– Нет, я… – Его губы прижались к ее губам, будто он не мог сдержаться. Вся его сдержанность вылетела в окно.

Изабель растаяла от его поцелуя, чувствуя благодарность за то, что они снова друзья. Друзья. Возможно, этот термин не совсем правильный? Она скользнула руками по его талии, когда он глубже проник языком между ее губ…

Услышав звук птичьего пения за открытым окном позади нее, Фэллон оторвался от этого приятного занятия и посмотрел на возлюбленную.

– Я не должен спрашивать, но для чего именно, скажи на милость, тебе понадобился в комнате голубь?

– Я знаю, что ты посылаешь письма моему отцу, но моя семья должна получить весточку от меня… Разве нет? Особенно после той записки с признанием. – Она вздохнула и посмотрела ему в глаза. – Они ни разу не написали мне. А мне нельзя даже почтой воспользоваться, чтобы послать им письмо. Я думала… я хотела послать записку родным.

– И как бы ты это сделала?

– Почтовым голубем. И я, наверное, попытаюсь это сделать, хотя уже по другой причине. – Она поежилась от того, в чем собралась ему признаться, но это надо было сделать. – По правде говоря, я не просто так хотела связаться со своей семьей. Я собиралась просить их помочь организовать мой побег. Хотя я знаю, что должна остаться, ведь показываться на людях небезопасно для меня. Меня все еще могут обвинить в краже. И, по правде говоря, я хочу остаться, но скучаю по общению со своими друзьями. Оттого, что я так долго одна, оторвана от всех, я сама не своя. Я не хочу сказать, что несчастна с тобой, – поспешно добавила она. – Мне нравится твое общество. Даже очень. – При этом признании ее сердце сильно застучало. Ей было особенно приятно находиться в его компании как раз сейчас, после ссоры, когда его руки обнимали ее. – Все дело в том, что я скучаю за подругами. С ними не так, как с тобой.

– Могу себе представить, – усмехнулся он.

– Тогда ты должен понять. Когда я с ними, я не чувствую…

Его руки замерли на ее спине.

– Когда ты со мной, что именно ты чувствуешь? Подожди, не отвечай. Я не хочу слышать этого.

– Это потому что я попыталась сказать, что я лю…

Он снова поцеловал ее, прервав на полуслове.

– Все и так очень сложно, Изабель. Мне не следовало спрашивать.

– Я бы не посмела сказать это снова, – проронила она. В тот раз ее признание в любви оттолкнуло его, и Изабель не хотела делать это сейчас, когда между ними все только наладилось.

Да и так ли это? Действительно ли она любит этого человека? То, что она чувствовала к нему, ей было слишком сложно объяснить даже самой себе, а тем более ему. Он был ее другом, ее похитителем, человеком, который обнимал ее самым чудесным образом, чего у нее не было никогда раньше, и человеком, с которым она поссорилась только вчера вечером. Едва ли он – именно тот мужчина, которого она представляла своим идеальным мужем. И скоро их время быть вместе закончится. Это же все не навсегда. Она правильно сделает, если постарается не забывать об этом.

Изабель отодвинулась от него на шаг и откашлялась. И впервые с момента его прихода он отпустил ее. Она повернулась к окну, сосредоточившись на листьях дерева, до которых было не дотянуться, а не на мужчине за спиной.

– Если я сумею подманить этого голубя, я смогу послать письмо Розелин или Эванджелине. Они никому не скажут о нем. Если бы птица могла долететь до Франции, я могла бы написать Сью. Секрет моего пребывания здесь был бы сохранен, потому что моя кузина живет во Франции. Интересно, путешествуют ли голуби так далеко? Ты знаешь, какое расстояние может пролететь голубь за день?

– Не знаю. А знаешь ли ты, что почтовые голуби – это особые птицы, обученные?

– У меня есть лента для его лапки, – сказала она, поднимая руку с лентой для волос, чтобы он мог увидеть ее. – Я бы не писала длинное письмо, которое не позволило бы бедной птице оторваться от земли. Ведь мне почти нечего сказать, пока я здесь. Каждый день похож на предыдущий, но это тоже своего рода приключение.

– Ты, наверное, читала книгу, в которой птицы носят письма?

– Да! – Она повернулась к нему, почувствовав, что снова может спокойно смотреть ему в глаза. – Именно так закончилась осада замка. Откуда ты знаешь?

– Я знаю, что ты скучаешь по своей привычной жизни, но могла ли бы ты быть довольна жизнью здесь, со мной, хотя бы еще немного? Как ты чувствуешь? – спросил он, беря ее за руки, и его взгляд манил ее подойти ближе. – Я ведь работаю над решением проблемы с кражей, а заманивание птиц в мой дом все равно никак не ускорит этот процесс.

– Я не собиралась позволять ей свободно летать по комнате, – пробубнила она себе под нос. – У меня есть лента.

– Тебе придется приучить птицу к определенному насесту, чтобы она возвращалась только в то место, откуда ее выпустили. И нельзя просто попросить голубя найти Розелин.

– Если ты не можешь, это не значит, что такое невозможно, – возразила она.

Фэллон промолчал, выразительно посмотрев на нее, и легкая улыбка тронула его губы.

– Итак. Никаких голубей. – Он сплел ее пальцы со своими и оттянул от открытого окна. – Какое-то время тебе еще придется находить в себе силы пережить мои никудышные попытки оправдать эту ситуацию и мою компанию.

Разве он не понял? Он – прекрасная компания! Вот если бы только не оставлял ее здесь одну так надолго. Она посмотрела в его теплые карие глаза. Он пытался помочь ей, питая дружескую заботу о ее благополучии. Теперь, когда он дал понять, что его не интересует любовь, в этих глазах не получится утонуть. Его чувства по отношению к ней были намного проще, чем ее чувства к нему, независимо от того, насколько все сложно, как он утверждал.

Изабель спросила, не глядя на Фэллона:

– Есть новости о коллекции моего дедушки?

Он усадил ее на диван и пошел к камину, чтобы перемешать обгоревшие поленья.

– Я опрашиваю всех, кого можно, и приближаюсь к поимке преступника. Кроме того, нашлись еще два письма, и теперь они надежно спрятаны в моем столе. Это означает, что осталось только одно письмо с признанием, пропавшее без вести, но мы его ищем… Это только вопрос времени, в конце концов преступник будет задержан и ты сможешь вернуться к своей привычной жизни.

– А ты знаешь, кто это может быть?

Фэллон довольно долго молча мешал угли в камине, хотя день был теплый.

– Знаю.

– Вот не пойму, зачем кому-то совершать такое? – задумчиво сказала она, высказав недоумение, которое испытывала с самого начала этой истории. – Я никому не причинила вреда. В прошлом году я выкормила больную белку, причем и моя семья, и белка страшно протестовали против этого. А этот человек специально искал меня, чтобы причинить мне вред. Почему?

Когда Фэллон отвернулся от огня и пересек комнату, чтобы сесть рядом с ней, казалось, его плечи придавила нелегкая ноша.