– Да они издеваются! – вырвалось из застывшего, но пылающего злостью тела.

Каминг-аут или страшная тайна?

Наследник сети больниц «VN Medicine» и сын известного хирурга и обладателя международных премий Равита Вонграта, пойман в гей-клубе в компании неизвестного юноши. Неужели в ЛГБТК+ сообществе прибавление или это постыдный секрет, о котором никто не должен был узнать?

После текста красовалось фото, где он сидит один за столиком, а к нему наклоняется какой-то парень. Полученный ракурс намекал на то, чего и в помине не было. Мин смутно вспомнил незнакомца, который к нему клеился.

Похоже, он так долго прожигал взглядом экран, что Лайт не выдержал и повернул его руку с телефоном к себе. Вар беззастенчиво так же уткнулся в него, и именно необузданное восклицание второкурсника привлекло всеобщее внимание:

– Ты что, гей?!

_________________________________

(NF – Can You Hold Me)

14 глава

Мин не знал, как реагировать – смеяться или злиться. С одной стороны, до абсурдного забавно, что он вдруг превратился в медийную личность, а сам этот момент упустил. С каких пор ему требовалось контролировать каждый свой шаг? Разве статус сына известного врача делает из него цель для преследования и вынюхивания подробностей его личной жизни? В районе, где находился их особняк, проживало десятки представителей высшего света, чья жизнь намного увлекательнее его. А с другой стороны, нутро горело. Он ненавидел вмешательство и любой контроль над своей жизнью, происходящий без его позволения. Жутко хотелось найти тех, кто сделал снимки и написал этот жалкий текст, и поспособствовать тому, чтобы ни держать камеру, ни ручку они больше никогда не смогли!

Лишь появление запыхавшегося от бега Беста вывело из прострации. Лицо, с которым Мин пялился на экран телефона, не вызывало доверия у Лайта и Вара, поэтому они не решались окликнуть его или повторить беспардонный вопрос. Мин сейчас напоминал гепарда, готового к прыжку и способного разодрать любую попавшуюся на пути жертву. Так что Бест проявил настоящее бесстрашие, заговорив с ним в этот момент.

– Судя по твоему виду, ты уже прочитал.

– Прочитал, – ответил он спокойнее, чем от него ожидали. Внутри варился котел желчи и ненависти, однако Мин не собирался вываливать истинные чувства наружу в общественном месте.

– Слушай, не могу понять, с чего это ты так в последнее время заинтересовал прессу? Прежде ты не имел таланта попадать в заголовки, хотя частенько посещал разнообразные тусовки.

– Не знаю.

Ярость, как взорвавшийся гнойный нарыв, очень быстро истощила как силы, так и хорошее настроение. Остались только усталость и безразличие.

– С такой скоростью ты окончишь универ знаменитостью! Сначала новости о твоем похищении, а теперь – о каминг-ауте.

– Нет никакого каминг-аута, – больше машинально, чем оборонительно бросил Мин.

– Я в любом случае не поверил, – почти обиженно укорил его Бест. – За все годы нашей дружбы не заметил в тебе интереса в эту сторону.

Мин подавил желание грустно усмехнуться. Да, ситуация все же забавная, учитывая, что он только недавно признался себе в странных флюидах в сторону одного парня, а журналисты уже вовсю ставят на его ориентацию новый ярлык.

– Так ты не гей? – не удержался Вар.

Мин с силой сжал челюсть и, повернувшись в сторону мальчишки, язвительно прошипел:

– А что, у тебя планы на меня? Даже окажись это правдой, могу тебя расстроить – у тебя нет шансов. Наглые и назойливые дети мне не по вкусу.

– Ну конечно, потому что самое наглое и высокомерное лицо ты видишь каждый день в зеркале. И мне, вообще-то, уже девятнадцать!

Если бы в тот момент Лайт не увел Вара от них, Мин потратил бы остаток сил на драку с второкурсником. Он рухнул на ближайшую скамейку, и Бест, оставшийся с ним, утешительно похлопал его по спине.

– Забей, очередная сплетня, которая взбудоражит людей всего на несколько дней. Ее быстро забудут.

– Забудут другие, но не отец…

Как бы Мин ни презирал родителя, он все же не мог избавиться от чувства, что должен тому. Поэтому при каждой ошибке мысленно прокручивал его вероятную реакцию. Он ненавидел это, но избавиться от этого не выходило – это стало такой же его частью, как паршивый характер или обособленность.

– Это ведь не твоя вина. Тебя сфотографировали в гей-клубе. И что с того?! Я тоже там бывал со знакомыми. Это ж еще ни о чем не говорит. И в этом нет ничего зазорного!

Мин был благодарен другу за поддержку.

Он просто переживет очередную стычку с отцом. Больше никто не посмеет призвать его к ответу. Он не обязан никому ничего объяснять. Его сковывал лишь один человек, всем остальным Мин не собирался давать и шанса. Поэтому он решительно кивнул сам себе и встал.

Такая быстрая перемена в его настроении сбила Беста с толку.

– Ты в порядке?

– Пошли, – буркнул он и подождал, пока друг встанет и поравняется с ним.

– Куда?

– Если ты не забыл, у нас факультатив.

– Так ты не будешь снова неделю прятаться?

Нет, не будет. Не в этот раз.

* * *

День прошел не так плохо, как ожидалось. Все это время Мин равнодушно испепелял взглядом всех, кто поглядывал на него или шептался за спиной. У него было время подумать не только об инвестиционной привлекательности строительных рынков, обсуждаемых на занятии, но и о сложившейся с ним ситуации.

Он был человеком, который легко вспыхивает. Но стоило первой буре чувств уняться, ему удавалось разложить ситуацию по полочкам, извлечь полезные детали и найти решение. Мин поступал так не единожды, даже в самый опасный раз – во время похищения, и это всегда спасало его. Так что со слухами о своей личной жизни и подавно справится.

Вот только как появились эти фото?

Неужели кто-то из посетителей клуба узнал его и слил снимки, что послужило почвой для статей на новостных сайтах? Ведь стоит чему-то попасть в Интернет, как эта информация тут же начинает жить своей жизнью, независящей от распространителя. Или фотографа специально послали следить за ним?

Как бы там ни было, следовало позволить пламени потухнуть самостоятельно, не подбрасывая туда щепки. Как иной вариант – сменить направление ветра, и погнать дым от костра в другую сторону. Или сделать вид, что костра вообще нет. Объявить, что он был там с друзьями. Однако докладывать о своей частной жизни не входило в его правила.

Выходя из аудитории после последнего занятия, Мин заметил Лайта, который просматривал