внизу, врезаясь то в стены, то в двери квартир в напрасных попытках найти выход. А потом подъезд заполнил жуткий, тоскливый волчий вой!

Получилось! Оксана пробежала через пыльный чердак, мимо отопительного бака, к узкому окошку… край юбки набросила на уцелевшее стекло, ударила локтем… стекло хрустнуло, Оксана выбила осколки и вылезла на крышу. Юбку подхватил ветер, вытряхивая из ткани стеклянную крошку, но Оксана уже бежала, гулко топоча сандалиями по кровельному железу. Там, сзади, вверх по ступеньками поднимался чудовищный ужас: волк… Волк, который милиционер! Допрос в отделении, вызовут маму, сообщат в школу, прощай, золотая медаль, злорадная физиономия завучихи… Нет! Расстояние между домами не больше, чем канава, через которую приходится прыгать на физре, а высоты она никогда не боялась – какая разница, где прыгать! Железо бухало под сандалиями, скорость все нарастала, нарастала… Оксана сильно оттолкнулась, плеснула юбка… и она взвилась в прыжке над четырехэтажным провалом между крышами!

Ветер взвыл в ушах, лизнул ноги, словно на миг оборачиваясь обманчиво твердой опорой. Железо крыши ринулась ей навстречу… Бабах! Она приземлилась на крышу соседнего дома, больно ушибая локти и колени, вскочила и побежала к точно такому же чердачному оконцу. Снова чердак, вниз по лестнице, другой, совершенно незнакомый двор, улица… и никого, ни волков, ни милиции! Со всех ног Оксана кинулась к остановке.

«Успею запрыгнуть – за проезд заплачу!» – подумала она, подбегая к уже закрывающейся двери. Дверца хлопнула прямо перед ее носом… и тут же открылась обратно, давая возможность запрыгнуть в вагон. Оксана тяжело, со всхлипом перевела дух и приникла к окну, до рези в глазах вглядываясь в прохожих. Трамвай дернулся и дребезжа звонком, покатил вниз по улице. Оксана обвисла на поручне и шумно перевела дух – ушла! Сбежала! Все!

– Билетики! Предъявите билетик! – раздвигая пассажиров плечом, полная кондукторша продвигалась вдоль вагона.

Оксана привычно отстранилась с ее пути, зная, что ее не заметят и ни о чем не спросят, и только когда кондукторша ушла вперед, вспомнила свой зарок. Сунула руку в глубокий карман юбки – там только хрустко зашелестел целлофановый «кубик» упаковки колготок. И ни копейки денег у нее не оказалось!

***

Майор стоял у чердачного окна на недавно покинутой Оксаной крыше и вдумчиво и монотонно говорил: слово «ведьма» было единственным цензурным во всем его монологе. Наконец он выдохся, перевел дух и осторожно ступая по грохочущему кровельному железу, выбрался на крышу. Наклонился – нос его заходил туда-сюда, принюхиваясь к капельками крови, оставшимся на раме. Повернулся и медленно пошел вниз по лестнице. В том, что девчонка – ведьма, у него не было ни малейшего сомнения: иначе как наговором не объяснишь почему он в обыкновенном подъезде потерялся, как горожанин в лесу. Да и с крыши она могла только улететь… не спрыгнула же, в конце концов! Совсем безбашенная девка, средь бела дня на помеле!

А главное, чего удирать-то, или она не понимает, что даже в миллионном городе уж кого-кого, а ведьму, тем более молодую, найти не проблема? Он вышел во двор и покачал головой, ведя безмолвный разговор сам с собой: если… если именно эта девчонка учинила кошмар на заднем дворе кинотеатра, то она не безбашенная, она – безумная! Его передернуло при воспоминаниях о недоеденных кусках человечины возле мусорки.

Коридоры отделения встретили его обычной «неспешной суетой». Две очереди. Одна – длинная и скандальная – тянулась к паспортному столу. Другая – короткая и хмурая – на прием заявлений. Мимо пробежала молоденькая сотрудница в ладно сидящей форме, проволокли хрипящего невнятные угрозы забулдыгу.

– Майор! Эй, погоди, майор!

Майор обернулся. Следом за ним по лестнице торопливо поднимался высокий крепкий мужчина – только морщины на лице, да постукивающая в такт шагам трость показывали насколько этот человек уже не молод.

– Ох и быстро шагаешь, еле догнал! – старик похлопал по карманам, нашаривая в пиджаке валидол.

Майор только развел руками – дескать, окликнули б раньше, остановился.

– Это ты министерский, что ли? – поглядывая на майора с легкой насмешкой, чмокнул таблеткой старик.

– Я вообще-то местный. Тут неподалеку на хуторе народился. – неожиданно даже для себя обиделся тот. Чистую правду, между прочим, сказал, ну а что не уточняет, когда тот хутор в здешней степи стоял, так извините, никому оно не надо!

– В родные края, значит, вернулся? – покивал старик. – А я до самой пенсии вот в этом отделении: сперва опером, потом начальником, потом вроде как опять опером, хотя больше по бумажной работе, сам понимаешь, возраст.

– Понятно. – кивнул майор: не заметить, как со стариком здоровались пробегающие мимо сотрудники, было сложно. – Может, в кабинет пройдем?

– А давай! – с энтузиазмом согласился старик и двинулся по коридору, похоже, отлично зная, где этот кабинет располагается.

– Ничего не изменилось. – пробормотал старик, глядя, как майор набирает воду из-под крана и бросает в кувшин кипятильник. Помолчали, торопить отставника майор не собирался. Тот поерзал, вздохнул. – Я тут слыхал, вы к «Красногвардейцу» выезжали… будь другом, сдай старику тайну следствия – чего там случилось-то?

Майор посмотрел на отставника с сомнением, подумал…

– Женщину… убили. – обтекаемо сообщил он.

Старик снова помялся:

– Убили ее… ножом пырнули, или придушили или… или по-другому как-то?

– По-другому. – майор поглядел на отставника с интересом и решился. – Съели ее. Точнее, недоели.

– Опять! – вместо ожидаемого недоверия выпалил отставник и стиснул пальцы на набалдашнике своей палки.

– Что значит…

– А то и значит, что было у нас уже такое два года назад – аккурат у самого этого кинотеатра, чтоб ему пусто было! – жилы на шее старика напряглись, и майор понял, что того трясет от бешенства. – Только не баба, а мужик! Средних лет, крепкий такой – и не съели его, а всего зубищами распанахали! Тогда еще версия была, что зверь это…

– Зверь через два года не возвращается. – покачал головой майор. – Зверь, если бешенный, убивает, пока его не убьют.

– Во-во! – истово закивал старик. – И не топит! – и на недоуменный взгляд майора пояснил. – Там все в морской воде было – и в легких у мужика вода тоже. По большому счету его не загрызли, а утопили.

– Опять вода… – майор в задумчивости постукивал пальцами по столу. От кипятильника в кувшине уже поднимались струйки пузырьков, но мужчины не обращали внимания.

– Какая зверюга такое провернуть могла? Меня тогда слушать не стали, на пенсию выперли, так хоть ты сейчас послушай, майор. Может, и был там зверь, только на жертв его спускал человек – не иначе как нравится ему!

– Складная версия. – не стал спорить майор.