Увлеченные беседой, они не заметили доктора Гидеона, покуда он не подошел совсем близко.

– А, миссис Мэджорс! – прогудел он. – Какая приятная встреча!

Рид, глядевший на Тресси, резко обернулся. Гидеон подошел ближе.

– Ага, и ваш друг тоже здесь. Кажется, мы незнакомы. Я – Абель Гидеон… а вы, верно, отец малыша? У него были ваши глаза. – Доктор вперил в Рида такой пристальный взгляд, что тот невольно поежился. Странно как-то. Что здесь, черт возьми, происходит? А впрочем, он скорее провалится в ад, чем станет объяснять доктору, что он вовсе не отец Калеба. Не его это дело!

– Рид Бэннон, – буркнул Рид, нехотя протягивая руку.

Гидеон словно и не заметил ее. Раздувая ноздри, процедил:

– Мне очень жаль, что так вышло с вашим мальчиком.

– Спасибо. Тресси, ты готова? Пойдем.

Девушка безмолвно кивнула и двинулась за Ридом. Они оплатили покупки, прибавив к ним пару ножниц, и вышли на улицу.

– Что бы все это значило? – вслух гадал Рид.

– Знаешь, он мне не нравится. По-моему, он плохой врач. Сейчас я жалею, что позволила ему лечить Калеба. От этого человека меня в дрожь бросает. Он так смотрит на меня, словно знает обо мне что-то тайное и постыдное.

– И у меня такое же чувство. Да ну его к черту! По-моему, мы ищем неприятности там, где их вовсе нет. – Рид пожал плечами и крепко взял ее за руку. – Пойдем, я тебе кое-что покажу. Тебе понравится, вот увидишь.

Он повел Тресси в платную конюшню, и в отдельном стойле она увидела прехорошенького серого ослика. Он уставился на людей большими карими глазами и приветственно задвигал ушами.

Тресси ласково погладила ослика по теплому шершавому носу.

– Неужели он наш? Рид кивнул.

– Угу. От носа до копытца. На сей раз, родная моя, мы будем путешествовать с шиком. Ослик повезет весь наш груз. И это еще не все. – Он подвел Тресси к соседнему стойлу, где фыркали два коня. – Теперь мы поедем верхом. А еще, – торжественно заключил Рид, – я накупил целую кучу носков.

Тресси внимательно оглядела невысокую чалую лошадку.

– Верхом? – с некоторым сомнением повторила она. – Я не слишком-то сильна в верховой езде. Придется тебе меня подучить.

И, не в силах больше сдержать восторга, повисла на шее у Рида.

– Когда же мы едем? – жадно спросила она. – Скоро?

Рид поглядел в ее счастливое личико, улыбнулся и кивнул.

Тресси охватила дрожь. Она почему-то верила, что их ожидает теперь только хорошее. Сколько может страдать человек?! Нет – только хорошее.

Путь их лежал на запад от Вирджинии, вдоль берега реки Руби. Совсем неподалеку находились знаменитые россыпи ущелья Альдер, и повсюду, насколько хватало глаз, трудились золотоискатели. Отощавшие, в ветхих фланелевых рубашках и заплатанных брюках, с распухшими от возни в ледяной воде руками, эти доходяги мало были похожи на людей, которые могут прятать в укромном местечке золота на пару тысяч долларов. Грязные шляпы с обвисшими полями кое-как защищали их от палящего солнца, но где найти защиту от цинги, дизентерии или лютой тоски по дому? И отыщут ли когда-нибудь эти люди то, что возместит сторицей все их мучения?

Вскоре Тресси и Рид добрались до городка Невада, который почти ничем не отличался от Вирджинии. Оба этих поселения выросли как на дрожжах благодаря золотым россыпям ущелья Альдер. Путники с трудом прокладывали себе дорогу в толпе грязных, немытых, оборванных людей, которые все казались на одно лицо. Неужели и отец Тресси стал таким же? Может быть, она при встрече даже не узнает его?

Расспросами в основном занимался Рид. В конторах, лавках и убогих питейных заведениях Тресси покорно торчала за дверью, дожидаясь, пока ее спутник переговорит с хозяевами и клиентами. Не встречал ли кто человека по имени Ивэн Мэджорс? Может быть, он жил здесь или просто проходил через город? В ответ неизменно пожимали плечами или равнодушно качали головой – не встречали, не жил, не проходил.

На тракте поисками занималась сама Тресси – то есть попросту заглядывала в лицо каждому встречному, разыскивая знакомые черты. Так они и ехали все дальше и дальше. Нигде не видать им пристанища, пока не разыщут Ивэна Мэджорса, пока Тресси не утолит свою ненависть.

Первый привал устроили неподалеку от Адоуба. Когда Рид осадил коня, Тресси, не сдержав стона, почти что вывалилась из седла. Земля все норовила уйти у нее из-под ног, стертые до крови места горели от боли. Добродушная чалая кобылка лишь мотала головой, словно хотела сказать: «Тружусь-то я, а на усталость почему-то сетуешь ты».

Тресси похлопала ее по крупу.

– Что, несладко? – с ехидной усмешкой спросил Рид. Сам-то он после целого дня в седле оставался бодрым и свежим. – Что ж, по крайней мере, в этом есть и светлая сторона – болят-то все же не ноги.

– Смейся, смейся, – проворчала Тресси, потирая многострадальное седалище. – Сам ты, я вижу, в отменном настроении!

Рид легко перекинул ногу через луку седла и спешился.

– Надобно вам знать, мэм, что я родился в седле, а оттого чертовски рад снова в нем оказаться.

– Трепач, – буркнула девушка и подняла стремя, чтобы расстегнуть подпругу.

– Это сделаю я, – сказал Рид, – но только сегодня и только из жалости к тебе, несчастной.

С уверенностью опытного наездника он расстегнул подпругу и снял седло. Тресси легонько ткнула его в бок кулачком.

– Я тебе еще покажу, как надо мной смеяться!

– Да неужто? И когда же собираетесь начать, мэм?

Тресси прыснула, но смех замер у нее на губах. На миг ей почудилось, что на опушке, среди деревьев мелькнула неясная тень. Девушка всмотрелась пристальнее, но никого не увидела. Холодок прополз по спине. Она застыла, со страхом вглядываясь в угрюмые лесные сумерки. Рид шагнул к ней:

– Что такое, родная? Что случилось?

– Не знаю. Просто мне показалось что-то. Да нет, почудилось. Глупости. Поручи мне какое-нибудь дело, и я живо приду в себя. Может быть, расседлать Милли?

Эту кличку Тресси дала серому ослику, хотя Рид и возражал, утверждая, что это самец, а не самочка. На это Тресси, нимало не смущаясь, отвечала, что ни за что на свете не станет звать мужским именем такую прелестную кроху.

Разгружая припасы, Тресси никак не могла отделаться от неприятного чувства, что за ними следят. Уже совсем стемнело, а поблизости так и не вспыхнул ни один костер. Тогда она сказала себе, что всему виной нервы: просто она боится, как бы кто не разоблачил ее маскарад.

Подошел Рид – по обыкновению, совсем бесшумно, – и Тресси взвизгнула от неожиданности.

– Не смей больше ко мне подкрадываться! – закричала она. – Ты бы хоть свистел, что ли!