Сейчас девчонка полностью подчинена мне. При этом даже не связана. Имея право выбора, она покорно лежит, сжигая кислород частым дыханием. Вновь беру бутылку и, устроившись между ее ног, наклоняю горлышко. Наслаждаясь прекрасным видом и зазвучавшими прерывистыми всхлипами, наблюдаю, как капля за каплей янтарная жидкость стекает ей в промежность. Я будто долбаный фетишист, не могу оторвать взгляда от ее сладости, от того, как скользит по коже обжигающий алкоголь, окончательно одурманивая меня своим ароматом.

Провожу пальцем по розовым складочкам, утопая в их нежности. Частое дыхание Солы переходит в глубокие вздохи, она неосознанно царапает себя, дрожа в мучительном ожидании. И я одариваю ее за терпение, приникнув губами к изнывающему лону. Жадно слизываю сладкие соки, увлеченно всасывая огненный вкус. Откидываю бутылку в сторону и с все усиливающейся яростью поедаю свою дикую девочку. Чувствую, как она вся горит. Присоединяю к языку палец, ввожу один, затем второй, наслаждаясь ее гладкостью и влажностью, готовностью принять меня. Ритмичными движениями довожу ее до пика. Сола сжимает меня бедрами, извивается как одичавшая кошка, стонет так, что возбуждение выстреливает горячим потоком прямо в мозг. Отрываюсь от Солы и, не в силах больше ждать, подхватываю за попку. Дергаю на себя, погружаясь до упора и переплетая наши стоны в единое целое. Порочное соитие ангела и демона. Такое впечатление, что каждое движение выжигает в моей душе новое клеймо.

Обхватываю непослушные руки, которыми Сола вцепилась мне в спину, в порыве страсти расцарапывая мне кожу, требовательно прижимаю их к столу по обе стороны от ее головы и проглатываю вырывающийся из нее надсадный стон, заставляя проглотить мой. Дыхание на пределе. Пульс зашкаливает у обоих. Стягиваю с нее повязку и заглядываю в сверкающие изумруды. Она скользит по моему лицу взволнованным взором и жадно хватает воздух. Щеки ее пылают, словно бутон розы. Настоящая. Живая. Без защитной маски стервы. Моя девочка. Грубый рывок, и я замираю в ней. Член пульсирует и ревет от нетерпения, но я хочу запомнить каждый ее судорожный вздох.

— Ты красивая девушка, Сола, — хриплю низким басом, — очень красивая.

Она нервно сглатывает и пристально смотрит на меня.

— Поцелуй меня, — с придыханием шепчет Сола, и я накрываю ее рот своим, выпуская в него легкий хрип.

Медленно всасываю сладкие губы, неохотно высвобождая и вновь захватывая в свой плен. Пространство комнаты снова наполняет наше тяжелое дыхание. Нежность улетучивается вместе с остатками кислорода, и я начинаю с жадностью трахать ее рот языком, одновременно заполняя членом узкое лоно. Наслаждаюсь тем, как плотно она сжимает меня эластичными стенками и вхожу медленными, глубокими толчками, постепенно усиливая толчки. Вбиваюсь в жестком ритме до максимума, ловя губами ее громкое дыхание, которое прерывается лишь дикими стонами.

Движения становятся агрессивными, и я больше не могу сдерживаться, сильнее сдавливаю ее руки, обжигаю низким рычанием. Жарче. Глубже. Жестче. Она стонет все громче и едва сдерживается, чтобы не вцепиться мне в спину, но запястья плотно прижаты к столу, и я ощущаю только острые ногти, впивающиеся в мои руки. Крепче обхватив меня ногами, она всем телом содрогается от быстрых толчков. Член погружается со звонким хлюпаньем, и это еще сильнее распаляет меня.

Воздух заполнен звуками и запахом секса. Ритм нарастает, мы оба напряжены до предела, мышцы сводит от напряжения, и я утопаю в ее горящих страстью глазах.

Последний рывок, и мы выгибаемся в едином порыве. Сорвавшийся с нежных губ звонкий стон заглушает мой хрип, и я изливаюсь прямо в свою девочку, упиваясь ритмичным сокращением стенок лона вокруг члена.

Не выходя из нее, пригвождаю Солу своим изможденным телом, и мы неподвижно лежим, восстанавливая дыхание, постепенно возвращаясь обратно в реальность. Протяжный вздох вырывается из моей груди, прежде чем я покидаю свою девочку и сгребаю ее в охапку, решительно унося на кровать.

Сола прижимается ко мне и, когда я бережно опускаю ее на постель, ловлю ее встревоженный взгляд.

— Ты уйдешь?

— Не сегодня.

Забираюсь следом и притягиваю девчонку вплотную к себе, принуждая лечь вместе со мной.

— Мне нужно в душ. — Она предпринимает попытку подняться, но я только крепче прижимаю ее к себе.

— Завтра, Сола. Спи.

Зарываюсь в мягкость ее волос и постепенно расслабляюсь. Сегодня я наконец высплюсь. Сам того не понимая, погружаюсь в непривычное для себя умиротворение. Впервые за долгое время голова свободна от мыслей. Сола рядом, и сейчас ничто не может быть важнее. Моя колючая роза, хоть и на время, спрятала свои шипы.

РОКСОЛАНА

Тепло, уютно, а на душе какая-то непривычная легкость. Неспешно разлепляю веки. Голова немного гудит — последствия приема алкоголя все же дают о себе знать. Однако я все равно сладко потягиваюсь в кровати до тех пор, пока тело не начинает саднить в местах, где руки порочного мужчины вчера выжигали на мне клеймо.

Нехотя приподнимаюсь на локтях и тут же сощуриваюсь от ударивших по глазам первых солнечных лучей. Снова роняю голову на подушку. Ощущаю, как губы растягивает легкая улыбка. Медленно прохожусь по ним кончиками пальцев. И пусть каждое прикосновение отдается стонущей болью, в душе расцветает нежность от воспоминаний о минувшей ночи. А осознание того, что он все-таки остался со мной, разливается по телу приятной теплотой. И даже несмотря на то, что соседняя подушка пуста, сейчас все иначе. Я чувствую это.

Поднимаюсь с кровати и лениво направляюсь в ванную комнату, с наслаждением погружаясь в атмосферу природной роскоши, когда ступаю босыми ногами на терракотовую плитку. Я будто нахожусь в состоянии эйфории, и мне совсем не хочется торопиться. Витая в своих фантазиях, невесомо касаюсь шероховатой фактуры стены и снимаю с кованой вешалки махровое полотенце. Почему-то меня не покидает странное ощущение, что я дома.

С этими мыслями останавливаюсь перед панорамным зеркалом, эстетика которого переносит меня в средиземноморье прошлых веков: расписная тосканскими виноградными лозами рама, настенные светильники в духе Старого света и кованые подсвечники.

Опираюсь руками о холодный край мраморной раковины и внимательно осматриваю свой внешний вид. По телу рассыпаны яркие кровоподтеки — следы жадных прикосновений его рук, волосы напоминают растрепанную копну сена, а губы такие распухшие и местами даже синие, будто мне неудачно вкололи филлер. Но при всем при этом глаза сияют, как весенние листья с капельками утренней росы.

Вновь не могу сдержать счастливой улыбки, и по комнате эхом разносится тихий смех. Мое женское эго злорадно потирает ручки: хладнокровный хищник сдался и вновь показал свои чувства. Гамма противоречий тут же стирает мое облегчение в пыль. Нет, с этим мужчиной не может быть все так просто. В памяти всплывают колкие слова Орнеллы: «Тебе никогда не справиться с этим мужчиной».