– Тот, кто совершил это, – очень плохой человек. Он не такой, как ты. – Фэллон протянул руку и медленно убрал локон, выбившийся из ее прически, нежно проведя пальцем по ее уху. – Он смотрит на мир не такими прекрасными глазами, не видит надежды – только то, что можно присвоить, испытывая судьбу.

– Ты правда думаешь, что у меня прекрасные глаза? – переспросила она, застигнутая врасплох его признанием.

– И не только глаза, но и то, как ты видишь этот мир. Ты – замечательный человек, Изабель. Замечательный человек, на которого напали и оставили на месте преступления как плату за несколько картин. Ты просто сбилась на ошибочный путь. Но это ни в коем случае не является результатом того, что ты сделала или не сделала.

– Знаешь, а я ведь не идеальна. Однажды я вылезла в окно, чтобы пойти на бал-маскарад к соседям.

– Такое преступление не заслуживает раны на голове, – хмыкнул он.

– А месяц или два тому назад я довольно сильно толкнула сестру, – продолжала свою исповедь Изабель, – отчего она уронила бокал с вином на ковер в гостиной. И тогда я передвинула кресло, чтобы мама не заметила пятна, – с жаром продолжила она, глядя ему прямо в глаза.

Вместо того чтобы ужаснуться такими грехами, Фэллон не сдержался и рассмеялся.

– И что же такого сделала твоя сестра, чтобы так тебя разозлить? – поинтересовался он. – Не могу представить тебя в гневе.

– Я думала, что она украла мой новый веер. Мое умение управляться с веером – довольно болезненный вопрос в наших отношениях, – пояснила она. – А после этого я обыскала ее вещи и не нашла его. Видишь? Еще один недостаток. Я любопытна и лазаю по чужим ящикам – просто не могу удержаться от этого. Когда я вижу закрытую дверь, я думаю обо всех тайнах, которые она, должно быть, скрывает.

– И о чем же ты думала, когда рассматривала мои вещи?

– Что ты не заботишься о том, как выглядишь, – поддразнила она. – И у тебя нет личных вещей, кроме нескольких книг. Я никогда не видела, чтобы кто-то жил, оставляя так мало признаков своего существования. Ты загадка, Фэллон Сент-Джеймс. Человек, полный секретов.

– Я в курсе, – пробормотал он.

В комнате стало тихо, и, хотя их взгляды встретились, казалось, что он мгновенно установил между ними двоими огромную стену. Чем дольше они сидели, тем больше Изабель задавалась вопросом, сколько же у него еще секретов, которые ей предстоит открыть.

Фэллон вошел в свою спальню и заморгал от разноцветья, бросившегося ему в глаза. Он привык к цветам, которые покрывали каждую поверхность в комнате, но сейчас здесь появилось довольно много дополнений к декору.

– Вижу, ты получила холст и краски, которые я послал утром.

– Ах, мой захватчик вернулся! Ты не оставил меня увядать, как цветок после цветения! – воскликнула Изабель и быстро обернулась, чтобы поприветствовать его, опустив кисточку. На пальцах у нее все еще была бледно-зеленая краска.

Он усмехнулся, услышав приветствие, но не ответил на него. Теперь он мог оставить ее только на короткое время, достаточное, чтобы выполнить одно дело, так что увядание едва ли ей угрожает. Да и вряд ли Изабель может увянуть на солнце, она просто расцветет еще ярче. Сосредоточив внимание на четырех картинах, прислоненных к различным поверхностям вокруг Изабель, Фэллон подошел ближе. Яркие разноцветные пятна краски были разбросаны на зеленом и синем фоне. Что это, сад? Судя по всему ни одна из этих картин еще не закончена.

– У меня в спальне мало цветов? – спросил он с оттенком иронии в голосе.

– Нет, у тебя на стенах полно роз, – откликнулась Изабель и положила кисточку на палетку с красками рядом с собой. – Я просто подумала, что с этими картинами у тебя появится какое-то разнообразие.

– Так и есть. – Фэллон прошел вглубь комнаты, разглядывая ближайшую картину, прислоненную к ножкам прикроватного столика. – Они такие… веселые. Мне больше всего нравится вот эта, с розами.

Изабель подошла ближе и встала рядом с ним, оценивающе разглядывая свою работу. Склонив голову набок, она с минуту смотрела на холст и наконец заявила:

– Это – яблоки.

Он внутренне сжался от допущенной ошибки и поспешил поправиться:

– Ах да, они же растут на дереве в саду.

– Собраны в корзину, скоро их отнесут продавать на базар, – сказала Изабель с укоризной.

– Ха, – хмыкнул он, – ну конечно! Вот теперь и я вижу. Ты столько времени провела в окружении великих произведений искусства, и это явно повлияло…

Звонкий смех Изабель заставил его замолчать.

– Я не хотел тебя обидеть. В твоих картинах столько рвения, буйства фантазии.

Она снова засмеялась, да так, что схватилась за его руку, и в глазах у нее заблестели слезы.

– Рвения, – повторила она, заходясь от смеха. – Не думаю, что моя выставка в музее не за горами.

– Может, и нет, но мне нравятся твои картины.

– Сэр, вы можете оставить себе мои бесценные творения и украсить ними стены вашего прекрасного дома.