Пусть к старейшине и требовалось искать особый подход – вполне вероятно, это помогало ему вживаться в роль, – но никто ни разу не усомнился, что это того стоит. Даже при выключенных камерах взгляд Сарумана мог прожечь камень.

«Никому не пожелаю оказаться в полутора метрах от сердитого Ли», – замечает Маккеллен, который точно знает, о чем говорит.

«Он сводил любого с ума, – соглашается Бойенс, – но бывали моменты, когда нам приходилось сдерживаться».

Бойенс работала на передовой озвучивания картины[18] – из-за ветра на природе, скрежета старых труб на «Stone Street», а также взлета и посадки самолетов в аэропорту Веллингтона перезаписывать приходилось почти каждую реплику. Она с теплом вспоминает о днях, проведенных с Ли, который мог ни с того ни с сего начать говорить по-фински или исполнять оперную арию. Она не переставала удивляться, что он был знаком со всеми. Это даже превратилось в игру, в которой Бойенс пыталась угадать имена всех тех, с кем он встречался: само собой, среди них был Ян Флеминг, а также Эррол Флинн, Хичкок, Толкин…

Ли регулярно без подготовки радовал всех рассказом о том, как сорока пятью годами ранее лично встретился с великим профессором в оксфордском пабе. Эту историю в его исполнении слышал и я. Он приехал в город повидаться с друзьями. Решив променять помпезный отель «Рэндольф» на хороший трактир, они выбрали паб «Орел и дитя». За выпивкой один из его друзей подался вперед и приглушенно сказал: «Смотри, кто только что вошел».

Обернувшись, Ли увидел на пороге «приятного» джентльмена в твидовом костюме и с трубкой во рту. Ли сразу понял, что перед ним профессор Толкин. «Я чуть со стула не упал».

Невероятно, но в их компании нашелся человек, который был знаком с ним лично. «Профессор! Профессор!» – крикнул он. Толкин подошел пожать им руки и поздороваться.

«Само собой, я упал на колени, – вспоминает Ли. – Он был гением, но при этом оставался обычным англичанином и твердо стоял на земле».

На съемках Ли стал своеобразным духовным мостиком к Толкину. Никто не подходил к тексту с большей серьезностью. Члены съемочной группы даже пытались подловить его, задавая актеру заковыристые вопросы, ответы на которые вычитывали накануне.

«У них ничего не вышло, – констатировал факт Ли. – Я не знаю книги вдоль и поперек, но помню немало».

В этот же период обострилась проблема с парковочными местами, которые были в дефиците на «Stone Street». Записка продюсера от 29 февраля 2000 года составлена в таком сварливом тоне, словно к ней приложил руку вечно сердитый темный маг: «Если кто-то припарковался на вашем месте, не усугубляйте проблему, паркуясь на чужом».

На работу можно было прийти и пешком.

Апрель (Эмин Муил, натурные съемки Ривенделла, равнины Горгорота, Черные Врата, пещеры Изенгарда, Имлад Моргул, натурные съемки Хельмовой Пади). Если Мордор находился не в звуковом павильоне «Stone Street», искать его следовало в районе горы Руапеху и даже на склонах извергавшегося в 1996 году вулкана в самом сердце Северного острова.

При воспоминании об этом у Вуда затуманивается взор. «О да, съемки на горе Руапеху, база в «Шато Паудерхорн»…»

Один из лучших отелей, в которых они останавливались, «Шато Паудерхорн» в Охакуне, находился на склоне вулкана. Казалось, ему место в Швейцарских Альпах или на коробке шоколадных конфет.

Серкису он напомнил отель «Оверлук» из «Сияния». Процесс перевоплощения в Голлума начался для актера на высоте полутора километров на склоне действующего вулкана, где он ходил, одетый в костюм, который сам называл гимнастическим трико, немало веселя своим внешним видом всю съемочную группу, включая режиссера.

«Натурные съемки всегда кажутся камерными, – говорит Вуд. – Вся группа выезжает на природу: все живут в одном отеле, и это очень сближает. В этом есть новизна, совсем как на гастролях».

Для съемок битвы у Черных Врат, где Арагорн вступает в схватку с огромным войском Саурона, искали плоскую, безводную, пустынную площадку. «Именно так это место описывалось в книге», – говорит Джексон. Такой пейзаж в Новой Зеландии был, но только на сотне квадратных километров пустыни Рангипо неподалеку от Руапеху.

«К несчастью, там проходят армейские учения, – усмехается Джексон, – поэтому земля усыпана неразорвавшимися боеприпасами».

Военные пятьдесят лет использовали одно из самых непривлекательных мест во всей Новой Зеландии в качестве стрельбища и оставили после себя немало неразорвавшихся снарядов, а с ними и строжайшие приказы о том, куда ступать можно, а куда ни в коем случае нельзя.

«Там было чертовски опасно. Но в другом месте эти сцены нам было не снять».

Проложив дороги в Хоббитон, военные прониклись духом Средиземья, провели зачистку местности от снарядов и очертили безопасную зону, где кинематографическим войскам Джексона позволили разбить лагерь.

«Когда мы пришли на съемки, военные прочитали нам лекцию. Они все расчистили, но вдруг какой-нибудь глупый техник найдет обо что споткнуться? На столе разложили все возможные типы бомб: «Если увидите любую из них, не прикасайтесь. Зовите нас»».

Каждый день Каро приходилось связываться с командирами отрядов по обезвреживанию неразорвавшихся боеприпасов, чтобы подтвердить границы «безопасной зоны».

Настало время снимать сцену, в которой царственный Арагорн на коне скачет на битву. Все снова уточнили границы безопасной зоны. Однако, когда Мортенсен был в образе – и особенно когда он был в седле, – он переносился в Средиземье, где порох был только у Сарумана. Услышав команду «мотор», он подъехал к камере, а затем развернулся и помчался галопом прочь.

«СНЯТО!» – громогласно объявила Каро.

Мортенсен, в ушах которого звучали песни Нуменора, не услышал ее и, ко всеобщему ужасу, выехал за границы безопасной зоны. Джексон вспоминает, как он ждал взрыва. Они нашли идеального Арагорна, только чтобы увидеть, как тот подорвется на неразорвавшейся новозеландской бомбе.

В конце концов Мортенсен остановил коня, решив, что съемка окончена. Развернувшись, он увидел, что вся группа кричит на него и машет руками, а затем (видимо, под защитой своего ангела-хранителя) спокойно вернулся в безопасную зону.

Именно во время работы над батальными сценами у Черных Врат (которые были миниатюрой) Джексон стал свидетелем, пожалуй, самого невероятного эпизода этих невероятных съемок. Чтобы набрать достаточное количество статистов в обе армии, они переодели в костюмы гондорцев и орков новозеландских солдат, которые вызвались им помочь. Затем их разделили на взводы, которыми командовали настоящие офицеры – только теперь облаченные в доспехи или загримированные под орков.