– Но почему вы упорно требовали Фирсова?

– Никаких требований! – испугалсяпреподаватель. – Существуют определенные правила разговора по телефону. Плоховоспитанные люди их не соблюдают, орут в трубку: «Алло, позовите Таньку!» Но яне могу вести себя неподобающим образом, поэтому действовал по этикету,представлялся вам: «Фирсов», произносил свою фамилию громко, четко, не чавкая,не фыркая. Вам следовало ответить: «Васильева, слушаю», и наш разговор потек быв нужном направлении. Но вы отреагировали не по протоколу. Я же пытался…

– Короче, что вам надо? – перебила я зануду.

– Утка, она…

– Черт побери! – взвизгнула я. – Труп мерзкойптицы находится у вас?

– В некотором роде да. А к вам попала дорогаямоему сердцу вещь, – заворковал преподаватель. – Коллекционный экземпляр, ждуего с нетерпением.

– Вы собираете утки? – перебила я Фирсова.

– Уток, – поправил Иван Николаевич.

Ну да, что еще может коллекционироватьпреподаватель правильного экстремального поведения, как не ночные горшки,раскрашенные под произведения народного кустарного промысла. Вполне обычноеявление! Вероятно, Иван Николаевич большой оригинал. Или его достали студенты.Весь день на службе улыбаешься, сеешь разумное, доброе, вечное, учишь любитьлюдей, а вечером вернешься домой, оглядишь коллекцию переносных писсуаров, и надуше делается легче.

Фирсов кашлянул.

– Мечтаю получить свою утку. Могу приехать квам в любое удобное время, когда холостому мужчине прилично посетить незамужнююдаму.

Ну уж нет! Прикатит этот зануда в Ложкино,потом не выгонишь!

– Лучше я сама доставлю вам посылку, –предложила я, – давайте адрес.

– Сегодня я пробуду в «Князе» до полуночи, –ответил Иван Николаевич. – У нас прием и тестирование новых студентов. Все онилюди взрослые, работающие, поэтому и занимаемся мы с ними по вечерам.Соблаговолите прибыть в «Князь»? Он расположен на Машкинском шоссе.

– Великолепно! – обрадовалась я. – Никакихпроблем! Машкинское шоссе близко от Ново-Рижской трассы, непременно приедупосле того, как закончу свои дела.

– Можете рассчитывать на мою глубочайшуюблагодарность и ответную услугу, – церемонно завершил словесную дуэльпреподаватель. – До свидания, с вами был Фирсов.

Глянцевый рекламный проспект не врал, первыйэтаж пансиона «Солнечный парк» оказался точь-в-точь таким, как на фотографии.За стойкой рецепшен восседала симпатичная шатенка, а у двери маячил молодойпарень в черном костюме и галстуке. Лицо и шея охранника были интенсивнокрасного цвета, то ли он обгорел на щедром летнем солнце, то ли слишком тугозатянул галстук.

– Здравствуйте! – сверкая крепкими, как умолодой белочки, зубами, воскликнула дежурная. – Рада приветствовать вас внашем доме. Меня зовут Лиза. Хотите кого-то навестить или позвать директора поразмещению?

Я облокотилась на полированный пластик.

– Я дальняя родственница Кима ЕфимовичаБусыгина. Подскажите, в каком номере он живет?

Сохраняя на лице милую улыбку, Лиза ответила:

– Третий этаж, квартира номер сорок пять. Нопосещения запрещены.

– У вас тюрьма? – прищурилась я.

– Конечно, нет, – затрясла кудрями красавица.– Вход-выход свободный, есть кафе, библиотека, спортзал, в саду скамейки,качели, правда, они не пользуются спросом у жильцов.

Я опустила глаза, «Солнечный парк» –заведение, предназначенное для пожилых людей, а среди них мало найдетсялюбителей летать вверх-вниз на доске, привязанной веревкой к железнойперекладине.

– В хозблоке расположен зооуголок, –перечисляла местные развлечения Лиза, – можно покормить кроликов, погладитьшиншиллу, пообщаться с котом. На тюрьму совсем не похоже!

– Тогда я поспешу к Киму Ефимовичу, – прервалая администратора. – Если здесь не учреждение исправительного типа, то отказатьмне в визите может лишь сам Бусыгин. Хоть уже и вечер, но ложиться спать ещерано. Дедушка, вероятно, наслаждается телепрограммой.

Лиза растерянно заморгала. Очевидно, в«Солнечный парк» нечасто прибывали столь настырные гости.

– Ладно, – выдохнула администратор, – лифтсправа.

Я кивнула и пошла по светлой плитке к кабине.В тот момент, когда ее створки уже начали закрываться, до моего слуха долетелголос Лизы:

– Яна, к вам, блин, тетка настырнаяприперлась!

В номер Бусыгина меня впустила молодая женщинав форменном голубом платье и белом фартуке, на ее лице играла широкая, вродевполне искренняя улыбка.

– Вы к Киму Ефимовичу? – спросила она.

Я кивнула.

– Да, меня зовут Даша.

– Яна, – представилась сиделка. – Уж извините,но Кима Ефимовича лучше не беспокоить.

– Я только сейчас узнала, что внук поместилдеда в дом престарелых, – вздохнула я, – хочу убедиться, что за Бусыгинымхорошо ухаживают.

– Здесь не социальный интернат, а частныйпансион, – спокойно объяснила Яна. – У Кима Ефимовича апартаменты люкс: три комнаты,санузел, балкон-терраса и кухня. Но я ему только чай там кипячу, еду доставляютиз столовой. Питание исключительное, все свежайшее, фрукты-овощи круглый год.Раз в неделю дедушку осматривает врач, он корректирует диету и лекарства. Я сКимом Ефимовичем нахожусь с семи утра до девяти вечера, на ночь приходят либоОля, либо Наташа, они дежурят посменно. Бусыгин ни на секунду не остается безприсмотра. Вот, поинтересуйтесь.

Яна сунула мне листок, я начала читатьубористый текст.

«7.00 – подъем, умывание. 8.00—9.00 – завтрак.10.00–11.00 – занятия с логопедом по развитию речи. 12.00–13.00 – прогулка посаду. 13.30–14.30 – обед. 15.00–17.00 – дневной сон. 17.00 – полдник.17.30–18.30 – занятия лечебной физкультурой. 19.00–20.00 – чтение газет, книг, просмотрTV-программ. 21.00 – отход ко сну. Внимание – время приема лекарств врасписании на кухне».

– Впечатляет, – вздохнула я. И, неудержавшись, добавила: – Похоже, вы постоянно тормошите Кима Ефимовича, убедняги нет ни минуты покоя.

– Пожилых людей надо занимать, как детей, –строго заметила Яна, – тогда они счастливы. Можете спокойно уезжать, у насполный порядок.

– Знаете, что странно? – ласково пропела я.

– Где? – не поняла Яна.