Ирландец остался ночевать, пробудился с рассветом. Сказал ему отшельник:

– Всю ночь я свою книгу листал, да только о Синих горах нет в ней ни слова. Но ты не печалься, путник. Ты к моему брату поезжай. Живёт брат в девятистах милях отсюда. Всё на свете ему ведомо, и про Синие горы он тебе даст ответ.

– Не доехать мне до твоего брата, добрый человек, – отвечал ирландец. – Не выдержит мой конь такого пути.

– Погоди, не отчаивайся! Ведь стоит мне только свистнуть в свисток, и ты к ночи окажешься у моего брата.

Свистнул отшельник в свисток, и земля ушла из-под ног ирландца. Где его носило целый день, он не ведал, да только к вечеру и впрямь очутился на пороге одинокой лачужки.

Вышел навстречу старик, поведал ирландцу, что за триста лет ни единая живая душа к нему не забредала, так что же ирландцу здесь понадобилось?

– Ищу я человека, которому ведомо про Синие горы, – отвечал ирландец.

– Заходи, гостем будешь. А я ночь над вещей книгой проведу. Если есть там хоть словечко о Синих горах, укажу тебе путь.

Но ни словечка не оказалось в вещей книге. Видя, как опечалился гость, молвил ему отшельник:

– Не горюй. Живёт в девятистах милях отсюда мой брат. Уж он-то наверняка знает про Синие горы. А я помогу тебе до него добраться.

С этими словами отшельник свистнул в свисток, и снова подняло ирландца, закрутило, завертело, а к вечеру оказался он на пороге ветхой лачужки. Вышел к нему старик, сообщил, что триста лет ни одна живая душа в эти края не забредала – как же ирландца сюда занесло?

– Куда идёшь, путник, чего ищешь в этом мире?

– Синие горы ищу, – отвечал ирландец.

– Синие горы? – переспросил старик отшельник.

– Да, Синие горы.

– Никогда не слыхал я такого названия, но, если существуют Синие горы, мы отыщем их. Узнай, путник, что я – повелитель всех птиц. Достаточно мне в свисток свистнуть – слетятся все птицы, сколько их ни есть на свете. Вот мы их и порасспрашиваем про Синие горы.

Свистнул он в свисток, и зашумели в небе крылья, – то слетались со всех концов света птицы. Каждую спрашивал отшельник про Синие горы, но ни одна птица там не бывала.

Вот и последнюю птицу спросил отшельник; не получил сведений, нахмурился. И тут заметил, что нет среди птиц великой орлицы. Почему орлица не прилетела, куда подевалась?

В это самое время потемнел небосвод, – то огромные крылья застили солнце. Снижалась, стремилась к земле какая-то тень. Конечно, принадлежала тень великой орлице!

Стал старик бранить орлицу за опоздание, а та отвечает:

– Не могла я раньше прилететь, ведь мой путь к тебе, о повелитель, в двадцать раз длиннее тех путей, что проделывают остальные птицы.

– Откуда же летела ты?

– С Синих гор, о владыка!

– Вот как! Ну, расскажи, что тамошние жители поделывают?

– К свадьбе готовятся. Выходит королевская дочь замуж. Три года жила она затворницей, всё надеялась, что приедет за нею человек, который от чар её избавил. Установила принцесса срок – три года, и в это время отец-король её не неволил мужа выбрать. Но нынче истекает срок, и теперь принцессе деваться некуда.

Возликовало сердце ирландца, ведь это ради него принцесса отказывала женихам, его ждала! Но радость уступила место отчаянию – если так далёк путь до Синих гор, значит, ни за что не успеть туда до свадьбы. Старик отшельник заметил печаль своего гостя и спросил орлицу:

– Можешь ли отнести этого человека к Синим горам?

– Могу. Только забейте для меня быков – трижды по двадцать. Разрубите каждую тушу на четыре части. Когда я в полёте оглянусь, пускай человек мне четверть туши в клюв бросает.

