«Это были сцены из третьего фильма, но в ожидании починки дороги нам больше нечем было заняться».

По ходу сцены Голлум обманом заставляет Фродо поверить, что Сэм их предал, после чего введенный в заблуждение Кольценосец бросает друга, разбивая ему сердце. Иными словами, сцена была невероятно драматичной, причем актерам предстояло перенести своих персонажей гораздо ближе к концу трилогии.

Вуд вспоминает, как он волновался. «Первые два месяца мы в основном снимали «Братство». Но здесь нам пришлось работать на крытой площадке, снимая сцену на лестницах Кирит Унгола, где Фродо сам не свой. Ему очень тяжело. А Голлума у нас не было. Я даже не знаю, был ли Энди уже утвержден на роль».

Пока что Веллингтоне даже не решили, каким вообще предстанет бедняга Голлум.

«Это классическая история «Властелина колец», – продолжает Вуд, – но было страшно, ведь «Братство» давало нам определенную безопасность. Воля Фродо начинает ослабевать лишь во втором фильме. Перейти к этой сцене так быстро, без подготовки, – это было немыслимо».

Нужно было все проговорить. Обсудить, где находятся герои и кем они являются. Вынужденный задуматься об этом, Вуд наконец понял, по какому пути идет вместе с Фродо. Он увидел собственное будущее и понял, что может уже сейчас начать закладывать намеки на будущую угнетенность в образ героя.

«Мы приступили к съемкам сцены с Фродо, Сэмом и Голлумом, – продолжает рассказ Джексон. – Подбросив монетку, я снял сначала Сэма с точки зрения Фродо».

В сцене камера показывает попеременно то Вуда, то Эстина.

«С этим мы управились за день, а на следующий должны были вернуться на площадку и снять все о Фродо. Но утром мы проснулись и узнали, что дорогу расчистили».

«Мы сняли сцену с одного ракурса, – смеется Вуд. – Остальное мы досняли только через год».

Поскольку дорогу расчистили, съемки вернулись к изначальному графику. Осборн договорился с отелем, чтобы законсервировать корт для сквоша, где теперь находилось скалистое плато над Минас Моргулом.

«Этот разговор снимался с годовым перерывом, – восхищается Джексон. – Но в фильме и не понять».

Чтобы добраться до долины Парадайз, где полчища мерзких орков и урук-хайев нападают на расколовшееся Братство, им нужно было проехать по недавно расчищенной дороге от озера в Куинстауне. Три-четыре недели они снимали батальные сцены в прекрасном лесу у реки Дарт, а также потасовку с орками Мории на опушке Лотлориэна (сцену, в которой эльфы укрывают хоббитов среди деревьев, так и не вошедшую даже в расширенную версию фильма). Каждый день они проезжали мимо съемочной площадки другого фильма: новозеландский режиссер Мартин Кэмпбелл снимал в горных снегах альпинистский триллер «Вертикальный предел», устроив базу к северу от Куинстауна.

«У них было целое звено вертолетов, а в поле стояли прекрасные палатки, – вспоминает Джексон. – На место съемок всех доставляли по воздуху. Мы думали: «Боже, вот что значит крупнобюджетная картина. Им по карману оплачивать шесть вертолетов каждый день. Вот как снимают настоящее кино»».

Они неизменно махали коллегам руками, проезжая мимо по пути на площадку своего независимого фильма, где камеры скользили по тросам (их еще называли «летучими лисицами»), снимая толкиновский Амон Хен.

Именно в декабре планировалось снять гибель Боромира в печальном финале первого фильма. Однако из-за наводнений и многочисленных задержек Джексон оказался в затруднительном положении. Снимать нужно было быстро, переключаясь со сцены на сцену, когда Братство раскалывалось в битве. Использование дублеров оказалось особенно кстати: в любой день Гимли мог шагать по нетронутым склонам Карадраса со второй съемочной группой (на горе Аспайринг неподалеку от Отаго) и сражаться с урук-хайями на склонах Амон Хен под руководством Джексона. При этом обе сцены были весьма напряженными.

