– Сегодня, возможно, завтра. Но я настаиваю на паре дней отдыха перед допросом. Считайте, что здесь я главнокомандующий и мне решать, когда вы начнете наступление, господин генерал! Для него это станет психологической травмой и будет иметь негативные последствия! Ему предстоит долгий путь реабилитации.

Ответом на предупреждение доктора были удаляющиеся шаги, но я был уверен: стоит мне открыть глаза, как «местный главнокомандующий» будет отправлен в отставку.

Генералу необходимо знать, что случилось с отрядом лейтенанта Синцова, и я единственный, кто мог пролить свет на случившееся. Всех остальных уничтожил сверхчеловек. Интересно, меня не упекут в дурку, когда я это озвучу генералу? Представил их лица, когда скажу, что отряд уничтожил маг. Даже смех разобрал. Засыпая от успокоительного укола, я вспомнил: кажется, того мага звали Девир. Странно, откуда я это мог знать?

Мне снился странный сон. Кто-то сказал, что моего мира больше не существует. Что это все Игра, а я в ней играю за Темного Паладина. Но сначала меня убил файерболом маг по имени Девир. Он оторвал мне руки, и пока я корчился от боли на земле, подошел и сказал: «Меня зовут Девир, маг Девир! А тебя?» Потом мне снился гипертрофированный кот, который пытался вылизать себя через латные доспехи. Когда у него ничего не получилось, он растаял, оставив висеть в воздухе гаденькую усмешку и приговаривавшую: «Ты ошибка системы. Разве истинные паладины бывают темными? Идиот!» На его вопрос отвечал краснокожий орк. Что-то в духе: «Истинные паладины – это только паладины Света. Нет чести во Тьме!» У его ног терлась черная пантера. Она гипнотизировала взглядом и вместо рычания шипела: «Подойдите ко мне ближе, бандерлоги!» Я тер глаза, тряс головой и щипал себя, чтобы побыстрее проснуться. Перед глазами постоянно висели строка состояния и голограмма Степана. Я знал, что он мое второе подсознание. То есть это, наверное, раздвоение личности, но там, в Игре, он был другом. Он кричал, но я не мог разобрать среди этой вакханалии его слова. Они становились то громче, то тише. Иногда мне казалось, что еще чуть-чуть, и я услышу их. Окружающий шум увеличивался, прирастая новыми фриковатыми лицами: злобные эльфы, человек с головой волка, голубоглазая кукла Лена, которая, наклоняясь, моргала глазами и произносила «мама». Я их всех знал. Они щипали, спрашивали, дергали меня, отвлекая от Степана. Все мои попытки услышать его были тщетны. А он твердо смотрел мне в глаза и кричал, не останавливаясь. Я вспотел от усилий, и в один миг наступила тишина, которую прорезал крик: «Ярополк, проснись!» Мое подсознание докричалось. Резко открыв глаза, я сделал глубокий вдох, как будто вынырнул из воды после долгого погружения.

Сон, просто дурной сон. Вокруг слепящие белизной стены и потолок. И никаких странных существ, Степана. Никого, кроме самых дорогих моему сердцу людей. Мамы и сестры. Родных. Живых.

– Сынок! – всхлипнула мама, увидев, что я открыл глаза. – Родной мой!

– Мама, он очнулся! – обрадовалась Светка и бросилась ко мне на грудь. Стало тяжело дышать, но я был рад этой тяжести. Ощущения от прикосновения родного человечка бесценны. От переполнивших меня чувств покатились слезы. Как хорошо, что это все мне приснилось и я снова со своей семьей. Умилительную картину испортил влетевший доктор.

– Слезь немедленно! Он же после операции! Больной, вы меня слышите? Понимаете? Кивните, если понимаете!

– Д-да. – Слова выходили из пересохшего горла с трудом, причиняя боль, но мне хотелось услышать свой голос. Почувствовать себя живым. – Понимаю. Кто-нибудь выжил еще?

