дверях. Но отмолчаться в кабинете у адмирала Дирса, который созвал экстренное совещание, командору Найвису не позволили. Более того, ему настоятельно порекомендовали объяснить почему, собственно, поставленный им экипаж не справился с заданием на им же проверенном направлении. В ответ на «не справился с заданием» взорвался генерал Литтон, напомнив, что оба его пилота там головы сложили, сражаясь до последнего, благодаря чему Рэд получил небольшую отсрочку.

Адам Малич мотаться по пространству не любил. Винатер, как впрочем и большинство других направлений, действительно проверял и утверждал Рэд. Но одно дело, когда по маршруту идет личный катер командора СПС – здоровенный космический джип, увешанный оружием не хуже истребителей сопровождения, сыпет позывными и шарит по космосу своей модернизированной поисковой системой, заставляя вздрагивать чужих пилотов. И совсем другое – когда появляется лакомый кусочек в виде звездолета класса «Курьер» с ценным грузом на борту, пусть и в сопровождении «Флешек».

– Как мне расценить ваше молчание, командор Найвис? – спросил адмирал Дирс, когда обсуждение окончательно зашло в тупик, а генерал всем объяснил, кто тут на самом деле главный в подборе кадров военного сопровождения. – Ваша подпись стоит в листе утверждения экипажей наряду с подписью генерала Литтона. Но как вы слышали, он ручается за то, что в сопровождении были опытные пилоты-истребители. Профессионализм пилотов «Курьера» так же не вызывает сомнений. Они действовали строго по инструкции и остались в живых только благодаря тому, что вовремя отстрелились в спасательной капсуле, что делает честь их реакции, но никак не проясняет ситуацию. Последние полтора года число успешных нападений на наши корабли вновь неуклонно растет.

– Вы знаете мою точку зрения, господин адмирал, – сказал Рэд.

Дирс поморщился как от зубной боли. Генерал Литтон с сомнением покачал головой. Начальник отдела внутренней безопасности Юджин Фэйвер пролистал несколько страниц наладонника. Малич сделал неопределенный жест и придал лицу непроницаемое выражение.

– Мы не действующая армия и не военная разведка, – напомнил адмирал. – Наводить порядок в космосе не наша задача. Мы не можем атаковать все звездолеты в радиусе досягаемости, бросая вверенные корабли, как только командиру кортежа померещится опасность. В таком случае мы рискуем потерять много больше, чем просто двух хороших пилотов.

– Тоже немало, – обронил Рэд.

– Мы действительно не можем открыто воевать в нейтральных территориях. Это не обсуждается, – раздраженно сказал Литтон, – в военное время я бы первым поддержал вас, Рэджинальд. Но если правительственное сопровождение начнет стрелять направо и налево, подразделение прекратит свое существование как не справившееся с задачей.

– Я говорил не о войне, – хмуро возразил Рэд, – а о психологии. Вы сделали из пилотов боевых истребителей телохранителей. Они более чем профессиональны, более чем преданы, тщательно отобраны и к каждому из них в отдельности у меня нет претензий. Они действительно лучшие из лучших, генерал Литтон. Но система не работает, потому что ваши парни гораздо больше готовы погибнуть, заслоняя собой груз, чем выжить, поразив противника, как пилоты любого другого подразделения наших ВКС.

– Вы хорошо разбираетесь в психологии летного состава, господин командор, – язвительно заметил Дирс. – Но это не решает проблемы. Оставьте тонкие материи Весте Дамри и займитесь решением конкретной проблемы. Тогда и результаты не замедлят себя ждать. Все свободны. Пригласите мне аналитиков…

Злой как черт Рэд скрыл недовольство за коротким поклоном. Дирса убедить он не мог ни в чем и никогда. Это было безнадежной затеей. Командор Найвис с самого начала не был его человеком. Хотя адмирал признавал некоторые его заслуги и даже относился к своему помощнику с немалой долей уважения, что-то доказать ему мог только другой командор – Адам Малич. Дирс доверял ему куда больше. А Малич не спешил выступать на стороне своего напарника, поскольку существенно проигрывал ему в авторитете у подчиненных. Любой просчет, допущенный Рэджинальдом, он расценивал как небольшую личную победу. Он занимал выжидательную позицию и высказывался в поддержку командора Найвиса лишь в случае крайней необходимости, а именно – когда до признания правоты последнего самим адмиралом Дирсом оставалось полдня.

Рэд шел по коридору и ему казалось, что с формы при каждом шаге сыплются искры. Он уже готов был удивиться, почему молчат датчики пожарной сигнализации, когда его догнал Юджин Фэйвер.

– Нам надо поговорить, Рэджинальд.

– Мы только что поговорили. Следственная группа уже работает. Несколько часов назад я сдал вахту командору Маличу.

– Не здесь. Встретимся через пятнадцать минут в баре на шестом уровне.

– Хотите сказать, что в этом баре нас никто не услышит, господин полковник? – Рэд постарался, чтобы сарказма, который и так вольно разливался в голосе, стало еще больше.

– Именно в этом баре именно через пятнадцать минут нас никто не услышит, – кивнул Юджин, – кроме немногочисленных посетителей. Но мы будем говорить доверительно, а значит негромко. До встречи, командор.

Рэджинальд выругался ему вслед. Коридоры базы СПС сегодня напоминали ему тюремные казематы. Такие же мрачные и такие же бесконечные, они пропахли чужой смертью. Заключенное в них пространство, накаченное затхлым воздухом, словно вымерло от безысходности здесь, в двух шагах от бесконечности космоса. Рэд ошибся этажом, с размаху дав кулаком по панели лифта, и несколько раз глубоко вздохнул, постояв у открытых дверей. Потом старательно вдавил указательным пальцем кнопку с цифрой шесть и направился к месту встречи.

Посетителей в баре не было совсем, если не считать двух молоденьких лейтенантов, которые растворились в воздухе, едва успев отсалютовать разъяренному командору. Начальство сюда заглядывало крайне редко. Небольшое помещение со сглаженными углами автоматизировано засветилось от радости, встречая нового гостя. Цветные пятна поползли по потолку в такт зазвучавшей мелодии, на стенах в беспорядке ожили пейзажи, натюрморты, стереопортреты красавиц и трехмерные переплетения абстрактных узоров. На любой вкус.

Рэд вызвал управляющий блок, стер голограммы со стен, выключил музыку, взял бутылку джина и стакан и уселся за столик у стойки.

– Вы точны, господин командор, а я опоздал, – сказал Юджин на пороге.

Рэд взял для него второй стакан, Фэйвер не стал привередничать и они молча выпили, поминая погибший экипаж.

– Хотели услышать мое мнение, – сказал Рэд, – пожалуйста. Рассчитать синхронную атаку звездолета на входе в подпространство трудно. Осуществить почти невозможно. Эксперты вам об этом уже наверняка доложили. Разговор окончен?

– Мы все расстроены, господин командор, – кивнул в ответ Фэйвер, – я проанализировал нападения за последние десять лет.

– Десять – много, – буркнул Рэд, опрокинул второй стакан и демонстративно взялся за бутылку снова, – организации в том виде, в котором она есть сейчас, еще не существовало.

– Рэджинальд, если вы и дальше намерены продолжать в том же духе – разговор действительно окончен.

– Простите, Юджин, – вздохнул Рэд, – я только