мы ходили, смыло, и на обратном пути в Сугапу мы не встретили ни тролля с мачете, ни молодчика с маргариткой за ухом. Можно сказать, мы теперь были уже ученые, так что уклонились от прямого столкновения с группой местных жителей, вооруженных топориками, и даже по пути в аэропорт сторговали в качестве сувениров несколько достопамятных чехлов на определенную часть тела и богато украшенных луков со стрелами. Ну все, осталось только выйти на летное поле, думали мы, но не тут-то было. Наш самолет не прилетел. Позже в тот же день прибыл грузовой рейс компании Kiwi, и пилот объяснил, что парни с топориками связались с ним по рации предупредили, что ему конец, если он заберет нас. Предусмотрительные ребята эти местные с топориками. Они не просто пытались вытрясти из нас наличные, они пытались принудить наше агентство дать им работу в следующей экспедиции.

В конце концов, соглашение было достигнуто. Это означало, что им были переданы деньги, и мы смогли вылететь на следующий день. На пересадку в Джакарте мы опоздали, поэтому разместились в гостинице в Тимике, где водились тараканы размером с кокер-спаниеля. Иногда палатка оказывается более чистым и безопасным видом жилья. Дальше – Австралия. Стараясь быть осторожной и хлопая ресницами, как ненормальная, я пошла через таможню с гигантским луком и стрелами, плотно замотанными в газету и обклеенными липкой лентой.

– Что это? – поинтересовался таможенник.

– Сувенир.

– Из чего он сделан?

– Из дерева.

Ответ оказался неверным. Таможенник указал в сторону карантинной зоны и захотел узнать подробности. Не помогало даже то, что стрелы были длиной с копье и воняло от них, как из свинарника.

– Дерево, да? Это что, какое-то оружие?

– Только не в развитых странах, – пробормотала я себе под нос.

– Разверните и давайте посмотрим, – сказал он.

– А надо? Это подарок, смотрите, как тщательно он запакован.

– Что-что?

– Послушайте, – сказала я, – я прилетела всего на три дня, прилетела, чтобы подняться на самую высокую из ваших гор. Нельзя ли оставить мой сувенир у вас и забрать его на обратном пути, когда я буду улетать?

– Что?

– Знаю, знаю. Это противоречит здравому смыслу и нарушает тысячу таможенных правил. Но я доверю вам этот антиквариат. Можете просветить его, я не против. Я просто прошу вас поверить мне.

Пять минут спустя я уже сидела в такси со своим альпинистским снаряжением и нераспечатанным луком и стрелами, ехала в шикарный отель, который Остин забронировал со скидкой. Перед тем как выступать на Косси, можно было день – другой отдохнуть. Остин проделал долгий путь, чтобы пойти со мной, он, так сказать готов был своротить горы, чтобы осуществить и вторую свою цель – навестить двух своих отцов. На горе Костюшко шел снег, поэтому мы договорились с компанией K7 Adventures арендовать у них снегоступы и, стараясь успеть и тут и там, отвели всего несколько часов на восхождение, решив, что совершим его в любую погоду, в любом состоянии, в снег, дождь или слякоть, под сияющим синим небом или в слепящую метель.

Нам выпали две шестерки. Небо было сияющим и синим.

3 октября 2012 года, 11:30. Я поднялась на гору Костюшко, 2228 м, из Тредбо.

Во время полета домой, я думала о предсказателе, которого из чистой прихоти посетила в Гонконге перед экспедицией на Эверест. Он тогда сказал: «2012 – год черного водного дракона. Как древесный дракон, в год водного дракона ты поднимешься на новые вершины, и твой характер станет сильнее. Тебя может ожидать множество подъемов и спусков». Он озадаченно воззрился на меня, когда я расхохоталась, а потом Пиппа принесла нашивки с драконом, и я прикрепила их на баулы от The North Face, которые взяла с собой на Эверест. «Мы считаем, что, когда человеку выпадает год его дракона, ему не обязательно сопутствует удача, – сообщил предсказатель, – скорее, это будет для тебя год испытаний».

Уверена, что так оно и есть.

Глава 16

Если вам кажется, что все под контролем, вы просто двигаетесь недостаточно быстро.

Марио Андретти, автогонщик

Держитесь крепче, сейчас будет сюрприз. Можете себе представить, что именно Джонатан первым сказал:

– Как ты можешь отправляться в Антарктиду и не побывать на Южном полюсе?

– Вопрос с подвохом, – сказала я.

Мы оба знали, что я подумывала об этом, так что притворяться смысла не было.

– Если только чуть-чуть, – подтвердил он. – Чертовски дорого. Тебе вряд ли захочется ехать туда дважды.

– Специально точно нет.

– Поставить перед одной экспедицией две цели кажется разумным.

Арифметика альпинизма. Теперь и Джонатан уловил особенности бюджета исследователей. И правда, неразумно отправиться на главную вершину Антарктиды и не побывать на Южном полюсе, а если отправляешься на Южный полюс, вам остается всего один полюс до участия в серии Большого шлема.

– А у нас не получится прихватить еще и Южный полюс? – спросила я у Дэниела.

– Значит, тебе нужны не только Семь вершин, – сказал он. – Ты нацелилась на Большой шлем исследователей.

– Я не нацелилась, я уже занялась им.

На этот раз момент принятия решения не знаменовался раскатом грома. Я уже понимала, что подобные решение нельзя принимать на ровном месте. У каждого альпиниста, с которым мне доводилось делить стол, палатку или редкие моменты счастья при достижении вершины, была своя история о людях, которым было небезразлично, вернутся ли они домой живыми, о людях, на жизнь которых повлияло их решение снова и снова уходить в горы.

Когда я только познакомилась с Джонатаном в Лондоне, у меня было задание от головной компании продать некое предприятие, закрыть его офис и прекратить его функционирование. Ему, конечно, незачем было это знать, но он умнее среднего обывателя и почти сразу что-то почуял. В нашей экранизации мы сразу включим под романтическую балладу монтаж кадров о том, как Дж., в исполнении, конечно же, Ральфа Файнса, и Шарлиз Терон, поедали друг друга глазами за чередой гедонистически-деловых «рабочих обедов», оплаченных его обреченной на уничтожение бухгалтерией. Той милой маленькой платежной карте AmEx уже был поставлен окончательный диагноз, а потому мы были полны решимости наполнить ее последние дни блаженством.

Это оказалось удачным началом нашего долгого партнерства: счастливой амальгамы уступок и компромиссов. Нас обоих недолюбили в детстве. У нас обоих было все, что нужно ребенку, кроме досадной мелочи, в которой он больше всего нуждается. В те первые дни мы учились наслаждаться всякими приятностями, не подменяя ими любовь, но считая их