таких данных они начнут расследование. Сама подумай, какими они располагают основаниями? Во всех случаях имеются официальные медицинские заключения о естественной причине смерти, во всех случаях имеются показания свидетелей, подтверждающие заключения врачей. Люди, присутствовавшие при кончине пожилых леди, подтвердят, что они умерли сами по себе, что им никто ничего плохого не сделал. И вообще, все происходило настолько естественно, что неестественными кажутся наши с тобой вымыслы — ведь всё, решительно всё их опровергает. Нет, в полицию с этим идти бесполезно.

— А кроме того… — тихим голосом проговорила Памела.

— Что "кроме того"?

— Если ты сам распутаешь это дело…

— Тогда что? — грозно вопросил Джек.

— Тогда ты напишешь репортаж, какого еще не знала история журналистики!

— Памела! — загремел Джек. — Ты оскорбляешь меня! Неужели ты — ты! — можешь заподозрить меня в столь низких побуждениях?

— Тем более…

— …тем более что в этом есть доля правды! — рассмеялся Лемон. — Но и я сказал тебе правду — в полиции меня просто высмеют!

— Постой! — вспомнила вдруг Памела. — Ведь и у меня есть новости!

— Какие же?

— Мне позвонила миссис Бэйнем.

— О!

— Ничуть не стесняясь, открытым текстом она говорила о признании завещания недействительным, угрожала судом и предлагала в моих же собственных интересах полюбовно закончить дело.

— На каких же условиях?

— Пока не знаю. Для этого я приглашена к ним завтра утром.

— Они идут ва-банк!

— Вот именно. Она считает себя потерпевшей стороной, ограбленной мною; по ее словам, допущено беззаконие, и теперь она идет на все, чтобы заполучить "свои законные" денежки. Хотя, должна признать, она не обзывала меня такими словами, как ее муж.

— А ты?

— Я? Я тоже не обзывала. Хотя, боюсь, и не проявила должного понимания к ее претензиям.

— Я так и думал, — улыбнулся Джек. — Похоже, тебя шантажируют, моя Памела?

— Похоже, — согласилась девушка. — И я малость их боюсь. Ты поедешь со мной?

— Разве настоящий репортер упустит такой случай? — И Лемон достал бутылку виски и два бокала.

* * *

На следующий день Джек ожидал Памелу, сидя в машине неподалеку от ее офиса. Стояла типично английская погода, и Джеку пришлось плотно закрыть окна машины, чтобы внутрь не проникал мелкий пронизывающий дождь, яростно секущий стекла машины.

Лемон снял насквозь промокший плащ и бросил его на заднее сиденье, но легче не стало — казалось, вся одежда пропиталась отвратительной сыростью. Закурив сигарету, он почувствовал себя немного лучше. Вспыхивающий в темноте огонек и клубы дыма сразу улучшили настроение. Наконец-то что-то сухое!

Дверца машины открылась, и на сиденье рядом с Джеком опустилась Памела, ласково проворковав:

— Как мило с твоей стороны, что ты бегом кинулся открыть передо мной дверцу.

— Извини, дорогая, из-за этого чертова дождя я тебя не увидел. — И он включил мотор.

Дорога до дома Бэйнемов заняла минут двадцать с небольшим. Остановив машину, Лемон вынул ключи из зажигания и взглянул на Памелу:

— Ну ты как, готова?

Та на минуту закрыла глаза, сделала глубокий вздох, потом решительно тряхнула головой и взялась за ручку дверцы.

— К бою!

— Не забудь опустить забрало, — напомнил Лемон, захлопывая дверцу машины.

Не торопясь, они поднялись по каменным ступенькам и позвонили. Двери открыла сама миссис Бэйнем.

— Входите, — сказала она, с удивлением взглянув на Лемона. Памела сочла нужным объясниться:

— Извините, я не предупредила, что приеду в сопровождении моего друга и советника мистера Лемона.

— Очень приятно, — холодно ответила хозяйка, — хотя, признаться, меня это удивляет, ведь разговор, подобный нашему, должен вестись в узком кругу непосредственно заинтересованных лиц.

Лемон успокоил ее:

— Мы просто уравняем силы.

— Можно подумать — вы готовитесь к бою! — фыркнула хозяйка.

Вошли в гостиную. Филипп Бэйнем, стоя у бара, готовил коктейли. Лемон заметил, что бокалов было всего три, а ведь он не мог не слышать его голос в прихожей.

— Добрый день, — Бэйнем подчеркнуто приветствовал только Памелу. — Вы не одна?

— Мой друг и советник мистер Лемон, — вторично представила Джека девушка.

Кэт Бэйнем усадила гостей в кресла, а ее супруг неохотно полез за четвертым бокалом. Затем он молча вручил каждому его бокал, а супруга, нервно закурив сигарету, приступила к разговору, причем ее голос чуть заметно дрожал:

— Мне бы хотелось повторить то, что я уже сказала при встрече. В нашем разговоре должны принимать участие лишь непосредственно заинтересованные лица. Может, мы извинимся перед мистером Лемоном и ненадолго покинем его? Поговорим в другой комнате.

— Но ведь мистер Бэйнем тоже не является непосредственно заинтересованным лицом, — возразила Памела.

— Он — мой муж, — отрезала Кэт Бэйнем.

"Надо выручать Пам", — подумал Джек и важно заявил:

— Я — лицо как нельзя более заинтересованное, ведь я рассчитываю на приданое мисс Джонс.

Памела попыталась спрятать улыбку в бокале, хозяйка же крепко сжала губы.

— Если уж от вас не удается избавиться, — сказал невежливый Бэйнем, — придется вести разговор при вас, ничего не поделаешь. В конце концов, вы тоже заинтересованы в том, чтобы он остался тайной.

Памела лишь слегка приподняла брови, но ничего не ответила. Джек, чрезвычайно довольный собой, уселся поудобнее и закурил.

Кэт Бэйнем поняла, что настаивать на изгнании Лемона не имеет смысла, и, стараясь подавить раздражение, произнесла:

— Ну что ж, полагаю, мы можем приступить к делу.

Судя по всему, супруги Бэйнем заранее разработали сценарий предстоящей беседы, в которой главная роль отводилась хозяйке дома. Неожиданное появление Лемона было очень некстати, немного усложнило обстановку, тем не менее Кэт Бэйнем решила действовать по намеченному сценарию и обратилась к Памеле, совершенно проигнорировав Джека:

— Как вам известно, милочка, моя мать и тетя Мэри были родными сестрами. Моя мать была старшей и в свое время много сил отдала воспитанию младшей сестры и заботе о ней. Более того, она ее всегда поддерживала и в — финансовом отношении вплоть до замужества моей тетки. В этом отношении самостоятельной тетка стала, лишь выйдя