На ничем не примечательном лице Портоса появилось лукавое выражение.

– Прежде пообещайте забыть, что видели у меня эти сокровища. Есть люди, которые наверняка пожелают отнять их у меня, а я обязан сохранить их любой ценой!

– Клянусь!

Эльдора уже успела выяснить, что Портос – сын садовника. Ему посчастливилось жениться на Дженет, наследнице купца из Глазго, которому принадлежал Уиллинок. Другими словами, до женитьбы Портос не имел ни гроша, а Дженет едва ли могла похвалиться более чем солидным приданым в виде ценной антикварной мебели.

Между тем Портос выдвигал ящички шкафа, о котором спросила Эльдора.

– Корпусная мебель, – заметил он. – Роскошная вещь! Предположительно работа Пьера Голля. Отделка – эбеновое дерево и позолота, черепаховый панцирь и перламутр и даже слоновая кость. Обратите внимание на ножки эбенового дерева. А накладки на них изготовлены из золота. – Портос застыл в благоговейной позе, сложив руки перед собой.

– Прелестная вещица, – отозвалась Эльдора, стараясь не выводить Портоса из транса. Сама же она тем временем осматривала большую комнату с высоким потолком, заполненную ценной мебелью, которая была здесь совсем не к месту. Наконец Эльдора решила, что это помещение напоминает ей склад, и усмехнулась своей мысли. И верно – склад, где прячут все эти вещи.

– Я знаю, о чем вы думаете.

Слова хозяина испугали Эльдору. Портос снял очки и впился в гостью взглядом маленьких блестящих глаз.

Жеманно засмеявшись, она склонила голову набок:

– Вам только кажется, что любая женщина для вас – открытая книга. Меня вам так просто не разгадать, Портос Арбакл!

– Пожалуй, да. Вы загадочная женщина с туманным прошлым и будущим. Знаете, мы с вами могли бы поладить. Могу ли я рассчитывать на ваше молчание в обмен на мое?

Окинув Портоса многозначительным взглядом, Эльдора с расстановкой произнесла:

– Сомневаюсь, что у меня есть выбор. Но вам вовсе незачем было приводить меня сюда, в вашу сокровищницу. Мне ни к чему знать о ваших слабостях…

Портос сделал широкий жест рукой, оглядывая свои владения:

– У меня нет слабостей. Все вокруг принадлежит мне, все было куплено и оплачено. Эти вещи представляют опасность отнюдь не для меня, и все же забудьте о них – хотя бы потому, что я прошу вас об этом. А теперь раздевайтесь. Пора за работу. – И он, отвернувшись, стал готовить холст и расставлять орудия своего ремесла.

Дрожа от предвкушения, Эльдора зашла за комод и принялась раздеваться. Никто не привлекал ее сильнее, чем мужчина, наделенный воображением. Ей давно уже наскучил Кэдзи, тем более что он грозил разрушить ее планы. Она была не прочь развлечься.

Снимая один предмет туалета за другим, она задумалась о бесценной мебели, окружающей ее. Что бы это значило? Что имел в виду Портос, говоря об опасности, которую представляют эти вещи?

То, что Эльдора поначалу приняла за отрез шелка, оказалось самым удивительным нарядом, какой она когда-либо видела. Этот тонкий, полупрозрачный шелк был, несомненно, привезен из Индии. Он отливал золотом, мерцал на свету и был сшит в виде длинной туники без рукавов, которую следовало надевать через голову.

Хорошо бы сейчас взглянуть в зеркало.

Любуясь собой, она заметила, что соски соблазнительно проглядывают сквозь ткань, а большие отверстия для рук – два полотнища, из которых состояла туника, были сшиты на плечах и по бокам – открывают взгляду то, что наверняка воспламенит богатое воображение Портоса. Узкий, но глубокий вырез щедро обнажал грудь. По бокам туники Эльдора увидела разрезы, доходящие почти до бедра, но, поскольку одеяние было просторным, она без труда могла закутаться в него и выглядеть вполне благопристойно. Впрочем, Эльдора еще не решила, стоит ли разыгрывать невинность.

Распустив волосы, женщина вышла из-за комода и босиком направилась к большой лошадке-качалке.

– Как мне сесть? – спросила она.

Оторвавшись от своих кистей и красок, Портос расплылся в улыбке, недвусмысленно давая понять, насколько он доволен увиденным.

– Возьмите вот это, – предложил он, пододвигая к Эльдоре табурет, покрытый черным лаком.

– Вы позволите мне взглянуть в зеркало? – спросила она, стараясь не смотреть Портосу в глаза. – Чтобы проверить, все ли ваши требования я исполнила…

Портос молча пододвинул ей зеркало в оправе из нефрита и эбенового дерева.

Увиденное восхитило Эльдору, хотя сама она считала, что гораздо соблазнительнее выглядит без одежды.

– Может быть, мне снять ее совсем? – спросила она, указывая на тунику.

Портос покачал головой:

– Еще рано.

Встав на табурет, Эльдора боком присела в седло. К счастью, спина лошадки-качалки оказалась довольно широкой, иначе гостья не чувствовала бы себя так спокойно и уверенно.

– Так? – спросила она, приняв неестественную позу.

– Ноги врозь, – коротко скомандовал Портос, продолжая перебирать кисти.

Эльдора нахмурилась, приоткрыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Пожалуй, это требование выполнимо. По телу соблазнительницы пробежал легкий трепет. Несомненно, старый сластолюбец задумал нечто особенное.

– Кэдзоу до сих пор не знает про ваш подарок? – спросил Портос.

– Нет, что вы! – Эльдора рассмеялась и тряхнула густыми волосами, волнами спадающими почти до талии. – Я хочу сделать ему сюрприз.

– В брачную ночь или до нее?

На что он намекает?

– Еще не решила.

– Наверное, все зависит от того, как быстро вы сумеете подвести его к алтарю?

Эльдора замешкалась с ответом, вскипая от гнева.

– Он пойдет к алтарю, когда я буду к этому готова, – заявила она. – Решение принимаю я, а не он.

– Это вы так считаете.

– Так оно и есть.

– Вам только кажется.

Оглядев Эльдору, Портос подошел к ней и взвесил на ладони густую прядь волос. Он поднес эту прядь к лицу, как шелк, и с закрытыми глазами вдохнул ее запах.

Открыв глаза, Портос через шелк прикоснулся к груди Эльдоры, взвесил ее на ладони, вздохнул и сжал в пальцах сосок.

Эльдора вскрикнула от неожиданности. Предусмотрительно подстеленное на седло шелковое полотнище – чтобы не сидеть на холодном, – к ее изумлению, вдруг мигом повлажнело.

– Так как я должна сесть? – задыхаясь, спросила Эльдора, ощущая смутное беспокойство.

– Молчите!

Закрыв рот, Эльдора уставилась на Портоса как завороженная. Он продолжал касаться щеками ее волос, попеременно ласкать ее груди, не пытаясь, впрочем, проникнуть под тонкий шелковый покров.