Радовались ли Зубовы? Никто не знает, но теперь у Платона не было соперников: собственного брата он держал в узде, к Екатерине не подпускал никого, а сам принялся разыгрывать болезнь. Государыня ухаживала за недужным Платошей, оберегала его по-матерински…

Шло время, если не залечивая, то хотя бы затягивая кровоточащие раны… Снова, как после смерти Саши Ланского, Екатерина с трудом возвращалась к жизни. Но дела государства требовали от нее собранности и ясности ума, приходилось брать себя в руки и работать. Помощи от Зубова не было никакой, надеяться на него, как на Потемкина, императрица не могла. Но она… надеялась!

Очень быстро именно к Зубову перешло множество должностей Потемкина. Имей возможность, князь перевернулся бы в гробу, узнав, что именно Платон Зубов стал генерал-губернатором так рьяно создаваемой им Тавриды! Но если Потемкин хотя бы по полгода проводил в своей вотчине и действительно много сделал для края, то Зубов и не собирался туда выезжать. Он хорошо знал по собственному опыту, что отсутствие рядом с государыней одного фаворита может привести к появлению другого.

Платон Александрович Зубов был удивительно красив, причем красота эта была аристократической, и первое впечатление, которое оставлял фаворит, оказывалось неизменно приятным. Но только первое; тех, кто хорошо узнавал Платошу, поражало явное несоответствие внешности и внутреннего содержания. Платон вовсе не был глуп или медлителен в соображении, но его ум ни в коей мере не желал утруждать себя делами. Первое время Безбородко посмеивался, что Зубов целыми днями корпит над бумагами, даже губами шевеля от усердия, но толку никакого. Но немного погодя тот же Безбородко уже злился, потому что корпение приводило к результатам, исправлять которые приходилось самому канцлеру. Безбородко назвал себя золотарем:

– Я исправляю то, что напортил старатель.

Совсем не смешно стало, когда после деловой отлучки Безбородко узнал, что подачей бумаг на подпись императрицы ведает все тот же шустрый Платон! Это было катастрофой, потому что именно от того, какие бумаги и когда попадут к Екатерине на стол, во многом зависела и скорость принятия решений, и их исполнение, и вообще все. Попытка вернуть себе такую обязанность Безбородко не удалась, даже когда он попытался сказать государыне, что Платону Александровичу слишком тяжело ежедневно посвящать столько времени бумагам, государыня возразила:

– Вот и приучится управлять государством! А как же иначе? Я готовлю помощника своему внуку!

Канцлер с трудом сдержался, чтобы не схватиться за голову от такого известия. Бедная Россия, если главным помощником будущего императора станет этакий хлюст!

Большинство вопросов Зубов решал просто, своим подчиненным он распоряжался:

– Работайте, как делали прежде!

Стоит ли говорить, что немедленно развелось умопомрачительное количество бездельников, занимавшихся только лестью фавориту.

Сама Екатерина была бесконечно занята, как раз на это время пришлась основная борьба за Польшу, все три ее раздела. Хотя и был подписан мир с Турцией, но государыню не оставляла мысль о том, что война не закончена, беспокойно на границе со Швецией… К счастью, отлаженная и организованная государственная машина работала уже сама по себе, и вот так запросто разрушить ее нельзя. В 1795 году Суворов разбил Костюшко и вошел в Варшаву. Ожидали новой войны между Россией и Швецией, но она не состоялась, борьба против революционной Франции сплотила монархии Европы.

Все это требовало неусыпного внимания императрицы даже при наличии опытных и умных советников и дипломатов. Екатерина не оставляла попытки сделать из своего Платоши государственного мужа масштаба Потемкина. Фаворит вовсю старался, принимая все больше и больше почестей и наград и все больше должностей, справиться с которыми не смог бы при всем желании. В 1795 году он получил орден Святого Владимира I степени и был назначен шефом Кадетского корпуса. В следующем году стал князем Священной Римской империи и назначен начальником Черноморского флота и Адмиралтейства.

Но Платоше было мало российских просторов, он уже мечтал о мировом господстве. Внушить такую мысль стремительно стареющей императрице оказалось не так уж сложно, и Валериан Зубов, кстати, потерявший ногу в походе на Варшаву, был назначен главнокомандующим войск, отправленных выполнять этот бредовый замысел! Планировалось завоевать Азию до самого Тибета. Положив немало народа, успели взять только Дербент.

Зубов вошел во вкус и едва не полностью подчинил себе государыню. Нет, он не требовал, как Потемкин, не кричал, не стучал по столу, не капризничал, как Мамонов, не хамил, как Ермолов. Он льстил. Умно, тонко, а потом и не очень. Он советовался и советовал, всем своим видом давая понять, что, конечно, его мнение ничего не значит, но если матушка-государыня прислушается…

Не без помощи Зубова Екатерина запретила трагедию Княжнина «Вадим Новгородский», просто Платону показалось, что та подрывает основы государства. Дашкова, напечатавшая книгу, обиделась и подала в отставку. Видимо, прочитав само произведение, Екатерина попыталась помириться с подругой, но Платон Александрович терпеть не мог язвительную Дашкову, впрочем, взаимно, и примирение не состоялось.

Был арестован и отправлен в ссылку Радищев. Нет, тут Зубов руку не прилагал, но следом за опальным писателем удалился от двора и брат Дашковой Воронцов, в ведомстве которого служил Радищев. Одного намека всесильного фаворита на то, что не стоило бы так доверять опасным сотрудникам, было достаточно, чтобы умница Воронцов отказался от места в комерц-коллегии.

Ходили слухи, что именно из-за дури Зубова не состоялся брак любимой внучки императрицы Александры с королем Швеции Густавом IV. Мол, возомнив себя действительно всесильным политиком, Зубов включил в подготовленный к подписанию брачный договор секретный пункт о противодействии Франции, из-за чего, собственно, договор и не был подписан. Официально, правда, считалось, что это произошло из-за несогласия в вопросах вероисповедания жениха и невесты…

Возможно, это предположение из области фантазий, но оно существует…

Почему Екатерина не отстраняла неудачливого деятеля, а, напротив, давала ему все новые и новые поручения, пока он окончательно не провалил последнее, связанное со сватовством?

Когда-то Безбородко спросил Екатерину, почему она так редко меняет чиновников, не выгоняя бестолковых? Действительно, даже не справляющийся со своими обязанностями чиновник оставался на своем месте, особенно это касалось высших должностей. Екатерина ответила, что старается учить людей работать, показывает им их ошибки.

– А если человек не справляется с работой? Разве он не виноват, разве его не нужно гнать?

– Нет, виноват не он, а я, ведь это я поставила его на эту должность. Должна была бы видеть, что неспособен. А он работает в меру своих способностей, потому не виноват.

Не такой ли подход был и с Платошей? Он не справлялся, но дела-то поручала сама Екатерина, значит, спрос не с него, а с нее! И только проваленное последнее дело прервало, наконец, бурную деятельность зарвавшегося бестолкового фаворита. И то лишь потому, что сама императрица прожила после провала очень недолго.