— Она и впрямь выглядит внушительно, — усмехнулся я. — Меня проняло.

— Ты считаешь ее актрисой?

Пожарский вынул из кармана что-то и раскрыл ладонь. На ней лежала пара орешков. Не успел я и глазом моргнуть, как на руку парня с ближайшего дерева спустилась белка. Она ухватила лакомство и принялась его грызть.

— Ты часто тут бываешь, — догадался я.

— Иногда прихожу, — не стал отрицать ведьмак. — И порой мы с вёльвой ведем душевные беседы.

— Она на самом деле здесь живет? — подивился я и оглянулся.

Лишь сейчас я заметил едва видимые звериные тропы в примятой траве, которые вились между кустами. И они сходились у порога домика. Под окном виднелись потрепанные плетеные корзины, пара гнутых ведер, старенькая метла. Под навесом покачивались пучки трав и ягоды, нанизанные на длинные нити.

— Она здесь живет, — ответил я сам себе. — И как давно?

— Кто бы знал, — он пожал плечами. — У вас, Морозовых во владении много мест силы. Один «Золотой обруч» чего стоит. У нас же лишь это.

Парень обвел руками пространство.

— Нам с сестрой с трудом удалось уговорить родителей позволить построить на этом месте базу. Помогло только обещание, что здесь будут соблюдаться определенные правила.

— Тебя зовут, — раздался за моей спиной робкий голос Шереметьевой.

Она извиняюще улыбнулась и тут же охнула:

— Ручная белочка.

— Давайте ладонь, Алина Юрьевна. Сейчас и к вам придет белочка.

Княжна хихикнула и вопросительно взглянула на меня, словно спрашивая разрешение покормить зверька.

— Только будь осторожнее и не укради пушистую тварюшку из леса.

С этими словами я зашагал к мрачной женщине, сидящей на ступенях. Вблизи она показалась моложе. Откинув за спину спутанные волосы, ведьма склонила голову к плечу.

— Ты темный, — произнесла она негромко. — Давно таких не видела.

Мне нечего ей было ответить, и потому я неопределенно пожал плечами.

— От тебя веет чужими небесами, — ее глаза затуманились, и голос вдруг стал едва слышным.

Мне пришлось придвинуться ближе, чтобы разобрать слова.

— Ворон укажет путь во тьме. И тебе лишь решать, что принесешь в этот мир. И каменный трон станет твоим испытанием…

Перед внутренним взором возник постамент, на котором сидел Александр. И я замотал головой.

— Ты мне склеп, что ли, пророчишь? — вырвалось у меня раньше, чем я успел подумать.

— Башню, — улыбнулась женщина и я отшатнулся, заметив, что у нее больше клыков, чем у обычного человека. — Высоко летает ворон. Но не достает до самого потолка неба…

Безумная ведьма принялась трясти в сомкнутых ладонях что-то позвякивающее, чтобы потом кинуть мелочь в подол своего платья. Беспрестанно бормоча, она вынула из складок ткани что-то мелкое и кинула в меня. Я поймал небольшой камень с отверстием посередине.

— Подарок темному от мрачной, — издевательски заявила женщина и протянула мне ладонь. — Что дашь мне взамен?

Внезапно я понял, что все это время держал между пальцами сорванную ранее травинку. Ее я и протянул вёльве. Та схватила зеленую былинку и довольно цокнула языком.

— Годный обмен, — женщина вплела ее в прядь волос у виска и посмотрел мне за спину. — Тебе пора, Миша.

Я не стал спрашивать откуда она знает мое имя. Быть может, Алина ей сказала, или ведьма услышала, как ко мне обращался Иван. В любом случае я поблагодарил женщину и пошел прочь от хижины.

Остальные уже ушли далеко вперёд, мы же с Шереметьевой не торопились.

— Расскажешь мне про ведьмаков? — начал я.

— А что ты желаешь узнать? — полюбопытствовала девушка.

— Ну, чем занимаются семьи кроме охоты на чудищ. И рекламы.

— Про Пожарских ты, я думаю, уже знаешь. У Орловых есть сеть помещений, которые они сдают в аренду лавочникам. Оболенские занимаются промыслом в северных княжествах. В основном добыча пушнины, из которой они производят разные меховые изделия. А ещё им принадлежит самый крупный дизайнерский дом в Империи. А вот Шуйским не повезло. У них было несколько неудачных проектов, которые потерпели крах. И теперь их дела вне ведьмачей работы едва держатся и на плаву.

— А самые обеспеченные, выходит, Воронцовы.

Шереметьева удивлённо посмотрела на меня:

— С чего ты взял?

— Ну, рейтинг семьи, — начал я. — Крупные рекламные контракты.

— Воронцов самый влиятельный ведьмак Империи, — согласилась Алина. — Но по доходам… старшему Воронцову больше интересна власть над людьми. Хотя сам он на людях показываться не любит. Для этого у него есть сын и дочь. Но вкладывать деньги куда-то помимо раскрутки детей, семья начала недавно. Первое место по доходам теперь принадлежит Суворовым. Несколько лет, их семья за верную службу получила крупные наделы в Казанском и Тобольском княжествах. А затем вдруг оказалось, что земли богаты на полезные ископаемые. И одна крупная нефтепромышленная компания предложила семье контракт на аренду нескольких участков. Теперь, по доходам семья Суворовых далеко впереди остальных.

— Тогда почему они не бросят ведьмачью работу? — удивился я. — Зачем им нужно рисковать жизнью с такими деньгами?

Алина невесело улыбнулась:

— У Синода было много земельных наделов. И все они были розданы во владения ведьмакам за верную службу храмовникам в обмен на договор. Он накладывает на семью определенные… обязанности. Участие в фестивалях Синода, или в выездных делах. Как эти проверки. Ну и хотя бы минимальная публичная работа. Когда Синод просит тебя об услуге. И если семья отказывается от исполнения договора, то потеряет все привилегии. Ведьмаков разошлют по княжествам, а наделы, выданные Синодом, придется вернуть. Семье удастся сохранить только личный бизнес.

— Вот он что, — пробормотал я. — ну, тогда ясно, почему Орловы не покидают пост. А если старая семья… будет распределена по княжествам?

— Их место займет более молодая, — ответила девушка.

Я помолчал, обдумывая услышанное. А потом спросил, чтобы сменить тему разговора:

— Кстати, а чем занимается твоя семья?

— Грузоперевозками, — с улыбкой ответила Шереметьева.

— Очень интересно, — протянул я, сделав про себя заметку: с отцом Алины нужно будет поговорить.

Беседу пришлось прервать, потому что мы подошли к чертогам Героев. И вблизи, этого дом показался ещё больше. Крышу в виде перевернутой ладьи, подпирали резные колонны с выточенными суровыми лицами.

— Красиво, — оценил я.

Пожарский усмехнулся:

— Спасибо. Я сам их изготовил.

— Не ты один, — тут же добавила Марья и пояснила:

— Резьба по дереву наше пристрастие. Оно успокаивает.

— Ничего себе! — вырвалось у меня.

— Ладно, идём. Покажем вам зал, — произнес Иван.

Мы поднялись по истертым отполированным каменным ступеням, вошли в здание. И я с трудом удержался от удивлённого "ух ты"!

Первым, что бросалось