* * *

Наутро поредевшая группа Баргозова выступила к воротам, ведущим в Сектор. Для часовых все было обыденно, они не ощущали напряжения, повисшего в воздухе. Но оно владело всеми, кто шел со Баргозовым. Кирилл то и дело повторял:

– Что-то будет, что-то случится, я чую… И эта дымка не к добру, точно вам говорю.

Утро выдалось туманным, все было затянуто белесой пеленой.

Приковылял Кожинов – он всегда провожал группу в рейс, явился и сегодня. Олег ждал. Когда неуклюжая фигура показалась в молочной кисее тумана, пошел навстречу и сунул в руки Жене сверток.

– Держи. Посмотришь, когда к себе вернешься. И вот что, увольняйся и вали отсюда. Послушай меня, я не шучу.

– Но… знаешь, мне нравится, когда ты так говоришь.

– Мне тоже. Скоро все здесь изменится, центр прикроют, не дожидайся, уезжай.

– Но ты…

– Я вернусь. А ты не жди, уезжай. Когда я вернусь, не хочу тебя здесь застать. – Олег резко повернулся и чуть ли не бегом поспешил к группе, к темным фигурам, проступающим в тумане.

Прогудел ревун, распахнулись ворота, солдат-срочник привычно пожелал счастливого пути, потом группа миновала огражденную площадку, и вот перед ними Сектор. Туман плыл над кустами, серыми пластами лежал в низинах, из плотной завесы торчали кроны деревьев, казавшиеся в рассветном сумраке черными.

Кирилл ушел вперед, за ним гуськом тянулись остальные – Баргозов, лаборанты и замыкающий колонну Сидор. Долговязый проводник тоже нервничал, без причины поправлял ремни и поглаживал раструб огнемета, пристроенный под рукой…

– Как будто в бродилу попали, не видно пути, – расслышал Олег его бормотание.

Вблизи Барьера было тихо и относительно безопасно, поэтому Кирилл задал приличный темп, чтобы не терять времени. Потом он свернул – значит, почуял опасность. Квадрат пренебрежительно отзывался о проводниках, работавших на Баргозова, но дело свое они знали, это Олег понимал. Не прошли и километра, а Кирилл замер, поднял руку и стал прислушиваться. Баргозов дал проводнику время проверить подозрения, потом окликнул:

– Кирилл, что?

– А вот ничего, – отозвался тот, теребя крестик, выпростанный из-под ватника. – Следят за нами, точно вам говорю. Чую, а видеть – не вижу.

Олег надеялся, что чует Кирилл Квадрата. Наемник выполнял свою часть сделки и шел за группой. Олега это радовало, остальных – нет. Предчувствиям Кирилла привыкли доверять. Но тот так ничего конкретного не обнаружил и, со вздохом спрятав крестик, махнул рукой:

– Идем!

До почтового дерева добрались без приключений. Несколько раз из тумана показывались чупакабры, их всегда много у Барьера. Тупых и любопытных тварей влекли запахи, принесенные ветром из-за пределов Сектора. Но здесь мутанты были пуганые, бросаться на людей не спешили, и стрелять пришлось лишь раз. Постепенно туман начал редеть, оседать каплями росы, солнце поднималось все выше, и вот уже рассветные лучи заиграли на мокрых ветвях почтового дерева.

– Приехали, – вдруг громко сказал Кирилл и остановился.

Замерли и все, кто шел следом. Проводник положил ладонь на рукоять дробовика и не оборачиваясь объявил:

– Профессор, нас здесь ждут.

Те, кто прятался у мертвого дерева, поднялись из укрытий. Их было шестеро, все в комбезах, брониках, вооружены автоматами и карабинами.

– Это не все, – с напряжением в голосе буркнул Кирилл. – Чего остальные не показываются? Я ж их чую. А, Снеговик?

Возглавлял комитет по встрече полный мужчина с копной совершенно седых волос на круглой массивной голове. Его и звали Снеговиком.

– Ничего, так мне спокойней будет, – заговорил он, выступая вперед.

Его люди разошлись немного шире, чтобы широкая фигура командира не перекрывала в случае чего линию огня. Баргозов пошел навстречу.

– Профессор, мне в прошлый раз не понравилось ваше отношение к нашему маленькому договору. Сделка есть сделка, нельзя менять правила задним числом.

– Конец нашей сделке, Снеговик, – отрезал профессор. – Я выхожу из дела. Говорил же, ФСБ у меня на базе устроило постоянный пост, вчера новый районный уполномоченный МАС наведывался. А в Шанхае забили насмерть моего лаборанта. Это конец. Я уйду с тобой, пережду в Секторе, потом ты поможешь мне переправиться через Барьер.

– Вы так говорите, как будто мы два менеджера, обсуждаем срыв поставок из-за форс-мажора… Нет, профессор, мы не по ту сторону Барьера, здесь форс-мажор – обычное положение дел. Ну какое мне дело до вашего лаборанта, до ФСБ и МАС?

– Такое, что моего прежнего скупщика застрелили, я же говорил! – Баргозов начал волноваться. Подчеркнутое спокойствие Снеговика его, как понял Олег, раздражало. – Володя, лаборант, должен был сговориться с новым скупщиком, менее надежным, но я и так влип по уши в дерьмо! По вашей милости, между прочим! Я же просил не торопить меня! – Ученый ткнул пальцем в сторону Барьера: – Там свои опасности! Это у вас тут просто – ткнул разрядником хамелеона, вырезал железу, и всё! А там нужна осторожность, там обстоятельства…

– Сбавьте-ка тон! – неожиданно рявкнул Снеговик. – Не так оно просто хамелеонов разрядником тыкать! Столько парней рискуют жизнью ради «сувениров» и желез, а вы мне об осторожности? Мне нужны патроны, припасы, медикаменты! Из-за этого имел дело с вами… Я же свои проблемы улаживаю, не жалуюсь!

– Снеговик! – окликнул один из «вольных».

Командир следопытов махнул рукой – мол, заткнись.

– Снеговик, ты слышишь? – не унимался боец.

Седой оглянулся. Теперь и Олег услышал приближающийся шум – вой и скулеж, едва прорезавшийся сквозь гул и треск, будто по лесу ломилось стадо визжащих слонов. Олег прикинул, как бы скрыться в кустах, чтобы не видели ни вольные, ни спутники Баргозова. С Квадратом было условлено, что проводник устроит какой-нибудь шум, заваруху, отвлечет внимание, а Олег отобьется от группы. Для этого было назначено единственное место, о котором Олег наверняка знал, что группа его посетит: почтовое дерево. Встречи с «вольными» он не предвидел, но теперь что-либо изменить уже было невозможно, план Квадрата вступил в силу.

Вот треск и грохот стали громче – кто-то ломился сквозь дачный поселок, утопавший в тумане. Там, в низине, дымка стояла белой стеной.

«Вольные», озираясь, поспешно перестроились, готовясь дать отпор тому, что приближалось со стороны поселка, Снеговик попятился к своим, на ходу выкрикивая:

– Профессор, возвращайтесь к себе, собирайте выплату за прошлую партию, или, обещаю, вас шлепнут, едва отойдете от Барьера!

Олег увидел лицо Баргозова, когда тот шел к группе подчиненных. Профессор словно постарел разом лет на двадцать, углы рта опустились и утонули в морщинах, которые вдруг обозначились резче, под глазами залегли темные тени. «А ведь он совсем старый», – успел подумать Олег. А потом стало не до размышлений – на вершине холма начали стрелять.