Картер зевнул. Наверное, стоило бы попытаться решить этот вопрос так, как предлагал Шерман.

Джина вышла из самолета и пошла по рукаву, катя за собой маленький чемодан на колесиках. Всегда, когда это было возможно, она предпочитала летать налегке, чтобы не терять время на выдаче багажа. И сейчас ей без труда удалось уложить все, что могло ей понадобиться с пятницы по понедельник, в ручную кладь.

Она набрала на айфоне текстовое сообщение отцу: «Сошла с самолета. Выхожу». И улыбнулась, представив себе, как Джозеф Кейн, известный также как Джей Кейн, приехавший встречать дочь не просто вовремя, а заблаговременно, сидит сейчас на парковке с мобильником в руке, читая газету «Уолл- стрит джорнэл» и ожидая ее сообщения.

Едва выйдя из терминала, Джина увидела отца – он как раз подъезжал. Он быстро выскочил из машины, схватил ее чемодан, торопливо обнял ее и сунул чемодан в багажник. Первой мыслью Джины было то, что он классно выглядит. Затем до нее дошло, что дело тут не просто в загаре, так великолепно контрастирующем с его седеющими волосами. В нем чувствовалось что-то еще, какое-то воодушевление – оно горело в его глазах, слышалось в голосе.

Поболтав с ней минуту о том, как прошел ее перелет, отец задал вопрос, к которому Джина подготовилась заранее:

– Итак, Джина, расскажи мне, как там мой будущий зять. Как у него дела? С его стороны было очень мило послать мне письмо с поздравлением по случаю дня рождения.

Отец Джины и Тед понравились друг другу сразу. Они оба были болельщиками «Нью-Йорк Джайентс» и «Нью-Йорк Янкиз»[28], а в политике придерживались центристских взглядов, причем и тот и другой сожалели, что столько их друзей придерживаются крайне правых воззрений.

Джине ужасно не хотелось лгать собственному отцу, но она не могла открыть ему истинную причину, почему они с Тедом сейчас не вместе. И решила, что пока что сойдет объяснение, которое она приготовила еще в Нью-Йорке.

– Мы с Тедом решили взять небольшую паузу. Прежде чем принять главное решение, мы оба должны как следует подумать.

– Ты опять собираешься думать, Джина? Но ведь именно это ты делала, еще когда мы с тобой путешествовали по Непалу. Позволь мне дать тебе один совет, после чего я больше не буду поднимать эту тему. Дорогая, не будь придирой. Если ты будешь выискивать в человеке недостатки, ты всегда что-нибудь найдешь. Но ты также прозеваешь весь позитив.

Последовала пауза – Джина переваривала совет отца.

– Хватит обо мне, – сказала она наконец. – А что нового у тебя?

Ей не пришлось долго ждать – причину своего приподнятого настроения ее отец начал объяснять сразу. Поездка из аэропорта до Нейплса занимала тридцать пять минут, и тридцать из них он потратил, рассказывая дочери о Мэриан Кэллоу. Она выросла в Лос-Анджелесе. Ее отец был ассистентом режиссера на одной из киностудий. Когда ей было двадцать лет, она втайне от своей семьи сбежала с возлюбленным, однако через десять лет их отношения распались, поскольку выяснилось, что она не может иметь детей.

Переехав в Нью-Йорк, Мэриан стала работать дизайнером интерьеров. В тридцать пять лет она вышла замуж за топ-менеджера, ушедшего на покой. У нее есть два пасынка. Свой рассказ отец Джины завершил, сказав, что очень надеется, – его дочь не станет возражать против того, что он пригласил Мэриан на их совместный ужин по случаю его дня рождения.

Так вот чем объяснялись колебания, которые она услышала в его голосе, когда она сказала, что хочет приехать к нему во Флориду, и его желание самому заказать на субботу столик в ресторане.

– Джина, мне надо тебе кое-что сказать. Ты знаешь, как нелегко мне пришлось после того, как умерла твоя мама. С Мэриан я познакомился перед самой нашей поездкой в Непал. И уже там до меня дошло, как много я о ней думаю. Затем, когда я вернулся в Нейплс, от нее пришла записка с приглашением на ужин по случаю моего благополучного возвращения домой. С тех пор мы видимся каждый день.

Значит, они встречаются каждый день на протяжении уже нескольких недель, подумала Джина. Куда же это его заведет? В то время как она сама пытается решить, хочется ли ей выйти замуж за Теда, которого она знает уже больше двух лет, ее отец постоянно думает о женщине, которую едва знает.

– Мэриан немного моложе меня, – сказал он.

– Что значит «немного?»

– На семнадцать лет, – смущенно ответил он.

– На целых семнадцать лет! – воскликнула Джина. – Если это, по-твоему, «немного моложе», то что же такое, по твоему мнению, намного моложе? – Она быстро подсчитала: ей самой сейчас тридцать два, ее отцу шестьдесят шесть – стало быть, Мэриан сорок девять лет. Выходит, по возрасту эта женщина старше ее на столько же лет, на сколько она моложе ее отца.

– Ну и что, что она моложе? – без всякого выражения сказал он. – Не думаю, что это имеет значение, или ты со мной не согласна?

– Не имеет значения для чего, папа? – Задавая этот вопрос, Джина боялась, что уже знает, как он на него ответит.

– Для развития наших отношений. Мне кажется, в ближайшем будущем они перейдут в следующую фазу.

Мама умерла менее полугода назад, подумала Джина. Не может быть, чтобы после стольких лет счастливого брака отец так быстро на кого-то запал. Ей вспомнилось старое выражение, которое она когда-то не раз слышала от своей бабушки, но о смысле которого не думала уже много лет. Вдова – проторенная тропа. «Интересно, относится ли это и ко вдовцам?» – с сарказмом спросила она себя. Но слова для ответа отцу подбирала осторожно.

– Ну, что тут скажешь, папа, – я за тебя рада. Но все-таки согласись – все это произошло как-то уж слишком быстро. Кстати, куда мы пойдем ужинать в твой день рождения?

– В «Яхтенный клуб бухты Нейплс». Я помню, что тебе нравится тамошняя кухня, поэтому там я и заказал на завтра столик для нас троих.

«Для нас троих, – повторила про себя Джина. – Раньше это означало папа, я и мама. А теперь относится к папе, мне и кому-то еще».

– Я знаю, что, когда в старшей школе ты познакомился с мамой, это была любовь с первого взгляда, – сказала она. – Вы оба сразу же поняли, что нашли свою половинку. И за этим для вас последовали почти пятьдесят лет счастья. Но не забывай – познакомились вы, когда вам было по семнадцать, а поженились, когда вам было двадцать пять. То есть к моменту брака вы знали друг друга уже восемь лет.

– Джина, когда человек доживает до моего возраста, ему уже понятно, чего он хочет. У молодых есть время, чтобы восемь лет женихаться, а когда ты на «Медикэр»[29], у тебя этого времени уже нет.