«Арагорн орудовал мечом, Леголас пускал стрелу за стрелой, орки гнались за ними по лесу – мы снимали все это на предельной скорости, подбираясь к гибели Боромира и ожидая, когда снова пойдет дождь. Но день за днем на небе не было ни облачка».

Когда настало время попрощаться с суровым сыном Гондора в лучах божественного света, проникающего сквозь деревья Парадайза, Джексон сделал паузу, чтобы запечатлеть одну из самых красивых сцен трилогии.

Бин узнал, что сыграет Боромира, когда ехал по шоссе М1 в ненастном Йоркшире, и в тот момент, должно быть, уже подумал об этом дне. Это был решающий момент в судьбе Боромира: «Пронзенный стрелами, я умирал у Арагорна на руках». Воспоминания об этом и сегодня свежи в памяти Бина. «Боромир мирно отходит в мир иной. Главное там не болезненная смерть, а итоговая самореализация».

Не раз переписанные реплики были идеальны: «Мой вождь, мой король…»

Съемки этой сцены зарядили всю группу энергией. Какие бы испытания их ни ждали, они в очередной раз увидели, что стоит на кону. И все же график был составлен так, что, даже испустив последний дух, Боромир должен был вернуться на площадку в новом году. Он еще даже не побывал на совете у Элронда.

В субботу, 11 декабря, в баре «Мэггис» в Куинстауне состоялась рождественская вечеринка, которая продолжалась «с половины десятого вечера до момента, когда земля уйдет из-под ног».

Рождественские каникулы. Когда они разъехались на рождественские каникулы, Мортенсен прихватил с собой даже меч, хотя ему наверняка не позволили везти его в ручной клади.

В те редкие дни, когда их не ждали на площадке, актеры-иностранцы – особенно те, что помоложе, – открывали для себя Новую Зеландию: занимались серфингом и пешим туризмом, лазали по горам, сплавлялись на плотах по рекам, обследовали пещеры, наблюдали за китами на Мальборо-Саундс, прыгали с тарзанкой и снова занимались серфингом. Кроме того, они не отказывали себе в удовольствии собраться в баре, посидеть в кафе или навестить «деревянный дом на пляже», где разместился Блум. Открытость новозеландцев приводила их в восторг, и они никак не могли ею насытиться.

«Если нам выпадали свободные выходные, мы отправлялись в Каслпойнт, – рассказывал Бойд в 2001 году, – а там снимали пляжный домик, в котором можно было разместить человек тридцать. Весь день мы занимались серфингом, а вечером готовили барбекю».

Для остальных единение с природой стало частью творческого процесса. Серкис однажды отправился в одиночное путешествие на байдарке по далекой реке Уонгануи, прихватив с собой потрепанную книгу, чтобы «прочувствовать изоляцию Голлума». Когда он промок до нитки, а еды почти не осталось, его спасли трое дружелюбных жителей Веллингтона, которые с радостью поделились с ним припасами.

Пока многие восстанавливали силы и любовались красотами природы, произошла серьезная встряска: Тиму Сандерсу и ключевым работникам «Weta Digital» пришлось уйти в результате реорганизации, устроенной по настоянию «New Line». Студия опасалась, что «Weta Digital» не справится с реализацией все более сложных планов Джексона. Не было ни технических заданий, ни грамотного руководства, а режиссер «не собирался останавливаться», что приводило к постепенному увеличению бюджета фильмов (на 5–10 миллионов долларов за раз). Для работы с замыслами Джексона нужен был более опытный человек, поэтому ответственного за визуальные эффекты Марка Стетсона сменил Джим Ригель, ветеран компьютерной анимации из Лос-Анджелеса, в послужном списке которого была работа над такими фильмами, как «Скалолаз», «Звездный десант» и «Форсаж». Как он выразился, нужно было войти в «производственный режим».