– Может, позвонить Алене?

– Зачем? Когда будет результат, тогда и позвонишь.

– Мы могли бы все вместе поехать.

– Не надо. Ювелир мой дядька со странностями. Одну меня он еще терпит. Ну, принять тебя я тоже его уговорю. А если с нами притопают Алена с Ваней, тут уж извините. Он может всех нас вместе выставить вон.

– Действительно, какой-то он с приветом.

– Все необычные люди кому-то кажутся слегка того… «с приветом».

Анна уверенно вела машину. Казалось бы, все было в порядке, но внезапно Ингу вновь охватило беспокойство. Оно усилилось после того, как они миновали центр города и спальные районы. Теперь они приближались к выезду из города, и Инга не выдержала, спросила:

– А что, твой знакомый живет где-то за городом?

– Да, в коттеджном поселке. Не волнуйся, пробок сейчас нет. Смотаемся туда за полчаса.

Инга недовольно покачала головой. План Анны перестал казаться таким уж продуманным. Они проехали мимо множества ломбардов и крупных ювелирных магазинов. В каждом из них сидел оценщик. Если бы они зашли к нескольким из них, то пришли бы к какому-то определенному мнению. Ни к чему было тащиться в такую даль. Да еще и оценщик этот, Анна говорит, со странностями. С некоторых пор Инга стала остерегаться людей со странностями. Ехать к оценщику ей хотелось все меньше и меньше.

– Послушай, Анна, а не повернуть ли нам обратно?

– Да ты что? Мы уже почти доехали!

И словно в подтверждение своих слов, Анна свернула на боковую дорогу.

– Все, теперь уже совсем скоро! Вон за тем лесом будет поселок, в котором живет мой знакомый.

Инга с недоверием огляделась вокруг себя. Ни человеческого жилья, ни указателей.

– Что-то не похоже, что по этой дороге часто ездят.

– А по ней и не ездят. Главная дорога подходит к поселку с другой стороны. Но там часто затруднено движение. А этой дорогой пользуются редко. Только осенью, когда грибов в лесу много.

Хорошо, что снега на дороге почти не оставалось. Но все же Инга готова была поклясться, что этой дорогой если и пользуются, то не просто редко, а крайне редко.

– Неуютно тут как-то, – пробормотала она, вглядываясь за темные голые стволы деревьев, которые покачивались за стеклом.

И стоило ей это сказать, как в ту же минуту мотор заглох. Машина дернулась и встала.

– Что случилось?

Инга перевела взгляд на Анну и увидела, что та встревоженно вглядывается в щитки на панели управления.

– Что произошло? Что с твоей машиной?

– Мотор перегрелся. Датчик температуры отметил критический уровень и автоматически блокировал двигатель.

– А почему так?

– Не знаю.

Анна продолжала сосредоточенно хмуриться.

– Думаю, дотянем, – наконец произнесла она. – Тут до поселка рукой подать. Машина остынет, и мы доедем. Сейчас на улице холодно, двигатель не будет долго остывать. Несколько минут, и мотор снова заведется.

И что было делать Инге? Деваться ей некуда. Что называется, назвался груздем, полезай в кузов. И она осталась сидеть рядом с Анной. Нет, недаром ей эта Анна не понравилась с первого взгляда. Все-таки втянула она ее в неприятную историю.

Чтобы как-то скрыть свое раздражение и убить время, Инга стала любоваться кольцом с танзанитом. Пока еще с танзанитом. Ведь вполне возможно, что приговор ювелира будет жесток и категоричен – подделка!

Инга попыталась понять это самостоятельно. Она то подносила руку с кольцом к самым глазам, то отводила ее вдаль. То приближала к окну, то, наоборот, прятала. Одним словом, забавлялась с колечком, как с любимой игрушкой.

Анна заметила это и сухо произнесла:

– Перестань.

– Почему?

Но вместо ответа Анна спросила у Инги:

– Нравится кольцо?

– О да!

– Надеешься оставить его себе?

Голос Анны, а еще больше ее тон донельзя удивил Ингу. Она впервые услышала, как в голосе Анны звучит откровенная враждебность. А еще секунду спустя в глазах у нее загорелся непонятный фанатичный огонь, который напугал Ингу еще сильней. Она вжалась в спинку сиденья и попыталась объясниться с попутчицей:

– Анна, кольцо является уликой. Вряд ли мне его оставят. Разве что вернут после окончания следствия. Ведь кольцо является звеном в целой цепи преступлений.

– Ни черта оно им не является! Кольцо – мое!

– Как это твое? – опешила Инга. – Почему?

– Я сделала заказ на него. Мы с художником вместе готовили эскиз. Прорабатывали малейшие детали. Оно было изначально сделано под мою руку, понятно тебе?

Инга решительно ничего не понимала. И глаза Анны презрительно сузились.

– Какая же ты дура! – воскликнула она. – Все это время я наблюдаю за тобой и поражаюсь твоей глупости! Ты и твоя полоумная подружка, которая носится по городу, распустив свои лохмы, – вы обе слепые! Вы не видели разгадки, хотя все это время она была под самым вашим носом! В двух шагах от вас!

– Разгадка… Но ведь мы…

– Вы самовлюбленные, обеспеченные, сытые клуши, которым приспичило поиграть в сыщиц! Таких, как вы, Миша и любил «пощипать». И я его даже где-то понимаю. Грех упустить такую легкую добычу!

Инга была поражена.

– Анна, что ты говоришь?!

Но ее уже понесло.

– Мы с Мишей любили друг друга! Он просил меня стать его женой.

– Женой? А как же Таисия? Это она была невестой Михаила.

Но Анна уже не слышала, она почти кричала:

– У нас с Мишей все было решено! Мы с ним понимали друг друга. Мы были одного поля ягоды, у нас не имелось тайн друг от друга!

– А как же Таисия?

– Что ты прицепилась с Таисией? Вот еще одна глупая толстая клуша! До тридцати лет просидела у мамки под юбкой, во всем ее слушалась, а после ее смерти во все тяжкие пустилась. Сначала уголовник со своим вольным нравом и рассказами о блатной жизни. Потом пусть и алкоголик, но при этом талантливый музыкант. Неужели Таисия сама не понимала, что не дотягивает до этих людей ни шармом, ни умом, ни чем-то еще. Все, что у нее было, – это деньги.

– И в довершении всего ей достался Михаил.

– Он ей не достался! Как только Таисия нас познакомила, мы с Мишей сразу же поняли: мы созданы друг для друга! Он для меня, а я для него! Мы с ним были одной крови – вот!

И выкрикнув эту фразу, Анна утомленно прикрыла глаза. Но длилось это недолго. Она тут же вновь широко их распахнула и уставилась на Ингу. Затем взгляд Анны сполз по ее рукам, и женщина уставилась на кольцо и уже не могла оторваться от него.