Он вытряс на ладонь еще несколько орешков.

– Почему ты сидишь здесь и грызешь орехи, как будто ничего не изменилось? – спросила она.

– Потому что я голоден. – Он бросил в рот следующий орех. – Полет был долгим.

– Никакого полета не было!

Рейчел сжала зубы, затем разжала. Он посмотрел на нее, приподняв одну бровь, и ей захотелось вмазать ему по физиономии. Она жалела, что выпила так много. Как раз сейчас надо было иметь трезвую голову, но о протрезвлении и речи не шло. Ей хотелось бы, чтобы ее вопросы связывались в четкую логическую цепочку.

– Полета не было, – повторила она, – потому что ты не занимаешься торговлей, ты не Брайан Делакруа, а наш брак незаконен, и ты лгал мне насчет… – Она остановилась, чувствуя, как вокруг нее и внутри сгущается мрак. – Насчет всего.

Он стряхнул с рук ореховые крошки и спрятал в карман пустой пакетик.

– Не всего, – возразил он.

– Правда? А, черт, какая тут может быть правда?

Он протянул рукой воображаемую нить между ними:

– Вот это правда.

Она передразнила его жест:

– Это дерьмо собачье.

Он имел наглость принять обиженный вид:

– Нет, Рейчел. Это действительно существует.

К ним присоединился Калеб.

– Так что с фотомагазином, Брайан?

– Что это за игра в двух злых копов? Вы сговорились и решили допросить меня с пристрастием?

– Рейчел говорит, что видела, как ты заходил в «Литл Луи».

Лицо Брайана стало безжалостным, превратилось в гипсовый слепок. Такое же лицо у него было, когда он ударил Эндрю Гэттиса, когда он выходил под дождь из башни Хэнкока и однажды – всего на секунду – во время драки.

– Что ты ей рассказал?

– Ничего.

– Совсем ничего?

Ей показалось, что голос Брайана теперь звучит странно, будто он прокусил или поранил язык.

– Сказал, что мы были актерами.

– И больше ничего? – Голос его опять стал нормальным.

– Между прочим, я тоже здесь, – сказала Рейчел.

Брайан направил на нее мертвый взгляд. Нет, не мертвый – взгляд умирающего, который превратился в бесконечно малую величину. Свет в его глазах угасал. Брайан окинул ее фигуру этим затухающим взглядом, одновременно холодным, как у врача, и похотливым. Такой бывает у человека, который смотрит порнофильм, но даже не уверен, что ему хочется именно этого.

– Зачем ты заходил в фотомагазин, Брайан? – спросил Калеб.

Тот презрительно поднял палец, продолжая смотреть на Рейчел, и лицо Калеба вспыхнуло.

– Не маши мне своим долбаным пальцем, будто я прислуга! Паспорта готовы?

Брайан сжал зубы, но умудрился при этом ухмыльнуться:

– О-го-го, приятель! Не стоит давить на меня сегодня.

Калеб сделал шаг в сторону Брайана:

– Ты говорил, что они будут готовы только через сутки.

– Я знаю, что́ я говорил.

– Это из-за нее? – указал Калеб на Рейчел. – Из-за нее со всем ее дерьмом? Люди могут погибнуть, на хрен, из-за того, что…

– Я знаю, что люди могут погибнуть.

– Моя жена может погибнуть, мой ребенок может…

– Жена и ребенок, которых тебе не следовало заводить.

– Но тебе наплевать, да? – Калеб сделал еще два шага. – Ну да, тебе-то что?

– Ей приходилось бывать в зоне боевых действий, – сказал Брайан. – Она закаленный человек.

– Она из дома-то не выходит.

– О чем вы тут?.. – не выдержала Рейчел.

Калеб подошел к Брайану почти вплотную, наставив палец на его лицо:

– Ты наврал, мать твою, насчет паспортов. Ты поставил нас всех под удар. Мы, блин, погибнем из-за того, что ты не видишь дальше кончика своего члена.

Как и во всех бурных сценах, которые видела Рейчел, события разворачивались почти одновременно. Брайан резко отбросил палец Калеба от своего лица. Калеб, сжав руку в кулак, шмякнул Брайана по уху и с размаху ударил еще раз, задев шею, но Брайан приподнялся на скамейке и врезал Калебу в солнечное сплетение. Тот согнулся пополам, а Брайан двинул ему по уху с такой силой, что Рейчел слышала, как хрустнул хрящ.

Калеб покачнулся и опустился на одно колено, судорожно ловя ртом воздух.

– Прекратите, парни, – сказала она, понимая, что это звучит беспомощно.

Брайан потер шею в том месте, куда ударил Калеб, и сплюнул за борт.

Опираясь на стол, Калеб поднялся на ноги. Рейчел увидела у него в руках свой пистолет. Калеб снял его с предохранителя. Сцена выглядела нереальной, как и всё в тот день. Они же были Брайаном, Рейчел и Калебом, обыкновенными людьми, ничем не примечательными, вовсе не склонными размахивать стволами. А между тем именно она, Рейчел, заставила Калеба с помощью этого самого пистолета привезти ее сюда.

А теперь дуло пистолета было направлено прямо в лицо Брайана.

– Эй ты, крутой парень, скажи-ка мне, где, к чертовой матери…

Брайан выбил из руки Калеба пистолет, при этом вылетела пуля. Выстрел оказался не таким громким, как на стрельбище, где звук отражается от перегородок. Было похоже на то, будто с силой захлопнули ящик письменного стола. Судя по вспышке на выходном отверстии, пуля прошла совсем рядом с Рейчел. Но она даже не вскрикнула. Выбив пистолет из руки Калеба, Брайан свалил его с ног с легкостью, показывавшей, что он владеет приемами борьбы. Калеб упал на спину, а Брайан стал пинать его в грудь и живот так яростно, словно вознамерился забить до смерти.

– Решил попугать меня пистолетом? – кричал Брайан. – Насмехаться надо мной, гребаный урод? – После каждой фразы он наносил очередной удар. – Захотел наколоть меня? Говорил гадости о моей жене?

На губах Калеба появился кровавый пузырь.

– Хотел трахнуть мою жену? – продолжил Брайан, пнув его в пах. – Думаешь, я не видел, как у тебя текут слюнки при взгляде на нее? Какие мысли лезут тебе в голову?

Вначале Калеб умолял Брайана прекратить избиение, теперь же лежал молча и неподвижно.

– Брайан, остановись, – сказала Рейчел.

Брайан повернулся к ней; глаза его сузились, когда он заметил свой револьвер у нее в руке. Она и сама не знала, когда схватила его, только чувствовала, что он тяжелее, и намного, ее пистолета – в руках Брайана тот выглядел как игрушка.

– Остановиться? – спросил он.

– Да. Ты убьешь его.

– А тебе-то что?

– Брайан, пожалуйста.

– Что изменится в твоей жизни, если он умрет? Или я умру? Или если я уеду, исчезну? Ты будешь по-прежнему сидеть в своей норе и смотреть на мир, не участвуя в нем, не воздействуя на него. Забудь о Калебе. Да какая, в конце концов, разница, живешь ты сама на свете или нет?