5. Новиков 17.00–17.15

6. Федоренко 17.00–19.00 Последние вышли 19.40. [20]

Возможно, именно такой текст о приеме старших военачальников и иностранцев по каким-то своим соображениям был нужен Сталину для сообщения противнику в очередной шифровке «Гейне»-«Макса»? Но совершенно очевидно, что содержание переданной радиограммы является хорошим примером стратегической дезинформации руководителей Германии.

Ведь как бы там ни было в действительности, но на основе этой радиограммы, как указано выше, отдел полковника Гелена «Иностранные армии Востока» представил очередной «перспективный» доклад фашистскому командованию. Это новое агентурное донесение было расценено как необычайно важное. Как тут было не порадоваться за действия «своего», успешно работающего, агента «Макса»! Ведь адмирал Канарис испытывал постоянное давление со стороны Гитлера, требовавшего все новых и обширных материалов о состоянии русской обороны, советских вооруженных сил и др. Интересно, что историк Б. Соколов приписывает в своей книге «Охота на Сталина, охота на Гитлера. Тайная борьба спецслужб» передачу радиограммы об июльском совещании в кремлевском кабинете Сталина совсем другому немецкому агенту – Минишкию, который якобы работал в секретариате ГКО. Но до сих пор ни сам Соколов, ни кто-либо другой ничего путного не могут сказать о судьбе этого агента. А вот Демьянов – «Гейне»-«Макс» был реальным человеком и реальным спецагентом контрразведки НКВД.

Гитлер изучал отчеты абверовцев и других разведчиков во всех деталях. Несколько раз он жаловался Гиммлеру на Канариса:

Кроме этого, такой осторожный, опытный фашистский контрразведчик, как Вальтер Шелленберг, иногда сомневался в достоверности информации «Макса». Он поделился этим с руководителем танковых войск вермахта генералом Гудерианом. Тот ответил ему прямо и по-военному, что было бы безрассудным отказаться от этой линии, поскольку материалы уникальны и других возможностей, даже близко стоящих к этому источнику, нет. Здесь нужно обратить внимание на то, что это были слова боевого генерала, человека действия, профессионала, которому сведения, передаваемые «Максом», давали возможность лучше воевать на поля боя. Но гитлеровское руководство не всегда внимательно прислушивалось к выводам практиков.

Гудериан же, как боевой генерал, очень хорошо понимал, какая у него информация в руках – липовая или правдивая. Ведь по ней он принимал подчас рискованные решения, видя, как предполагают в то или иное время действовать советские войска. И ни разу не усомнился в том, что части Красной армии были не на том месте, о котором сообщал в шифровках «Макс». Это помогало немцам своевременно строить хорошо эшелонированную оборону на путях новых наступлений советских дивизий.

Более того, действия частей Красной армии по шифровкам «своего» агента происходили на полях сражений, а не в тиши кабинетов. Спрашивается, как можно было не увидеть, например, прибывшие в указанное место двести советских танков? А если бы их не оказалось на поле боя и они бы не начали через указанное время новое наступление все под тем же Ржевом?

Неслучайно в своих «Воспоминаниях и размышлениях» Жуков сокрушался о том, как удачно и быстро фашисты строили на путях наступлений частей Красной армии на Ржевско-Вяземском плацдарме оборонительные линии, где их не должно было быть в принципе. Но ведь советское командование знало, что оно сообщало противнику! И эти данные в советском Генштабе с успехом использовали для принятия таких решений, которые непременно заводили бы фашистов в коварные ловушки.

Для того чтобы доказать, что советский Верховный главнокомандующий постоянно держал руку на пульсе, приведем следующее спецсообщение:

ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА

СПЕЦСООБЩЕНИЕЛ. П. БЕРИИ И. В. СТАЛИНУ ОБ АРЕСТЕ ДВУХ НЕМЕЦКИХ ПАРАШЮТИСТОВ

2 августа 1941 г.

№ 2580/6

Сов. секретно

ЦК ВКП(б) товарищу СТАЛИНУ

30 июля с. г. в Валдайском районе Ленинградской области приземлились 2 германских разведчика, которые сразу же были арестованы и доставлены в НКВД СССР.

При допросе арестованные назвались:

ТАВКИН-ХАУК М. А., 1905 года рождения, уроженец Ухтинского района Карело-Финской ССР, по национальности карел. С 1927 года проживал в Финляндии, работал агентом по распространению журнала.

ПИРАТ К. Г., по национальности латыш, уроженец Латвии, гор. Двинска, проживающий там до февраля 1941 года, после чего выехал в Германию через комиссию по эвакуации. По профессии электромонтер.

На предварительном допросе задержанные показали, что они оба перед началом военных действий Германии с Советским Союзом были направлены в гг. Штетин и Кенигсберг, где их обучали подрывному делу, радиослужбе, гранатометанию и стрельбе из ручного оружия.

29 июля с. г. немецкий ротмистр МАУРИЦ в районе Опочки Ленинградской области предложил им обоим переправиться на советскую территорию в район города Валдай для выяснения количества и дислокации частей Красной армии.

Ночью 30 июля с. г. оба разведчика с радиоаппаратурой на германском самолете, но с советскими опознавательными знаками были доставлены в Валдайский район Ленинградской области.

Самолет после приземления улетел обратно, а ГАВКИН-ХАУК и ПИРАГ пошли в лес для того, чтобы переменить красноармейскую форму на гражданскую, где и были местными колхозниками с помощью командира арестованы.

У задержанных были изъяты приемопередаточная радиоаппаратура, шифры для передачи, два пистолета с патронами, два комплекта запасного обмундирования, 2000 рублей денег, 9 штук бланков со штампом и круглой печатью воинской части и 6 бланков проездных железнодорожных плацкартов.

НКВД СССР считает целесообразным совместно с Разведывательным управлением Генштаба Красной армии использовать радиста ГАВКИН-ХАУК *под нашим контролем* для дезинформации германского командования в Финляндии о положении на Северо-Западном фронте.

Прошу Ваших указаний.

Народный комиссар внутренних дел СССР Л. БЕРИЯ

ПРИЛОЖЕНИЕ: Фотографии задержанных и радиостанции.

АЛ РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 256. Л. 67–68. Подлинник. Машинопись.

На первом листе имеется резолюция: «Согласен. И. Сталин» *—*

Подчеркнуто волнистой чертой.

(Выделено мной. – В. М.) [22]

Напомню читателям, что с 9 апреля 1942 года сообщения от «Макса» регулярно, не менее одного раза в неделю, отправлялись к полковнику Гелену. Сталин постоянно контролировал содержание радиограмм. Ведь в них сообщались совершенно секретные данные, которые были интересны абверовцам, например: «О дислокации основных частей советской армии южнее Москвы», «Об активной переброске советских войск и бронетехники в район Ржева» и др. Но попутно в шифровках шли некоторые уточнения, например, что танки недостаточно маневренны, мосты их тяжесть не всегда выдерживают, поэтому их использование затруднено. Кстати, переброска воинских частей и техники действительно шла, но в сообщениях «Макса» их размеры увеличивались в несколько раз и т. д.