К великой радости короля, вернул ему Ринг золотой слиток, золотой плащ и золотую шахматную доску. Не было конца королевским похвалам и милостям; тотчас стали праздновать помолвку Ринга и принцессы. Устроили богатый пир, думая не прекращать его до конца Святок.

Со всей учтивостью благодарил принц Ринг короля. Наелся он за праздничным столом, вина выпил и пошёл отдыхать к себе в комнатку. Тогда-то Снати-Снати и попросил дозволения лечь на кровать, а Рингу посоветовал устроиться на коврике, там, где сам обычно спал. Ринг охотно согласился. Вот как сказал он своему другу:

– Конечно, милый Снати-Снати, ложись в постель, отдыхай. Я рад, что хотя бы этой малостью могу отблагодарить тебя за помощь и добрые советы.

И вот пёс устроился на ночлег в хозяйской постели, а хозяин – на собачьем коврике. Правда, среди ночи Снати-Снати подошёл к спящему принцу, разбудил его и сказал:

– Теперь, хозяин, возвращайся в свою постель, только одеял не вороши – пусть так лежат, как я их оставил.

Пока всё это происходило, советник по прозвищу Рыжий явился к королю и показал ему свою правую руку. Обрублена была кисть его руки, и сообщил Рыжий, что увечье ему нанёс тот, кого король хочет сделать своим зятем, а причин для нападения не было никаких.

Разгневался король, пообещал до истины докопаться. Если и впрямь Ринг без причины изувечил Рыжего, болтаться ему на виселице. Но если причина всё же была – умрёт сам Рыжий.

Велел король привести Ринга и спросил его, за что он Рыжему кисть отрубил. Но Ринг, благодаря Снати-Снати, был готов к такому вопросу. Повёл он короля в свою комнатку, и там увидел король на постели человеческую кисть. Была она вся в крови, но окоченевшие пальцы крепко сжимали меч.

– Узнай, государь, что эта рука ночью хотела зарубить меня мечом. Я был вынужден защищаться.

– Всякий имеет право защищать свою жизнь, – молвил король.

Советника по прозвищу Рыжий он казнил, а Ринга женил на своей дочери.

После брачного пира взмолился Снати-Снати:

– Дозволь мне, хозяин, эту ночь в изножье брачного ложа провести!

Ринг согласился. Ночью услыхал он вой и крики, вскочил с ложа, огонь зажёг и видит: распростёрта на постели отвратительная собачья шкура, а рядом лежит прекрасный юноша в богатом одеянии. Схватил Ринг собачью шкуру, в очаг бросил, а затем стал трясти незнакомого юношу. Тот был без сознания, но вот пришёл в себя, и тогда Ринг начал спрашивать, кто он такой и как его имя.

– Зовут меня Ринг, как и тебя, – отвечал юноша. – Как и ты, я королевский сын. Рано потерял я матушку, а мой отец женился на ведьме. Превратила меня ведьма в собаку, заклятие наложила: быть мне в таком обличье, покуда не встретится на моём пути принц с таким же именем, не женится и не допустит меня, пса, к себе на брачное ложе. Ты знаешь эту ведьму, о мой друг. Была она ланью – это за ней ты охотился. Это её нашёл ты на морском берегу, это она в бочонок тебя столкнула. И это её мы с тобой убили в горной пещере.

После такого признания снова был устроен пир, а после пира оба принца взяли людей и отправились к скале. Забрали они оттуда сокровища, принесли во дворец. Следующий их поход был на остров, где раньше жили великаны. А потом принц Ринг отдал своему тёзке в жёны свою сестру, Ингиборг, и отцовское королевство в управление. Сам же он вернулся к тестю.

Пока жив был старый король, Ринг половиной королевства владел; а как умер король, всё королевство к нему перешло[46].

Жил да был бедный Принц. Королевство ему досталось захудалое, это верно; только ведь люди и с меньшим достатком женятся. Так рассуждал наш Принц, потому что присмотрел себе невесту.

Весьма дерзко с его стороны было бы взять да и спросить императорскую дочь: «Пойдёшь за меня?» И всё же Принц решил попытаться – род-то его славился по всей земле, и не одна сотня принцесс ответила бы поспешным согласием. Но ведь то – простые принцессы, а не императорские дочери!

Давайте же послушаем, как всё было.

На могиле старого короля рос розовый куст, прекраснейший розовый куст, доложу я вам. Только раз в пять лет он цвёл, и распускалась всего одна роза – но зато какая! От её аромата человек мигом забывал все печали, все горести и заботы. А ещё был у Принца соловей, и знатоки говорили, что в соловьином горлышке таятся все самые прекрасные мелодии, сколько их ни есть. Эти-то дары – розу и соловья – решил Принц отправить Принцессе. Роза была помещена в серебряный ларчик, соловей посажен в серебряную клетку, и в таком виде их доставили к императорскому двору.

Император тотчас распорядился нести подарки в большую залу, где Принцесса и её фрейлины играли в игру «Я садовником родился». Первым внесли серебряный ларчик, и Принцесса захлопала в ладоши от восторга.

– Ах, вот бы там был пушистенький котик!

Но в ларчике оказалась роза – прекраснейшая на свете.

– Что за миленькая вещица! – заахали фрейлины.

– Не просто миленькая, – возразил Император, – а прямо-таки очаровательная!

Но Принцесса потрогала розу пальчиком и чуть не расплакалась, бедняжка!

– Фи, папа! Роза – натуральная!

– Фи! – подхватили фрейлины. – Натуральная!

– Не будем слишком строги, – шикнул на них Император. – Взглянем сначала, что ещё нам прислал этот дерзкий Принц.

Внесли серебряную клетку, и соловей тотчас запел, защёлкал столь дивно и сладко, что и язык не поворачивался хаять его.

– Шарман! Шарман! – наперебой принялись хвалить фрейлины. Все они чирикали по-французски – одна другой хуже.

– Осмелюсь заметить, эта птичка очень напоминает мне музыкальную табакерку её величества покойной Императрицы, – вздохнул старик придворный. – Да, да, тот самый мотив, та самая аранжировка!

– Вы правы, друг мой, – согласился Император и заплакал, как дитя.

– Надеюсь, хотя бы птичка сделана из какого-нибудь приличного материала, – произнесла Принцесса.

– Нет, ваше высочество, птичка живая, – возразил посланник Принца.

– Ну так пусть летит куда хочет! – заявила Принцесса и велела передать Принцу, чтоб не появлялся у них в Империи.

Но Принц не отступился. Он вымазал себе лицо чёрной и коричневой краской, да ещё капюшон пониже надвинул, и постучался во дворец.

– Доброго утречка, ваше императорское величество, – сказал Принц. – Не найдётся ли для меня работы?

– Работа есть, – отвечал Император, – но и вас, соискателей, хоть отбавляй. Впрочем, дай подумать. Вот что: определю-ка я тебя в свинопасы. Свиней у нас целое стадо.

Так Принц стал императорским свинопасом. Ему отвели каморку возле хлева. Там он целый день что-то мастерил, а вечером вышел во двор с премиленьким горшочком в руках. Горлышко горшочка было увешано миниатюрными колокольчиками: когда вода закипала, колокольчики принимались вызванивать старинную мелодию: