— Вспомни, — задыхаясь от наслаждения, заговорила Смирнова. — Вспомни себя, Димка. Ты не зверь, не животное, ты человек. Ты можешь…

Пальцы скользнули внутрь. Олеся, не желая того, раздвинула ноги, позволяя им проникнуть как можно глубже.

— Сопротивляйся, я знаю, ты можешь. Ты всегда был упертым. Просто постарайсяяяя… Вспомни себя!

Вот только муж не реагировал, ритмично доводя ее до черты. Смирнова всхлипнула, чувствуя, что вот-вот взорвется от оргазма, тем самым отдав свою жизнь. Брызнули слезы, застилая ненавистные щупы, пульсирующие от наполняемой их энергии.

Неужели все?! Конец?

Но Дмитрий посчитал, что ей пока не время умирать и убрал пальцы. Олеся зарыдала от радости, хотя тело болезненно сжалось от неудовлетворения. Вот только счастье оказалось мимолетным. Муж лишь дал им обоим отсрочку.

— Сколько страсти, сколько экспрессии! — возбужденно голосил Орлов. — Я уверен, сегодня все пройдет, как надо. Любимая, мы скоро станем свободными!

Ответа Даны Олеся не услышала, отвлекшись на Дмитрия. Он решительно развернул ее лицом к себе и, не дав опомниться, впился в губы. Руки властно сжали ягодицы, не позволяя отодвинуться. Впрочем, непослушное тело и так не стремилось освободиться, с пылом отвечая на поцелуй.

Наконец, когда от недостатка кислорода закружилась голова, муж позволил ей вздохнуть. Но стоило Олесе посмотреть ему в глаза, как туман рассеялся, она мгновенно пришла в себя. Казалось, кто-то чужой вселился в супруга и сейчас смотрел на нее пустым, ничего не выражающим взглядом.

— Димка, — не веря тому, что видела, прошептала Смирнова. — Что же они с тобой сделали?

Дмитрий молчал, с маниакальной целеустремленностью лаская доверчиво прижавшееся тело.

— Родной, прошу, вернись! Ты мне нужен!

Тщетно.

Он лишь подхватил ее на руки и потащил на кровать, прямо туда, где разлеглись ненавистные монстры. Аккуратно сгрузив на простыни, взобрался сам и продолжил начатое, лаская, целуя до умопомрачения. Ее спина прогнулась, колени-предатели сами собой раздвинулись, приглашая, нет, зазывая его проникнуть внутрь. Что он, не мешкая, и сделал, с рыком врываясь в нее.

— Не знаю, слышишь ли ты, понимаешь ли, но я расскажу тебе, что знаю, — кусая губы до крови, чтобы боль хоть немного отрезвляла, шептала Олеся. — Прошу, помоги, не спешиии… Дай договорить.

Но Дмитрий только наращивал темп, заставляя ее забывать слова от блаженства.

— Глеб с Галей умерли не от сердечного приступа, их убили аласторы. Монстры, которые сейчас хотят то же самое сделать с нами. Давно-давно мы обидели одного из них, дав толчок к изменениям. Превратили его в чудовище. Теперь он жаждет мести.

Сознание мутилось, губы слушались с трудом, но Смирнова из последних сил шевелила языком.

— Они связаны, друг без друга не могут. Умрет один, умрет и другой… Они вместе воздействуют на инстинкты, постепенно вытаскивая из человека все его скрытые пороки. Стимулируют страсти, затуманивают разум…, сводят с ума, заставляют чувствовать невероятное сексуальное возбуждение…, доводят до пика и высасывают. Всего три раза — три оргазма… Наш будет последним…

Стон сорвался с губ, прерывая рассказ. Олеся закатила глаза, не в силах больше сдерживаться. Тело постепенно брало контроль над разумом, превращая ее в рабыню ощущений.

Нет!

— Димка! Мы сами убиваем, друг друга! — закричала Смирнова. — Прошу остановись…

Но все было напрасно, Дмитрий не понимал. Не реагировал, продолжая двигаться. Подводить ее к опасной черте, после которой — смерть.

— Остановись, родной… Димкааа!!!

Поздно. Слишком поздно. Она не может противостоять магии аласторов. Не может вернуть Дмитрия. Не может больше сопротивляться. Раз так, зачем себя насиловать. Она закроет глаза, представит, что муж прежний, и умрет счастливой.

— Я люблю тебя, — прошептала Олеся в раскрытые губы супруга. — Всегда любила. Прости меня.

Она глубоко вздохнула и, мысленно распахнув объятья, бросилась в пропасть, позволив своей любви вырваться наружу, соединиться со сжигавшей тело страстью. Без остатка отдала себя Дмитрию. И без сожаления скрепила руки на его спине.

Внезапно во взгляде мужа что-то изменилось. Казалось, некая сила выталкивала чужого, пряча его глубоко в подсознание. На лбу появилась морщина, глаза прищурились, губы дрогнули в такой знакомой улыбке. На Олесю взглянул ее родной Димка.

Несколько секунд они просто глядели друг на друга и не могли насмотреться, словно встретились после долгой разлуки. Вот только чужой слишком быстро справился с оковами. Лицо Дмитрия сморщилось, исказилось в болезненной гримасе. Он глухо застонал и, будто превозмогая чудовищное давление, прохрипел:

— Верь мне. И ничего не бойся. Я все слышал.

Затем он дернулся, взвыл раненым зверем и снова превратился в незнакомца с бездушной маской вместо лица. На миг зажмурившись, Смирнова вновь открыла глаза, но он так и не изменился. Ничто больше не напоминало о всплеске. Казалось, услышанное лишь плод ее воображения. Вот только она знала, верила — муж был рядом. Где-то там, невидимый, сражался с собственным внутренним демоном.

Тем временем ощущение тяжести пропало. С губ сорвался стон разочарования, но мысленно она ликовала. Сумел ли Димка остановиться, не дав ей дойти до предела, или демон решил играть дальше, было неважно. Главное, она, нет, они вырвали немного времени.

Муж поднялся, увлекая ее за собой, и сел на коленки. Олеся плавно опустилась на него сверху и на этот раз стала двигаться сама. Дмитрий лишь помогал, поддерживая за ягодицы.

— Ты смотри, она, похоже, сдалась. Даже без полного погружения наслаждается по-настоящему, — сквозь пелену удовольствия, Смирнова услышала голос Орлова. — Ты проиграла, любимая.

Дана буркнула что-то неразборчивое, впрочем, Олесе было уже все равно. Она и вправду испытывала блаженство. Забылась, впитывая страсть всем телом. Не сдерживаясь, стонала в голос. Пила дыхание Дмитрия, сама в ответ отдавая свое. Шаг за шагом приближалась к такой опасной, но желанной черте. Рывок, еще один, она содрогнулась от экстаза, выгнулась, щедро выплескивая энергию… И отлетела спиной вперед к противоположному концу кровати, отброшенная Дмитрием.

То, что произошло дальше, было похоже на кадры из фантастического боевика.

Муж вскочил с колен, одновременно с воплем срывая с себя одну из присосок. Ловко, словно лассо, раскрутил и бросил щуп, наматывая его Дане на шею. Резко дернул на себя, стаскивая ее с кровати. Метнулся к поверженной пиявке, делая еще один виток. И потянул свободный конец, стягивая его на горле женщины.

Очнулся Вячеслав. Зарычал, мгновенно меняя облик. Дернулись щупы, отрываясь все разом. Закричали от боли уже оба: и Дмитрий, и Олеся. Но и Дана забилась в конвульсиях, щуп на ее шее лишь еще больше сжался. Орлов бросился вперед, на ходу вытаскивая когти и не останавливаясь, ударил наотмашь. Голая спина мужа украсилась пятью кровоточащими царапинами. Но он, казалось, не замечал ран, продолжая стягивать жгут на шее Даны.