– Все вопросы потом, – отрезал врач. – Вначале нужно стабилизировать ваше состояние. Родным нужно покинуть палату.

– Н-не надо! – всполошился я. Получилось жалко, но мне было плевать. Я испугался, что они бросят меня одного. Видимо, стресс сказывался на моем эмоциональном состоянии не лучшим способом. Доктор поворчал для вида и, оставив наставления маме, убежал к другим больным.

– Мы здесь, сыночек. Ты только не волнуйся, – успокаивающе погладила меня мама по руке. Она три раза сжала мой мизинец, как делала в детстве всякий раз, когда заходила пожелать спокойной ночи. Этот почти забытый жест подействовал умиротворяюще. В этот момент открылась дверь и в палату вошел кто-то еще. Мама облегченно вздохнула: – Слава богу, тебя пропустили! Леночка, он очнулся!

Я нахмурился, не понимая, что делает в моей палате тетя Лена, соседка по этажу. У наших семей были не такие приятельские отношения, чтобы навещать больного соседа в госпитале. Однако стоило гостье подойти ближе, все снова перевернулось с ног на голову.

Рядом с моей мамой стояла и улыбалась Лена. Кукла из моего сна.

– Привет, любимый! – сдавленно произнесла моя идеальная девушка и улыбнулась сквозь слезы. Я ответил ей слабой улыбкой и взглянул вопрошающе на маму.

– Леночка мне позвонила сразу после случившегося. В твоем телефоне было так много звонков Леночке, что ей сообщили первой. Так мы и познакомились. Ее не хотели пускать, когда узнали, что вы не женаты. – Мама сбивчиво начала объяснения и не удержалась от упрека: – А ты мне ничего о ней не рассказывал, когда звонил…

Я перестал понимать происходящее и внимательно смотрел на Лену, подробно вспоминая нашу первую встречу. В Игре. И нашу прогулку по городу и самую прекрасную ночь в отеле в Святилище. Эту девушку я знал только как свою Куклу. Но бред же!

Я сглотнул и прохрипел:

– П-прости, но я не знаю, что сказать. П-пить.

Лена кинулась выполнить просьбу, стараясь скрыть смущение от моих слова. Поднеся стакан к моему рту, робко спросила:

– Как же так? Разве ты не помнишь, кто я? – От волнения она обхватила стакан так, что пальцы побелели.

Вода оказалась для меня поистине живительной. Говорить сразу стало легче, и я осторожно ответил:

– Помню… но плохо.

Лена облегченно выдохнула и затараторила:

– Любимый, я так испугалась, что у тебя что-то с памятью. Доктор сказал, что тебя сильно контузило и такое может быть. Он сказал, это такое чудо, что ты вообще остался жив. Я сразу позвонила твоей маме. Жаль, что мы познакомились с ней при таких обстоятельствах, но это не важно. Мы же с тобой все равно хотели в твой отпуск поехать познакомиться. Да? – Вероятно, вместе с рукой частично потерялась и память. Ибо всего озвученного моей девушкой я не помнил. Но она так уверенно и счастливо лепетала, что я не сомневался в правдивости ее слов. Она мне все расскажет, а я обязательно все вспомню. Как еще рационально объяснить присутствие Лены здесь?

– Честно говоря, я и вправду плохо помню, – признался я.

Мама кинулась сразу меня успокаивать:

– Это не страшно, сынок. Вот оправишься, и все вспомнишь. Леночка тебе все расскажет. Да вот хотя бы сейчас и начнет. Мы со Светой пойдем бульончик принесем. Тебе надо кушать, набираться сил. А вы тут поворкуйте. Глядишь, и сладите.

Мама шустро подхватила сопротивляющуюся Светку под руку и вытолкнула в коридор, а затем и сама скрылась за дверью. Лена тихонько села на краешек и погладила меня по щеке: