В мои беспокойные размышления врывается загадочное имя Джиа. Чье оно? Неужели у Рафаэля был еще один ребенок? Скорее всего, эти рисунки для него дороги как память. Как и книга, которую он хранит у себя в столе.

Странно… Матвей ни разу не заикался о своих братьях или сестрах. Но последнее, о чем бы мне хотелось думать в данный момент, так это вспоминать своего бывшего-предателя.

Выхожу на балкон и забираюсь с ногами в плетеное кресло, прижав колени к груди. Сейчас мне страшно. Потому что я ничего не понимаю. У меня нет ни документов, ни денег. Даже при огромном желании я не смогу вернуться домой. Это просто невозможно.

— У тебя что-то случилось?

Зычный голос застает меня врасплох, и я вскакиваю на ноги, но, потеряв равновесие, врезаюсь спиной в перила.

В дверном проеме стоит мрачная фигура Рафаэля. От пугающей энергетики этого мужчины сердце пропускает удар.

— Нет… все нормально. П-просто…

— Просто мучает совесть?

Он знает. Росси лениво приближается ко мне, и я замечаю в его руках ту самую книгу.

[1] Frutti di Mare — это морепродукты. Итальянцы готовят Frutti di Mare пасту, пиццу, салаты. И обязательно добавляют в блюдо помидоры или томатный соус.

[2] Бискотти (итал. Biscotti) — популярное итальянское кондитерское изделие, представляющее собой сухое печенье с характерной длиной и изогнутой формой. С итальянского переводится как «дважды запеченное». Бискотти — это общее название печенья в Италии.

РОКСОЛАНА

— Тебя разве не учили в детстве, что когда берешь чужие вещи, их нужно класть на место? — Он потрясает книгой в воздухе и, демонстративно положив ее на край стола, направляется ко мне.

— Давай поговорим спокойно. — Моя попытка произнести слова ровным тоном проваливается под его взглядом, и я неосознанно выставляю руки вперед, наивно полагая, что этим остановлю надвигающийся на меня локомотив.

— Почему ты такая непослушная, Сола? — Мои ладони плотно упираются в грудь Росси. Не оправдывая мои опасения, он мягко обхватывает их и разводит в стороны, сокращая этим расстояние между нами. — Я позволил тебе находиться в моем кабинете не для того, чтобы ты со своим любопытством лезла, куда не следует. — Его невозмутимость сбивает меня с толку, а когда мужчина ласково заправляет локон мне за ухо, я замечаю его разбитые костяшки и вздрагиваю от едва уловимого прикосновения. — Знаешь, что, кроме лжи, я больше всего ненавижу в этом мире?

Молчу. Не считаю нужным отвечать на вопрос, только дрожу под прицелом его жестоких глаз. Ведь я прекрасно знаю, что скрывается за этим гребаным спокойствием.

— Я не люблю, когда мои вещи трогают без спроса. — Сминает грубыми пальцами мой подбородок. — Запомни это, девочка. В следующий раз твоя задница получит по заслугам.

Росси жестко дергает меня на себя, приближая вплотную к своему лицу. Невольно открываю рот, чтобы глотнуть воздуха, потому что его агрессивная близость выжигает остатки кислорода. А от безысходности хочется провалиться сквозь землю, но боюсь, что он и оттуда меня достанет. Охватившая меня паника ослепляет сознание, а его взгляд кричит так, что хочется сжаться в комочек и укрыться от штормового предупреждения, которое я вижу в глазах этого дьявола.

Рафаэль знает, что меня распирает желание спросить, знает, что эта тайна терзает мою душу. Хотя что меня останавливает? Терять ведь мне все равно больше нечего…

— Откуда у тебя мои фотографии?! — выкрикиваю ему прямо в лицо, не выдержав давления страшных догадок.

Он ждал этого вопроса, и на секунду красивые губы насмешливо искривляются. Однако, несмотря на это, лицо Рафаэля по-прежнему остается холодным и бесстрастным. Только глаза постепенно заполняются темными клубами дыма.

— Что все это значит? Объясни мне… — уже шепотом добавляю я, когда он нежно проходится по моим губам большим пальцем.

— Тебе страшно?

— Нет, — с нажимом произношу я, бегая взволнованным взглядом по его крепко сжатым губам, поднимаюсь выше и пропадаю в безумных глазах, которые берут меня в плен своей пугающей чернотой.

Рафаэль сохраняет напряженную тишину, удерживая меня словно под прицелом. Не могу понять, злится ли он или в очередной раз играет, но меня начинает раздражать такая надменность. Почему он снова смотрит на меня как на второсортную вещь? Почему изводит своими тайнами?

— Я имею право знать, что все это, черт возьми, значит! — Не выдержав, выдергиваю подбородок из его хватки и отшатываюсь назад, плотнее вжимаясь в перила.

— Имеешь, — сухо соглашается Росси и неспешно отстраняется. — Присядь. — Он вальяжно располагается в кресле, жестом приглашая меня устроиться рядом.

Я еще мгновение стою неподвижно и, обхватив себя руками, усаживаюсь напротив него.

— Твой отец был моим хорошим другом. — Я напрягаюсь всем телом, не в силах скрыть удивления. Резкое начало, которое мне совсем не нравится, заставляет пульс сойти с ума. Но Росси, как ни в чем небывало, продолжает: — Он помогал мне осуществлять экспорт алкоголя в Россию. — Рафаэль останавливается, внимательнее всматриваясь в мое лицо, будто ждет от меня участия в разговоре, но я не знаю, что сказать. — Твой отец погиб по моей вине, и я посчитал своим долгом не бросать его жену и ребенка. В память о старой дружбе я приглядывал за тобой и высылал деньги, которые твоя мать с удовольствием тратила на алкоголь и наркоту. Поэтому на время я прекратил помощь и приложил руку к тому, чтобы твою мать лишили родительских прав. — Замолкая, он отводит глаза. — Меня жутко злило то, что я чувствовал за тебя ответственность, хотя не должен был, — произносит, словно пытается себя убедить, по-прежнему глядя вдаль. — Я помогал тебе, решал проблемы еще до их появления, но, несмотря на сложности в большом мегаполисе, ты росла очень упрямой девочкой. Порой у меня закрадывалась мысль, что ты всего добилась сама. Танцевальные кружки, престижные конкурсы, хорошее медицинское обслуживание, лучший вуз Москвы, стипендия, приличное жилье, якобы предоставленное университетом… все это был я, Сола. Я оберегал тебя вместо отца, но не смог уберечь от собственного сына. И теперь ты здесь.

Сглатываю, не решаясь заговорить. Неужели я всю жизнь жила за счет этого мужчины, слепо веря, что мне просто везло?!

— Однажды я лично приехал в Россию, — обрывает хриплый голос мои безрадостные мысли. — Тебе было шестнадцать. Мне не следовало это делать, но я нашел тебя. Только маленькой девочки с вечно спутанными волосами больше не было. Я увидел красивую девушку. Длинноногую, стройную, с небольшой округлой грудью и опасными зелеными глазами. Правда, твои волосы по-прежнему оставались непослушными. Это единственное, что связывает тебя с той девочкой, фотографии которой мне регулярно присылали в отчетах, — тихо усмехается дьявол, отчаянно качая головой, а у меня горло сковано так, что не вздохнуть. — После этой встречи все изменилось. Ты больше ни на минуту не выходила из моей головы, Сола. — Он пронзает меня хищным взглядом, от которого становится не по себе. — И мне плевать, что это неправильно. Я хотел тебя…