Тотчас отшельник с ирландцем отправились на охоту и добыли быков – трижды по двадцать. Каждую бычью тушу разрубили они на четыре части, погрузили мясо орлице на спину, закрепили хорошенько верёвками. Только прежде пришлось им лестницу соорудить о четырнадцати ступенях – иначе не смогли бы они до орлицыной спины добраться. Когда всё было готово, ирландец уселся меж перьев, и напомнил ему старик, что должен он бросать орлице четверть туши всякий раз, когда повернёт она голову.

Затем отшельник велел орлице лететь, и она повиновалась. Много раз поворачивала орлица голову, а ирландец бросал ей мясо.

Вот достигли они границы королевства, что располагалось у Синих гор. Тут мясо как раз и кончилось. Повернула орлица голову – а ирландцу что делать? Бросил он камень вместо четверти бычьей туши. Орлица рассердилась, спиной дёрнула – и полетел ирландец вниз.

Орлица рассердилась, спиной дёрнула – и полетел ирландец вниз

К счастью, он упал в море, притом угодил прямо в бухту напротив королевского дворца. Быстро выплыл ирландец на берег и поспешил в город. Улицы были ярко освещены, увешаны праздничными гирляндами, – пышная и нарядная готовилась свадьба! Ирландец постучался в первый попавшийся дом. Оказалось, что живёт в нём королевская птичница. Стал ирландец её расспрашивать, что за праздник такой в городе.

– Как же! – отвечала птичница. – Нынче наш государь отдаёт дочку замуж против воли. Три года ждала бедняжка принцесса своего суженого, того, кто от чар её избавил, да только не дождалась.

– Вот тебе гинея[48], – сказал ирландец. – Ступай, приведи сюда принцессу.

Старуха пошла и скоро воротилась с принцессой. Тотчас узнали друг друга влюблённые, и в тот же вечер ирландец женился на принцессе, а свадьбу праздновали целый год и ещё один день.

Шёл солдат по дороге – ать-два, ать-два, левой-правой, левой-правой! За спиной ранец, на боку сабля, да только не на войну шагал солдат, а домой – кончилась для него служба.

Вдруг видит: стоит посреди дороги ведьма. Страшная, противная – губа чуть не до пояса отвисла. И говорит ведьма ласковым голосом:

– Здравствуй, солдатик! До чего ж у тебя ранец ладный, до чего ярко сабля начищена – залюбуешься. Небось такому молодцу, как ты, денежки не помешают, а? Могу подсобить.

– Что ж, подсоби, бабушка, – отвечал солдат.

– Видишь дерево? – продолжала ведьма. – Оно внутри полое. Дай-ка я тебя верёвкой обвяжу, чтоб вытянуть потом. Полезай на верхушку, там будет дупло. Спускайся по стволу, и очутишься в большой зале.

– И что мне там делать?

– Как что? Денежки собирать! Освещают эту залу три сотни светильников, и ведут из неё три двери. В каждом замке́ ключ торчит. Смело открывай первую дверь. Попадёшь в комнату. Стоит в комнате сундук, на сундуке сидит пёс. Глаза у него что блюдца, да только ты не робей. Вот тебе мой синий клетчатый передник. Скорее расстилай его на полу, хватай пса и сажай на передник. А потом открывай сундук да денежки греби. Там ведь полно медных монет. Впрочем, если серебро тебе больше по вкусу, ты ступай во вторую комнату. Сидит там на сундуке пёс, а глаза у него что мельничные колёса. Расстилай передник на полу, хватай пса, на передник усаживай, а сам сундук открывай да денежки греби. Впрочем, если серебром брезгуешь, если золото предпочитаешь, ступай в третью комнату. Сидит там на сундуке пёс, а глаза у него величиною с копенгагенскую Круглую башню[49] каждый. Опасная зверюга этот пёс, да ты его не бойся. На передник сажай, а сам денежки греби, сколько пожелаешь.