– Сядь, пока ничего не перегорело, – отрезала она. – А лучше побудь на кухне. Ступай!

– Какого черта? Ты хоть соображаешь, что делаешь?

– Как вижу, ты все решил. – Она бросила на меня раздраженный взгляд. – Не задумываясь о том, насколько это глупо. И я не смогу тебе помочь, если продолжу изображать морскую звезду.

Теперь уже я прижал кулак к носу:

– Иногда так и хочется тебя придушить.

– Попробуй, и я сломаю тебе запястье, – мрачно сказала Кэррин.

Я шагнул к ней.

– Нет, дубина, не надо мне помогать. Сама справлюсь.

– Кэррин… – сказал я не без ужаса в голосе, и она помедлила. – Кэррин, – повторил я уже мягче, – Мёрф, пожалей себя. Ты еще не поправилась. Тебе нужно время. Умоляю.

– Поправилась. Насколько это вообще возможно. Здоровее уже не стану, – как-то жалобно ответила она, глядя в пустоту, и крепко сжала губы.

– Ты и без этого в состоянии помочь, – продолжил я. – Например, координировать связь с нашими сторонниками…

– Нет. – Она несколько раз мотнула головой. – Нет, Гарри. Это моя жизнь, и я не собираюсь ее менять. Таков мой выбор. Соображаю ли я, что делаю? Кто бы говорил! Поэтому или поддержи меня, или прочь с дороги.

На меня нахлынуло отчаяние. Пусть Кэррин без малого суперженщина, но сверхъестественным существом она не является. Она сражалась. Побывала в серьезной переделке и была серьезно ранена. И теперь не настолько выздоровела, чтобы опять связываться с моими проблемами. Велика вероятность, что на сей раз ее попросту убьют. Она уже не находится под защитой полицейского жетона и не полностью контролирует тело – а значит, и навыки, с помощью которых всю жизнь разбиралась с хищниками всевозможных мастей, ей не помогут.

Но врагов у нее осталось предостаточно.

С другой стороны, оружием Кэррин Мёрфи всегда были не руки или ноги, а управляющий ими разум. Но все равно я не мог отделаться от сомнений. Кэррин постоянно доказывала что-то себе и окружающим и терпеть не могла проявления слабости. Может, потому-то она и собралась мне помочь?

Или все гораздо проще?

Может, она просто боится за жизнь мужчины, которого любит?

Я сглотнул.

У меня мелькнула мысль, а не сломать ли мультитул. Для этого хватило бы простейшего заклинания порчи. Но тут же осознал явный идиотизм такой идеи. Во-первых, Кэррин сильно обидится. А во-вторых, стоит отвернуться, и она найдет другой способ снять этот проклятый гипс. Наверное, где-нибудь в гараже у нее хранится коробка с надписью «ДЛЯ ЗАМЕНЫ ВСЕГО, ЧТО ИСПОРТИЛ ГАРРИ», и там лежит в точности такой же резак. Кэррин – девушка запасливая.

Я не мог ее остановить. Это все равно что сказать: «Ты недостаточно сильна, чтобы помочь, поэтому сиди-ка дома». Так она совсем сломается.

И к тому же…

Нельзя принимать решения за другого человека. Особенно если любишь его.

Поэтому я отступил за линию, отделявшую паркет гостиной от кухонного кафеля.

– Спасибо, – невозмутимо сказала Кэррин.

– Мёрф… – произнес я.

Она уже коснулась резаком гипса, но выжидательно подняла глаза.

– В этих событиях, которые сейчас происходят, – продолжал я, – ты совершенно беззащитна. Тебя не прикроет ни договор, ни жетон, которого у тебя больше нет.

Она серьезно смотрела на меня.

– Это натуральные джунгли. И каждый из игроков запросто избавится от досадных недоразумений, лишь бы договор остался в силе.

– Недоразумений вроде меня? – спросила она.

– Вот именно, – подтвердил я.

– Что ж ты тогда пилу не испортишь?

– Не могу, – сказал я. – Не имею такого права.

– Значит, не такой уж ты тупой, – с легкой улыбкой заметила она.

– Это мы еще посмотрим. Я хорошо тебя знаю. И понимаю, что мешать тебе бессмысленно. Но я… должен быть уверен, что ты, Мёрф, понимаешь, во что ввязываешься.

Она надолго опустила глаза, а затем снова посмотрела на меня:

– Я должна это сделать.

Я окинул взглядом ее переломанное, перебинтованное тело, стиснул зубы и кивнул:

– Ладно. Я помогу.

Ее взгляд на мгновение смягчился.

Затем она включила осцилляторную пилу и начала избавляться от гипса.

Надрезы она сделала быстро, хотя пару раз зашипела от боли.

– Не поранься, – предупредил я. – Если истечешь кровью, уборка затянется на неделю.

– Это ожоги, – сердито буркнула она. – До кожи пила не доходит, но нагревает гипс. Просто мне терпения не хватает.

– Что есть, то есть, – легкомысленно поддакнул я.

– Иди сюда, – велела она. – Поможешь снять.

Я послушался.

В общем, если пробыть в гипсе столько, сколько в нем пробыла Кэррин, результаты выглядят неаппетитно. Кожу твердым толстым слоем покрывали белые отмершие чешуйки. Такое не спрячешь под тональным кремом.

– Фу… – Высвободив руку, Кэррин наморщила нос. – На запах еще хуже, чем на вид.

– Примерно так же пахло в раздевалке старшеклассников, – вспомнил я.

– Ох, мальчишки… – Она приподняла раненую руку, легонько пошевелила ей и поморщилась.

– Теперь нога, – напомнил я.

С ногой было хуже. Когда я снял гипс, Кэррин зашипела от боли и схватилась за спину:

– О господи. Сустав уже забыл, как сгибаться под таким углом. – Она подняла ко мне перекошенное лицо. – У меня есть ортезы для бедер. Надо бы их на…

Она осеклась, когда я просто взял ее на руки – так осторожно, как только мог. Чтобы было удобнее, Кэррин обхватила меня здоровой рукой за шею и спросила:

– Ну и куда ты меня понесешь?

– В горячую ванну, – ответил я. – Главное, не двигайся. Давай я сам справлюсь. Договорились?

Ее взгляд на мгновение стал очень мягким, и она опустила глаза:

– Только ненадолго.

Я отнес ее в ванную и аккуратно усадил на стульчак, отодвинув вспомогательные приспособления. Когда набралась ванна, я помог Кэррин раздеться и опустил ее в воду.

Мы не разговаривали. Я потихоньку омывал теплой водой сухую кожу, чтобы та размягчилась. Под рукой оказалось ароматное мыло, и через некоторое время я, намылив руки, протер ими проблемный участок – с большой аккуратностью, чтобы в процессе не содрать чешуйки до молодой кожи.

Поначалу Кэррин наблюдала за мной, но через некоторое время закрыла глаза, откинула голову и расслабилась. Ее волосы разметались по воде. Ее лицо выглядело осунувшимся, изможденным – и умиротворенным.

– Я люблю тебя, – сказал я.

Она открыла глаза и пару раз моргнула, а затем повернула голову так, чтобы ухо оказалось над водой.

– Что ты сказал?

Я улыбнулся ей и снова стал осторожно протирать ее руку. Мертвые чешуйки понемногу отслаивались. Через несколько дней кожа будет как новенькая.

– Хм… – сказала Кэррин, изучая мое лицо.

Затем села, подалась ко мне и обвила руками мою шею. Затем притянула мое лицо к своему с силой, которая меня уже не удивляла.

Но от внезапности,