтобы проводить их в одиночестве, – ровно и почти без акцента ответил незнакомец после короткого поклона. – Добрая беседа веселит нрав и приносит пользу. Садись, достопочтенный, сделай одолжение скромному Дону Жу Ану.

Воронежец спешился, прихватил седельную суму с провиантом, опустился возле огня. Кидаец поклонился еще раз и устроился на циновке.

От костра пахло чем-то умиротворяющим и настраивающим на философский лад.

– Меня Иваном зовут, – запоздало отрекомендовался Емельянов-старший. – Есть хочешь?

– Почту за честь разделить твою трапезу и скрашу ее вином, коего еще достаточно в моей горлянке. Но не тот ли ты герой, слава которого велика и молниеносна? Не тебя ли величают во всех концах света Сунь Бздынем?

– Сунь Бздынем? Что это значит?

– Воин, разящий врага пергаментным мечом.

– Емкий язык! – хохотнул дембель, доставая лепешки и сыр. – Да, был у меня бумажный меч, если так можно окрестить газету. Теперь приходится без него… Угощайся!

Дон Жу с достоинством принял еду и выудил из мешка горлянку с вином. Несколько минут трещал костер, чавкали два рта да булькало в двух глотках. Далекая птица обозначила тоскливым криком завершение трапезы.

Кидаец созерцал необъятные поля на противоположном берегу, а Иван пялился в костер.

– Известно, что человек способен бесконечно наблюдать за тремя вещами, – со вздохом промолвил Дон Жу, одергивая широкие рукава.

Старшой блеснул эрудицией:

– Ага, за горящим огнем, текущей водой и как работают другие люди.

– Воистину многие знания открыты перед тобой, славный И Ван! – восхищенно воскликнул кидаец. – И объединив перечисленные тобой три вещи, мы придем к выводу, что самым идеальнейшим зрелищем является пожар. Не оттого ли при пожаре собираются столь многочисленные толпы зевак?

Дембель признал, что никогда не рассматривал известную мудрость с такой неожиданной точки зрения:

– Капец, это ты ловко! Я бы не дотумкал…

– Многие открытия совершаются позже, чем нам хотелось бы, достопочтенный И Ван, – великодушно заметил Дон Жу. – Но не будем кутаться в ветхие одежды самоуничижения! Ложная скромность отравляет энергию ци и ведет к поражению. А ты, я не сомневаюсь, держишь свой благословенный небом путь на войну.

– На какую?

Кидаец еле заметно приподнял бровь:

– Неужто тебе неведомо, что могущественный Тандыр-хан ведет свои тумены на земли Эрэфии?

– Нет.

– О! Видят все семь великих небес, я поторопился с умозаключениями, когда сопоставил направление твоего пути и события, грядущие на юге, – покачал головой Дон Жу.

– Блин, я вообще не в теме, – пробубнил Старшой, прикидывая, насколько война может сломать его планы.

– Если провидение уготовило тебе иную задачу, нежели оборона этих прекрасных земель, – кидаец обвел рукавом открывающийся перед ним вид, – то лучше обойди степи и Тянитолкаевское княжество стороной.

«А Карачун-то жук, – подумалось Ивану. – Велел нам с Егором встречаться в Тянитолкаеве, а братишке вовсе сказал поторопиться! Конечно, младший тут вроде боевой машины для убийства, супергерой. А если его ухлопают? Иди-ка ты в сопло, Карачун!»