Бритва вновь задвигалась с необыкновенной гладкостью.

— Думаю, вы попали прямо в точку, сэр, — сказал Джекрам.

— Я напишу объяснительную записку и приложу ее к документам, — продолжал Блуз. — По-моему, самым разумным будет спросить у вас напрямую, сколько вам лет. Сколько вам лет, сержант?

— Сорок три, сэр, — немедленно ответил Джекрам. Полли подняла глаза к потолку, не сомневаясь, что ответом на эту чудовищную ложь должен стать подобающий раскат грома.

— Вы уверены? — уточнил Блуз.

— Э… сорок пять, сэр. Тяготы солдатской жизни налицо, сэр.

— Но даже если так…

— Ах да, припоминаю пару дней рожденья, которые как-то вылетели из памяти. Мне сорок семь, сэр.

И по-прежнему никаких признаков божественного неудовольствия.

— Э… хорошо. Очень хорошо. Знаете что, сержант? Я внесу поправки в документы.

— Спасибо, сэр.

— Так же, как это сделал генерал Фракк. И майор Галош. И полковник Леггинс.

— Да, сэр. Чиновничьи ошибки меня всю жизнь преследуют, сэр, я прямо замучился. — Джекрам отошел. — Готово, сэр. Щеки у вас гладкие, как детская попка. Так и в жизни должно быть, сэр. Люблю, когда все гладко и чисто.

Отряд смотрел, как лейтенант Блуз идет между деревьев, направляясь к тропе. Они видели, как он присоединился к беспорядочной веренице женщин, идущих к калитке. Они прислушались в ожидании воплей… и ничего не услышали.

— Разве женщины д-д-должны так качаться на ходу? — спросила Уолти, вглядываясь сквозь кусты.

— Официально нет, наверное, — ответила Полли, рассматривая крепость в телескоп Блуза. — Ну что, теперь нужно ждать какого-нибудь сигнала, что у него все в порядке.

Над головами послышался крик канюка.

— Его раскроют, как только он войдет, держу пари, — сказал Маладикт.

Они оставили Яшму на страже. Без краски троллиха так хорошо вписывалась в скалистый пейзаж, что никто не заметил бы Яшму, пока не врезался прямо в нее — ну а тогда было бы уже слишком поздно.

Они возвращались через лес и уже почти добрались до развалин фермы, когда это случилось.

— Ты отлично держишься, Мал, — сказала Полли. — Может быть, желуди все-таки помогли. Ты даже ни разу не заговорил про кофе…

Маладикт остановился и медленно обернулся. К ужасу Полли, его лицо мгновенно заблестело от пота.

— Обязательно нужно было об этом вспоминать? — хрипло спросил он. — Пожалуйста, не надо! Я старался изо всех сил! У меня почти получилось!

Вампир повалился наземь, но тут же с трудом приподнялся на четвереньки. Он поднял голову, и его глаза блеснули алым.

— Давай… Игорина… — проговорил Маладикт, задыхаясь. — Я знаю, ты готова…

…хопхопхопхопхоп…

Уолти молилась. Маладикт вновь попытался встать, рухнул на колени и умоляюще воздел руки к небу.

— Уносите ноги, пока не поздно, — прохрипел он, и его клыки начали удлиняться прямо на глазах. — Я…

Мелькнула тень, и вампир повалился наземь, оглушенный двухфунтовым мешочком с кофе, который упал прямо с неба.

Полли появилась в укрытии, таща Маладикта на плече. Она устроила его поудобнее на старой соломе, и отряд принялся совещаться.

— Как вы думаете, может, все-таки вытащить этот мешочек у него из зубов? — нервно спросила Маникль.

— Я пыталась, но он сопротивляется, — ответила Полли.

— Но он же без сознания!

— Он не отпускает кофе. Он его сосет. Я была уверена, что он совсем отключился, но он схватил мешочек и вцепился в него зубами! Кофе свалился прямо с неба!

Холтер уставилась на Уолти.

— Герцогиня доставляет кофе на дом? — спросила она.

— Нет! Герцогиня говорит, что это не она!

— Бывает, идут дожди из рыбы, — сказала Игорина, склоняясь над Маладиктом. — Возможно, ураган пронесся над кофейной плантацией, а потом в верхних слоях атмосферы ударила молния…

— А потом ураган навестил кофейную фабрику и ссыпал кофе в маленький мешочек? — поинтересовалась Холтер. — Мешочек, на котором нарисован человек в тюрбане и написано «Клатчский средне-прожаренный. Разбудит лучше топора»?

— Ну, если так рассуждать, это дейштвительно может показаться странным… — Игорина встала и добавила: — Думаю, он будет в порядке, когда очнется, разве что слишком разговорчив.

— Ладно, парни, давайте отдыхать, — сказал Джекрам, входя. — Дадим руперту пару часов, чтобы заварить кашу, а потом пройдем с краю, тихонько проскользнем в долину и присоединимся к нашим. Вкусная баланда и настоящие одеяла, парни. По-моему, неплохо.

— Откуда нам знать, что у лейтенанта ничего не получится, сержант, — заметила Полли.

— Да, да, конечно, может быть, он уже вышел замуж за командира гарнизона. Случались штуки и похлеще, хоть я и не припомню когда. Перкс и Маникль, в дозор. Остальные на боковую.

Вдалеке прошел злобенский патруль. Полли проводила его взглядом. Наступал хороший день, теплый и немного ветреный. Приятная сухая погода. Отличный день для прачек. Может быть, у Блуза действительно получится. Может быть, все стражники разом ослепнут.

— Полли? — шепнула Маникль.

— Что? Слушай, как тебя зовут на самом деле?

— Бетти. Э… ведь там, в крепости, почти все солдаты из «Тудой-сюдой»?

— Видимо, так.

— Значит, там я скорее всего найду своего жениха?

Мы об этом уже говорили, подумала Полли.

— Наверное.

— Будет непросто, если там очень много пленных… — сказала Бетти. У нее явно что-то было на уме.

— Ну, если мы вдруг доберемся до темниц и начнем спрашивать, наверняка найдется кто-нибудь, кто его знает. Как зовут твоего жениха?

— Джонни, — шепотом ответила Бетти.

— Просто Джонни?

— Э… да…

Ага, подумала Полли. Понимаю.

— У него светлые волосы и синие глаза. И золотая серьга. И… как это называется… ну, что-то вроде фурункула… такой странной формы… на… на… ягодице.

— Так. Так.

— Э… наверное, все это не самые лучшие приметы, если хорошенько подумать…

Да уж, если только ситуация не будет располагать к очень странной очной ставке, подумала Полли. И я даже не представляю, какой должна быть эта ситуация.

— Да нет, ничего себе, — ответила она.

— Он сказал, его в полку все знают, — продолжала Бетти.

— Да? Ну, это хорошо, — сказала Полли. — Значит, нам останется только спросить.

— И… мы хотели разломить пополам шестипенсовик… ну, знаешь, как в песне… если он пропадет на несколько лет… чтобы мы могли узнать друг друга, если половинки совпадут…