пажом он покинул часовню и, когда было около полудня, подошел к ясеню, в тени которого и решил отдохнуть.

Аония не забыла своего обещания и считала дни до встречи с Бимардером. Взяв с собой Инеш и двух слуг, она, почувствовав, что пришел ее час, отправилась ко дворцу Ламентора якобы для того, чтобы посмотреть, как идет его строительство. Она часто приходила к этому дворцу, ибо он действительно получался очень красивым.

Дойдя до того места, у которого ее должен был ждать Бимардер, она выслала слуг вперед, а сама вместе с Инеш свернула с пути и пошла к ясеню. Между тем ее муж, мучимый подозрениями, притворился, что уходит в другом направлении, а сам все время следил за нею. Он увидел, как она повернула к ясеню и, подойдя к нему, оказалась в объятиях Бимардера на зеленой траве, под деревом, казалось, созданным, чтобы стать могилою для них обоих. Тем временем Бимардер радостно сжимал в объятиях.

Аонию, и они все более убеждались во взаимной любви, вспоминая, сколько им довелось претерпеть бессмысленных страданий и сомнений и надеясь больше никогда не разлучаться. Так бы оно и случилось, если бы смерть уже не стучалась к ним в дверь.

Муж Аонии подошел к ним и, увидев их вместе, выхватил из ножен меч и нанес огромную рану в голову Бимардера, поднявшего свой посох, защищая скорей Аонию, чем самого себя.

Но муж ее, непреклонный в своем намерении, поразил ее в грудь. Аония же при виде обнаженного меча только воскликнула:

– О любовь, вот твоя награда!

Бимардер уже не мог стоять на ногах, страдая более от боли, причиненной Аонии, чем от собственной раны. Но по воле судьбы, желавшей гибели всех троих, он успел ударить соперника в голову и увидел его хлынувшую рекой кровь и вышедшие наружу мозги. Но, падая, муж Аонии, словно в отчаянии, нанес Бимардеру последнюю рану в плечо, ставшую для влюбленного роковой.

Одновременно все трое упали на землю. Я думаю, что причиной последней раны Бимардера была Аония, так как, падая, она успела протянуть к нему руки и обняла его. Так их и нашли в объятиях друг друга.

Таков был конец Бимардера, и его предвещали и слова тени, и гибель его коня, и многое другое, происшедшее близ ясеня.

Все это случилось так быстро, что паж и Инеш не могли помочь своим господам и только кричали и проливали слезы при виде столь безжалостной смерти, ставшей причиной еще многих других несчастий.

Слуги, шедшие впереди, обернулись на горькие крики Инеш. Рвя на себе волосы и плача, они сообщили об этом Ламентору, который и без того всегда пребывал в печали, но теперь она усугубилась. Он как человек разумный и сострадательный приказал похоронить их и возложил всю вину на Бимардера, не открывшего ему своих чувств (я думаю, что он этого не сделал, чтобы тому не пришлось ему отказывать). Их похоронили в новой часовне, выстроенной по распоряжению Ламентора для погребения этих молодых и несчастных влюбленных. Он приказал перенести туда и прах Белизы и перезахоронить его с торжественными почестями. Всем были установлены достойные надгробия, на которых была выбита их история.

Глава XLIX

О том, как отшельник и его племянник узнали о гибели Аонии и Бимардера и проводили их в последний путь

О гибели Аонии и Бимардера отшельник и его племянник узнали от людей, пришедших в их часовню за прахом Белизы. Они очень опечалились и приняли участие в похоронах несчастных влюбленных. В это время погибло и дитя дикарей. После похорон отшельник с племянником, молясь Богу, удалились к себе; также все время молился и Ламентор, к которому горе подкралось издалека. Однако оставим их, чтобы рассказать, чем занимался паж.

Глава L

О том, как паж доставил известие о гибели Бимардера своей госпоже Круэлсии в монастырь, где она обитала

Увидев смерть своего господина, паж, всегда опасавшийся именно этого, покинул Ламентора, опечаленный и тем, что уже видел, и тем, что ожидал увидеть в дальнейшем, ибо сердце ему подсказывало, что его беды этим не ограничатся. Ему пришлось стать дурным вестником для Круэлсии. Подъехав к монастырю, в котором она обитала, он постучался в ворота и послал за нею, ибо даже там она не смогла укрыться от беды, влекущей за собой и ее собственную гибель.

Едва она явилась, как, удивленная его приездом, спросила:

– Зачем ты сюда пожаловал?

– Затем, – отвечал паж, – чтобы сообщить вам о Нарбинделе.

Само это имя произвело такое действие на влюбленную Круэлсию, что она сразу представила свое будущее счастье. Но на самом деле ей было суждено потерять все, что у нее было. Она спросила:

– Что с ним? Где он? Он прислал тебя ко мне или сам приехал с тобою?

Кажется, она надеялась, что Бимардер, раскаиваясь или признавая принятые на себя обязательства, мог вернуться к ней. Но паж, заплаканный и неутешный, ответил:

– Сеньора, я отыскал его, только чтобы увидеть, как его убьют на моих глазах, которые больше никогда его не увидят. Это и есть последняя весть от него, других же вам уже не суждено услышать.

Когда Круэлсия, уже начавшая питать надежду на лучшее, услышала эти слова, она воскликнула:

– Нарбиндел умер!

Затем она поднесла руку к устам и лишилась чувств.

Долго она не приходила в себя, хотя все бросились хлопотать возле нее, и с тех пор не произнесла более ни слова, и казалось, что все чувства ее притупились, и она уже ничего не видела и не слышала. Этой беде ничем нельзя было помочь, хотя пытались применить многие средства. Она отказывалась от пищи, даже когда ее пытались кормить с ложечки, и поскольку, подобно всем нам, не могла жить, не поддерживая в себе сил, то и стала постепенно угасать.

Бедная старая мать, у которой Круэлсия была любимой дочерью, горячо оплакивала ее и Ромабизу, тревога о которой еще более усугубилась в связи с тем, что произошло с Круэлсией. Через пятнадцать дней силы ее окончательно угасли, и жизнь отлетела от нее. Ее горячо оплакивали все, кто знал ее и был при ее кончине. Монахини долго горевали о ней, устроили ей великолепные похороны и пытались утешить ее мать в горе, которое продолжалось до тех пор, пока не явилась Ромабиза, о которой я вам хочу рассказать. Ей вроде бы досталась лучшая доля, чем другим красавицам, которым пришлось рано закончить свои дни.

Глава