буду звать тебя по фамилии. Твоему эго не нужно, чтобы я называла тебя королем.

Он смеется и упирает большие пальцы рук в свод моей стопы, и мои губы непроизвольно приоткрываются. Но мы еще не закончили разговор – я хотела попросить его об одолжении.

– Джейс, – обращаюсь я к нему, выпрямляясь. – Пожалуйста, если он доберется до меня, мне нужно, чтобы вы сделали все возможное, чтобы остановить аукцион. Мои родители…

Джейс сильнее сжимает мою ногу, и я вздрагиваю.

– Чего ты хочешь? – он приподнимает бровь, но его внимание по-прежнему сосредоточено на массаже моей ноги, лежащей у него на коленях. – Что ты хочешь, чтобы я сделал, Кора? Убил их всех? Потому что, если Кронос доберется до тебя, аукцион остановит лишь это.

– Возможно, это будет нужно, – по моей щеке скатывается слеза. – Мысли, что я принадлежу кому-то еще, вызывают у меня тошноту. Мне постоянно снятся кошмары о наручниках и о том, что я буду вынуждена делать то, чего не хочу.

– Черт, – шепчет он и замолкает, а его пальцы касаются моей ступни. – У тебя здесь шрам?

– Из леса.

Он получен, когда я в ужасе бежала, выбираясь оттуда в кромешной тьме.

Я убираю ноги с колен Джейса, и он встает, потирая затылок.

– В ту ночь мы выместили на тебе свой гнев.

Я сворачиваюсь калачиком, пока он ходит взад и вперед, явно обдумывая, возможно, мою безумную, убийственную просьбу или вероятность того, что Кронос сам доберется до меня.

Я обхватываю свои ноги руками и кладу подбородок на колени. Наконец Джейс останавливается.

– Хорошо.

– Что хорошо?

Он опускается рядом со мной.

– Они не дотронутся до тебя, я обещаю. А если он попытается, я убью их всех до единого. У Кроноса есть рычаги влияния на нас и на весь этот гребаный город, иначе он был бы уже мертв, но для собственного блага он слишком умен.

Из моих глаз снова льются слезы, но я не могу признаться, что это слезы счастья. Я вытираю их и пытаюсь улыбнуться.

– Будь спокойна, – Джейс касается моей руки, а затем снова встает и исчезает в темноте, оставляя меня наедине с моими мыслями.

Я откидываюсь назад и слишком долго смотрю в потолок, задаваясь вопросом, могу ли я доверять хоть единому его слову. Но ко мне вернулось такое стойкое чувство, как надежда. Я чувствую, как она расправила крылья в моей груди и медленно машет ими.

Я снимаю браслет и потираю свое запястье. Клеймо все еще причиняет боль, особенно когда я думаю о нем, а прикосновение к нему похоже на новый ожог. Сейчас я вонзаю в кожу свой ноготь, потому что эта боль нужна мне как напоминание того, что прямо сейчас – я в безопасности, прямо сейчас – я жива.

Но через неделю? Через месяц?

Снаружи что-то хлопает, и это движение заставляет вспыхнуть прожекторы, расставленные по периметру. В считаные секунды весь задний двор освещен, и этот свет настолько ослепляет меня, что я замираю. Меня сковывает ужас, и единственное, что я могу сделать, – это встать, сжимая в руках одеяло, и смотреть в окно.

Мгновение спустя рядом со мной появляется Джейс и, прижимая меня к себе, отводит подальше от окна.

– Оставайся на месте.

– Ни хрена себе, – шепчу я в ответ.

Страх сковывает мою грудь, и я изо всех сил пытаюсь сделать вдох, но паника зажала легкие в тиски.

Я вижу, как в руке у Джейса мелькает пистолет, а секундой позже замечаю какое-то движение тени на кухне. Я готовлюсь закричать, но что-то останавливает меня, и я понимаю, что это Аполлон. Он молча подходит к раздвижной стеклянной двери и открывает ее. Джейс выходит наружу вместе с ним, и они вдвоем осматривают задний двор.

Меня посещает мысль о том, что я не знаю, где сейчас находится Вульф.

Я осторожно возвращаюсь и снова сажусь на диван, как раз в тот момент, когда Джейс возвращается. Он видит меня сидящей на диване и хмурится, а затем хватает за руку.

– Почему ты не можешь следовать инструкциям? – он тащит меня в гостиную, где обычно они тусуются.

– Я ждала, пока ты вернешься, – закатываю я глаза.

Несколько раз я слышала, как они собираются в этой гостиной, подшучивая друг над другом и играя в видеоигры, но старалась держаться от них в стороне, и на то были веские причины. Ведь то, что я хорошо общаюсь с ними один на один, не значит, что я должна подчиняться им, когда они вместе.

– Сядь.

– Я не гребаная собака, – ворчу я, все еще держа в руках уродливое одеяло, но все-таки сажусь на диван.

Дрожа, я подтягиваю под себя ноги и кажусь маленькой, словно утопая в этих подушках. Мой желудок скручивается в узел.

Легкость в нашем общении, кажется, испарилась, и лицо Джейса снова состоит из жестких линий, а его рука, в которой он держит пистолет, прижата к бедру. Он стоит на месте, пока не появляется Вульф, вооруженный таким же образом.

– Передняя часть чиста, – сообщает Вульф.

– Как и задняя часть, – докладывает появившийся Аполлон и кладет свое огнестрельное оружие на приставной столик.

– Есть какие-нибудь идеи, из-за чего это произошло, Кора? – спрашивает он, и меня передергивает.

– Спокойно, он ни в чем тебя не обвинял, – Вульф подходит ближе и садится рядом со мной. Он кладет руку на мою ногу, пытаясь развернуть меня. – Вряд ли ты могла включить сигнализацию, а затем вернуться в дом до того, как мы это заметили.

Я прищуриваю глаза.

– Но в конце концов, она воровка, – говорит Аполлон, и они оба смеются.

Я непонимающе перевожу взгляд с одного на другого, и мой рот то открывается, то закрывается. Даже Джейс кажется сейчас менее напряженным, чем минуту назад. Он падает в кресло рядом с диваном и трет лицо.

– Возьмите планшет. Нужно просмотреть камеры. Возможно, это был один из питомцев наших соседей, но я не хочу рисковать.

– Утром я позвоню Дэниелу, чтобы он обновил нашу систему, – Вульф садится ближе ко мне. – Кто-нибудь хочет посмотреть кино?

– С попкорном? – спрашивает Аполлон, и мои брови ползут на лоб.

Вульф подталкивает меня локтем.

– Ты в порядке, детка?

Детка?

В моем мозгу будто происходит короткое замыкание, и я вскакиваю на ноги, смотря на всех них.

– Вы и в самом деле просто собираетесь вести себя так, будто только что ничего не произошло? У вас же есть детектор движений, который включает прожекторы на вашем заднем дворе. А что, если это был Титан? – я дергаю