Того интервью оказалось недостаточно, чтобы Деннис уверовал в крионику, к тому же Нельсон, выступая от имени всего движения, не стал упоминать о многочисленных проблемах. Тела замороженных клиентов он хранил в гараже за моргом, капсулы сбоили, хладагент в них подливали все реже из-за того, что деньги подходили к концу, и он уже не мог покрыть даже собственные чеки[133]. В конце концов трупы забросили. Тем не менее передача заронила семя.

«В 16 или 17 лет, — продолжает Деннис, — я читал журнал Omni. Там было много очень глубокой научно-фантастической философии, но на понятном неспециалисту уровне. Однажды они опубликовали статью о молекулярных нанотехнологиях и обратной разработке жизни. Это был план».

Деннис — член Института крионики уже 20 лет и шесть лет занимает пост президента этой организации, демократической и некоммерческой. Работает он здесь не на полную ставку: по основному роду деятельности он парамедик в Милуоки. «Я шучу, что днем спасаю жизни на скорой помощи, а ночью отправляю людей на скорой помощи в будущее и надеюсь, что там для них найдется больница, — говорит он. — И тут и там одно и то же: нет гарантий, что тебя получится реанимировать».

До нашего разговора мне казалось, что он будет более уверен в идее, которую теперь представляет, а он продолжает повторять, что никто точно не знает, возможно это или нет, но главное, что никто не знает, что это точно невозможно. «Если кто-то категорически заявляет, что крионика сработает, то он не ученый. Если кто-то категорически заявляет, что она не сработает, — то же самое. Выяснить это можно только с помощью научного метода, то есть надо поставить эксперимент. Крионика для нас, в сущности, и есть коллективный эксперимент, который мы сами, без поддержки государства и спонсоров, финансируем. Все остальные, которых закапывают и сжигают, — контрольная группа. Лично я предпочитаю быть в экспериментальной группе, а не в контрольной».

При этом он подчеркивает, что крионика совсем не так безумна, как может показаться со стороны, и некоторые свидетельства говорят в пользу того, что когда-нибудь все получится. В качестве примера он приводит терапевтическую гипотермию, работающую по схожему принципу: понижение температуры тела, в данном случае после остановки сердца, позволяет замедлить жизненные процессы и временно снизить потребность головного мозга в питательных веществах и кислороде, без которых сознание может уже не вернуться. В книге «Необитаемая Земля. Жизнь после глобального потепления» (The Uninhabitable Earth: A Story of the Future) Дэвид Уоллес-Уэллс перечисляет недавно воскрешенные организмы[134]: в 2005 году — бактерия возрастом 32 тысячи лет, в 2007 году — живший восемь миллионов лет назад жук, в 2018 году — червяк, который попал в вечную мерзлоту 42 тысячи лет назад. По сообщению The New York Times, в 2019 году ученые извлекли мозг тридцати двух мертвых свиней и в некоторых случаях сумели восстановить клеточную активность[135]. «Медленно, но верно накапливаются факты, которые, судя по всему, подтверждают логику крионики, — говорит Деннис. — И потом, даже если у нас не получится, мы все равно содействуем научному прогрессу, показывая границы возможного. Мы приносим пользу и в других областях, например вкладываем большие средства в исследование криоконсервации органов, которая однозначно полезна реципиентам при пересадке и одновременно на шаг приближает нас к криоконсервации организма в целом.

Деннис говорит, что не хочет изображать из себя пророка и продавать крионику как какую-то новую религию, потому что это оттолкнет людей. По его словам, труднее всего сделать так, чтобы люди поняли саму идею возвращения из мертвых, а ведь мы уже это умеем, и все зависит от определений.

«Если сотню лет назад у человека останавливалось сердце, все было кончено, оставалось только констатировать смерть, — объясняет мне Деннис, — а сегодня во многих случаях берут дефибриллятор, и мертвый “воскресает”. Мы научились делать сердечно-легочную реанимацию. Мы даем лекарства от сердца. Многие умирают, но кто-то потом благополучно выходит из больницы. Электричество раньше было чудом из “Франкенштейна”, а теперь играет важную роль в реаниматологии. Что бы мы сейчас делали, если бы держались за представление, будто вернуть человека к жизни невозможно?»

Антиутопические картины в научной фантастике всегда представлялись мне более убедительными. Может быть, это связано с тем случаем с лампочкой, когда я усомнилась в рассказе священника о Боге и мое подозрительное отношение к сущности, населяющей механизмы, выросло до общего недоверия к роботам (и духовенству). Жестокая пустошь в «Дороге» (The Road) Кормака Маккарти кажется мне ближе к нашему потенциальному будущему. Или прогнившее нутро за сияющим утопическим фасадом в «Бегстве Логана» (Logan’s Run), где жизнь прерывали по достижении «зрелой старости» в 30 лет (в романе все еще хуже — там людей списывали в 21 год). Или произведения Филипа Киндреда Дика. Читать новости и не приходить в отчаяние от прогнозов по смертности и нарастающего разрушения планеты мне кажется милым, но чуждым занятием. Однако Деннис так и не достиг этапа антиутопии: он по-прежнему смотрит на мир широко распахнутыми глазами и полон надежд. Он верит, что счастливое будущее возможно, что ради него стоит воскреснуть. Жить вечно кажется ему не только возможным, но и желательным.

«Может показаться, что я из тех, кто не может посмотреть смерти в глаза, что я вынужден рисовать в воображении какой-то выход, — говорит мне бесплотный голос из колонок. — Но я парамедик, я видел случаи, когда человек распорядился его не реанимировать, а родные кричат на нас, требуют что-то сделать, вернуть его к мучительным страданиям, к которым он не хотел возвращаться. Вот это высшая степень отрицания смерти. Смерть надо понять».

Мозг, в котором вызревал план возвращения трупов к жизни, продолжает пребывать в черепе Роберта Эттингера у дна изолированного резервуара. Тела вешают вверх ногами для того, чтобы в случае утечки жидкости не разморозилось самое важное: может быть, люди в будущем сумеют отрастить палец на ноге, но вряд ли это получится сделать с мозгом — чертежом всей личности.

По соседству от здания, где находится Эттингер, расположен магазин систем безопасности для дверей, головной офис компании по освещению, автомастерская и сервис индукционных нагревателей. Все это окружено аккуратно подстриженными газонами и редкими печальными зимними деревьями. На выделенной парковке стоит грузовик с рекламной надписью на борту: «АРЕНДА ДЛЯ ОТЛИЧНОЙ ВЕЧЕРИНКИ! У НАС ЕСТЬ ВСЕ, ЧТО ВАМ НУЖНО!» Чтобы попасть в Институт крионики, надо сначала добраться до этой улочки, а потом пройти по знаку в тупик мимо этого грузовика для вечеринок.