мне, чтобы поцеловать. На ее губах оставался мед. Я обхватил ее лицо ладонями и понял, что кожу покалывает от мятной прохлады. Искрящаяся полупрозрачная сила выскользнула из девушки и затопила пространство. Огонь вспыхнул ярче, воздух наполнился запахом талого снега. Моя сила вырвалась наружу, сплетаясь с голубоватым маревом, размывая его чернильными кляксами. Все, что осталось в комнате, было в моих руках — Алина. Она тихо застонала, и звук отразился во мне тягучим удовольствием. А затем девушка выгнулась, цепляясь за меня слабыми пальцами, и я вжал ее, впитывая каждую искру нашей общей силы.

Спустя целую вечность я пришел в себя и понял, что княжна вытянулась на диване, положив голову мне на колени. Мы оба молчали, и лишь тяжелое дыхание качало воздух.

— Ты чудесная, — наконец сказал я.

— Только папе об этом знать не надо, — вздохнула она и нехотя встала с дивана. — Пойдем в кровать, а то я прямо тут засну.

Мы поднялись по лестнице, и я лишь на секунду замешкался.

— Отвернись, — попросила девушка и почти тотчас потянула через голову футболку.

Я разделся, не поворачиваясь к ней. Услышал, как скрипнул матрас, и понял, что княжна забралась под одеяло. После этого я сделал то же самое.

— Если спросят, ты спал на диване, — пробормотала Алина и добавила, — доброй ночи, Михаил Владимирович.

— Хороших снов, княжна, — выдохнул я и улыбнулся в темноте.

* * *

Перед глазами покачивалось марево. Я попытался проморгаться, чтобы прогнать пелену, но она не рассеивалась. И только несколько секунд спустя я понял: это туман. Настолько густой, что не было видно пальцев на вытянутой руке.

Зябко поежился, осмотрелся по сторонам.

Я стоял на дороге перед дорожным указателем. Но что было написано на щите я так и не смог разобрать. Буквы сливались словно бы не хотели, чтобы я прочел название населенного пункта. И как я не силился — так и не смог вспомнить, где я, и как здесь оказался.

На щите сидел большой черный ворон. Он склонил голову, насмешливо покосился на меня. А затем вдруг захлопал крыльями:

Карр! Каррр! Каррр!

Громкий звук прозвучал в тишине резко, как удар колокола.

— Чего орёшь? — недовольно спросил я. Но птица не ответила. Отвернулась от меня, а затем принялась с остервенением долбить по металлическому щиту.

— Прибыл, герой?

Я резко обернулся, на ходу активируя плетение. Но стоявшая позади меня темноволосая девушка улыбнулась и примирительно вскинула руки:

— Не убивай меня ведьмак. Авось я тебе ещё пригожусь.

Девушка была красива. Острые скулы, четко очерченный овал лица придавали ей особое, хищное выражение. На ней был длинный до земли плащ. Распахнувшись, он демонстрировал ладную изящную фигуру. Облегающее платье подчеркивало высокую грудь и тонкую талию. Из-под короткого подола выглядывала широкая резинка черного чулка. Длинные, стройные ноги в высоких сапогах на шпильках довершали картину.

Мои ладони погасли, словно бы кто-то внезапно отрезал меня от источника силы. И… ощущение было неприятным. Словно где-то в глубине души появилась всепоглощающая пустота.

Девушка вновь улыбнулась и погрозила мне пальцем:

— Не балавайся! — строго сказала она.

Я сглотнул вставший в горле ком и кивнул. Темноволосая девица взмахнула рукой — и сила вновь начала медленно возвращаться.

"А она красивая", — отчего-то подумалось мне.

— Кто ты? — хрипло спросил я.

— Меня зовут мадам Весс, — ответила она и улыбнулась, продемонстрировав длинноватые клыки. — И когда-то я тоже была темным ведьмаком. Как ты, Миша.

— И зачем мы здесь?

— Чтобы увидеть… что-то интересное, — лукаво ответила девушка. — Смотри.

Она указала пальцем в туман за указателем. Я обернулся. Попытался всмотреться. Но пелена была настолько густой, что, казалось, ее можно было резать ножом.

А затем, где-то вдалеке послышалось бормотание. Словно кто-то пытался говорить, но забыл, как произносятся слова. И теперь выговаривал бессвязные слоги. Голосу вторили другие. Словно бы переговаривались несколько человек.

Бормотание приближалось, а вскоре, я услышал шорканье множества ног.

На мое плечо опустилась холодная ладонь. А затем Весс вкрадчиво прошептала мне в ухо:

— Лучше не стоять на пути орды, ведьмак. Идём.

Она схватила меня за руку и потащила прочь с дороги. И я последовал за ней. Кем бы она не была — то, что двигалось сюда из тумана, пугало меня куда сильнее.

Высокая трава на обочине была мокрой, и штаны быстро набухли, прилипнув к коже. Я поежился от холода, покосился на идущую чуть впереди Весс. Но она словно не обращала на неудобства никакого внимания.

Девушка остановилась. Обернулась:

— Смотри.

Она указала на дорогу, и туман немного рассеялся. И я увидел.

По дороге покачиваясь и хрипя, брели какие-то существа, напоминающие зомби из фильмов.

Непривычные этому миру упыри или вурдалаки, которые меняются под действием магии. А словно ходячие мертвецы из сериала. В покрытой пылью и кровью одежде, с бледным обескровленными лицами. Клацая зубами и что-то бормоча, зомби упрямо перли вперёд.

Орда вытекала из тумана словно живая река. И казалось, не было им числа.

— Да сколько их? — пробормотал я, но Весс только пожала плечами:

— Кто знает?

Внезапно, один из зомби остановился. Резко, по-собачьи втянул носом воздух и обернулся в нашу сторону. Уставился на нас. И я заметил, что вместо зрачков у твари горели багровые угли.

А затем, зомби вскинул руки. И его ладони засветились, словно тварь могла пользоваться силой. Туман вокруг мертвеца замерцал. И вся орда резко остановилась.

— Упс! — Весс прижала ладонь к губам и удивленно посмотрела на меня. — Кажется, нас раскрыли. Передай от меня привет Александру. Надеюсь, он уже выбрался из склепа. Темный поймет и подскажет, что делать. А теперь тебе пора бежать. Просыпайся, Миша. Просыпайся!

Щеку обожгла хлесткая пощечина, выводящая меня из глубокого сна.

Глава 23 После бала

Я открыл глаза и тяжело дыша сел на кровати. На лбу выступила холодная испарина, а в животе зашевелился ком необъяснимой тревоги.

Голос Весс до сих пор словно звучал в ушах. Как будто это был и не сон вовсе. Щека горела от удара.

Я повернул голову и увидел на соседней подушке разметавшиеся светлые волосы. Алина спала. Ее ресницы слегка дрогнули, губы приоткрылись, будто девушка увидела во сне что-то неприятное. На ее скуле блеснула крохотная снежинка, которая тут же впиталась в кожу. Мне хотелось заслонить ее от жутких образов, которые посетили… «Только меня», — подумал я и выдохнул. Шереметьева не могла видеть тоже что и я. Иначе не дышала бы так ровно. Я поправила одеяло, сползшее с ее острого плечика. А потом махнул рукой, чтобы тьма ухватила штору и медленно сдвинула ее, закрыв окно.

Осторожно поднявшись с кровати, я оделся. А потом спустился на первый этаж. Рассеянно полистал