– Успокойтесь, сэр, – ответил голос в трубке. Спокойный, собранный голос немолодой женщины, которой явно случалось видеть и кровотечения у беременных, и вещи намного, намного худшие. И от этого стало как-то легче. – Просто объясните по порядку, что произошло.

Успокоиться Хорхе, ясное дело, не мог – даже и пробовать не стал; но выпалил, что до срока Инес еще пять недель и что у нее вагинальное кровотечение.

– Судороги есть? – спросила женщина.

– Не знаю! – простонал Хорхе. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько беспомощным.

– Вам нужно немедленно ехать в больницу, – приказала женщина. – Возьмите с собой страховую карточку и отправляйтесь прямо в родовое отделение.

– Мы потеряем ребенка?

– Сэр, акушеры знают, что делать. Они часто имеют дело с такими случаями.

Ему хотелось услышать больше – лучше всего: «Нет, что вы, это совершенно нормально, все будет хорошо!» – но ясно было, что этого он не услышит, и на игру в «Двадцать вопросов» времени не оставалось. Хорхе повесил трубку и поспешил в ванную. Инес была уже почти одета. Он торопливо натянул джинсы и футболку, схватил бумажник и ключи.

– Велели ехать прямо в больницу, – сообщил он.

– А ребенок? Что будет с ребенком? Они сказали?

– Женщина по телефону ничего определенного сказать не смогла, – ответил Хорхе, решив вести дело начистоту. – Просто велела ехать в больницу, прямо в родовое отделение. Чем быстрее, тем лучше.

– О господи! – Из груди Инес вырвались рыдания. – Ну почему? Почему это случилось с нами?

«Потому что надо было купить еще одну медицинскую страховку», – мелькнула у Хорхе безумная мысль, которую он не осмелился озвучить.

Дорога казалась бесконечной. По этому маршруту они ездили уже дюжину раз, отыскивая самый короткий путь в больницу, но сегодня почти каждый перекресток встречал их красным светом. Инес стонала и рыдала, скорчившись на сиденье. «Как ты? – спрашивал Хорхе. – Тебе больно? Тебе хуже?» Она отвечала только: «Скорее! Ради бога, скорее!»

Было уже поздно, главный вход больницы, скорее всего, закрыт, и Хорхе обогнул здание справа, подъехал к входу в отделение неотложной помощи, поставил машину на одно из свободных мест на двадцатиминутной парковке. Инес неуклюже вылезла из машины. Дома она надела под трусы самую толстую подкладку, однако на брюках у нее расплывалось зловещее темное пятно.

– Черт! – простонал Хорхе, отчаянно пытаясь не поддаться панике.

Он схватил Инес за руку, и вместе они вбежали в приемный покой. Здесь было почти пусто. В углу, под настенным телевизором, где крутились информационные ролики, спал бродяга в грязных лохмотьях – судя по всему, пьяный. В другом углу, как можно дальше от бродяги, жалась друг к другу молодая пара с маленьким мальчиком на коленях. Мальчик был очень бледен и, похоже, без сознания.

Хорхе повел Инес прямиком к приемному окну. За толстым стеклом пухлая медсестра печатала на компьютере. Она повернулась к ним, и Хорхе заметил табличку с именем: «Ф. Хэмлин».

– Чем могу помочь? – спросила медсестра.

– Моя жена беременна, и у нее кровотечение! – выпалил Хорхе.

– До родов еще пять недель! – добавила Инес, вцепившись ему в руку так, словно вот-вот упадет.

Под стеклянной перегородкой обнаружился металлический ящик, словно для денег в банке; медсестра толкнула ящик к ним.

– Вашу страховую карточку, пожалуйста!

– У нее кровь идет! Ей нужно к врачу, срочно! – Возмущаясь, Хорхе уже доставал бумажник и извлекал оттуда карточку.

Медсестра потянула ящик к себе, взглянула на карточку, вбила несколько цифр в компьютер. На секунду или две застыла, глядя на экран.

– Прошу прощения, – сказала она наконец. Ящик с карточкой снова лязгнул, выдвигаясь к ним. – Мы не можем вас принять.

– Как «не можете»?!

Инес снова зарыдала, обхватив руками огромный живот.

– Мы же зарегистрированы в этой больнице! – заорал Хорхе. – Мы здесь должны рожать!

– У вас сменился провайдер медицинских услуг.

– Какого черта? Что это значит?

– Вам нужно в районную больницу Уолтцер. Мы вас принять не можем.

– Подождите! Но мы ходили сюда два месяца на занятия для беременных! Только на прошлой неделе у нас был ознакомительный тур по отделению…

– К сожалению, районная больница Дезерт больше не сотрудничает с вашей страховой компанией. Может быть, у вас есть дополнительная медицинская стра-ховка…

– Но… это… – Он не сразу смог найти нужные слова. – У нас экстренная ситуация! У вас же отделение неотложной помощи! Вы должны нас принять! У нас есть страховка на случай неотложных ситуаций! Посмотрите по номеру карточки!

– Очень сожалею.

Хорхе оттащил Инес от окна, указал на темное пятно, расплывающееся у нее на джинсах.

– У нее кровь идет!

– Мы не сможем ее принять.

Ему вспомнились Мария и Иосиф: их не впустили ни в один дом, и Марии пришлось рожать в яслях для скота…

Вот так живет вторая половина страны. Те, у кого нет страховки.

Инес плакала, и сам Хорхе готов был разрыдаться от гнева и бессилия. Его трясло от ярости; хотелось схватить стул, расколотить чертово окно, схватить эту суку за горло и придушить; но вместо всего этого он выдавил из себя лишь жалкое:

– Прошу вас…

Медсестра немного смягчилась – словно треснула скорлупа профессионализма, и за ней проступило что-то человеческое.

– Я вызову «Скорую», – сказала она, понизив голос, будто делала что-то недозволенное. – Вас быстро отвезут в больницу Уолтцер.

Хорхе немедленно пожалел о своем порыве. В чем виновата медсестра? Она просто делает то, что ей говорят, она – винтик в машине. Винить стоит не ее, а саму машину. Систему.

– Спасибо, – поблагодарил он.

Сзади всхлипнула Инес.

– Выйдите на улицу и идите направо. «Скорая» сейчас подъедет.

Хорхе кивнул.

– Все будет хорошо, – сказала медсестра, улыбнувшись Инес. – И с вами, и с вашим малышом.

Хорхе не понял, судит ли она по своим знаниям и опыту или просто старается их приободрить. Он торопливо вывел Инес на улицу, а секунду спустя, обогнув больничное здание, к ним уже подлетела «Скорая», и из нее выскочили двое санитаров.

– Носилки нужны? – спросил тот, что постарше.

Инес помотала головой.

– Сзади есть скамьи, садитесь туда. Мы отвезем вас в Уолтцер.

– Вы парамедики? – спросил Хорхе. – У нее кровь. Вы не могли бы посмотреть и… ну, сделать что-нибудь?

– Извините, сэр.