знаю, что заставило тебя пойти со мной в «Олимп». С моей стороны тащить тебя туда было нехорошо, особенно учитывая то, что я была в курсе того, что случилось между тобой и Паркером. Так что я рада, что ты не забиваешь на эту сторону жизни. Но если он будет плохо с тобой обращаться…

– Все не совсем так, – мое лицо пылает. – Мне просто трудно снова обрести себя.

– Знаю, детка, но я видела, как он на тебя смотрел, так что все в порядке, я не ревную. Просто рада, что ты налаживаешь свою жизнь, а если у него случайно есть брат или сестра… неважно, кто именно, я не привередлива.

Я ложусь на спину.

– Ну, у него есть сестра-близнец…

Едва стоило мне сказать эту фразу, как в глазах Марли разгорелся интерес.

– Расскажи мне о ней.

– Она классная и сражается в «Олимпе».

Марли ахает, а затем прикрывает рот рукой.

– Ах ты, сучка. Значит, ты была в «Олимпе» прошлой ночью? Боже, я видела девушку, которая сидела на коленях у Ареса, и мне показалось, что это ты. Но ты же ненавидишь драки.

Мое лицо стало жарче пламени.

– Ну, мы пропустили большую часть боя.

Я не утруждаю себя рассказом о том, что Аполлон, с которым она мельком познакомилась в библиотеке, – это Аполлон из «Олимпа». Я еще ни разу не упоминала его имени и не собираюсь раскрывать его сейчас. Наверное, я никогда не узнаю, как ему удается оставаться вне подозрений, не используя имя другого бога.

– Я так горжусь тобой, – говорит Марли, и ее глаза наполняются слезами.

Я смеюсь, и мой смех граничит с истерикой, к которой я стала склонна в последнее время, но, слава богу, истерика переходит просто в хихиканье.

Она гордится мной.

– Я должна тебе кое-что рассказать.

Настала моя очередь приподнимать брови.

– Что?

– Прошлой ночью Джанет уехала домой кое с кем из «Олимпа». Она утверждает, что он ее родственная душа, – говорит Марли и закатывает глаза. – На нем была маска Посейдона, и я почти уверена, что это единственная причина, по которой он привлек ее.

Должно быть, он очень тщеславный ублюдок, раз встречается с такой поверхностной девицей, как Джанет.

– А еще я собираюсь поужинать со своим отцом, – объявляет она, и у меня отвисает челюсть.

– Да ладно? Когда?

– Сегодня вечером, – Марли встает и идет к своему шкафу. – Вот почему мне нужна твоя помощь.

Следующий час мы тратим на то, чтобы придумать, что ей надеть на сегодняшний ужин, и это, к удивлению, самое нормальное из всего, чем я занималась в последнее время. Я смеюсь больше, чем когда-либо с тех пор, как приехала в Стерлинг Фолс, и вскоре мы уже обе хихикаем над старыми воспоминаниями.

Когда я уже собираюсь повесить трубку, кто-то открывает мою дверь, и им оказывается не Аполлон. Марли замирает, и я вздрагиваю. Мне не придется врать о том, кто зашел ко мне в комнату, потому что она отчетливо видит его в камеру. Вульф стоит в дверях с таким видом, словно он… ну, если честно, просто бог секса.

– Чем занимаешься? – спрашивает он, приподнимая бровь.

– Мне нужно идти, Мар, – прежде чем она успевает задать мне какой-либо вопрос, я, как последняя трусиха, вешаю трубку и бросаю телефон на тумбочку. – Я помогала своей лучшей подруге решить, что надеть на ужин.

– Хорошо, – ухмыляется он.

– Что ты хотел?

– Узнать, не голодна ли ты, потому что мы подумываем о том, чтобы заказать на обед пиццу, – Вульф закрывает за собой дверь и подходит ближе. – А также…

Когда он забирается на кровать, в моем животе порхают бабочки. Вульф отодвигает мой телефон подальше и нависает надо мной.

Слава богу, ты почистила зубы, Кора.

– Я хотел сделать это… – говорит он и целует меня.

Я обвиваю руками его шею и притягиваю к себе. Мы не обсуждали то, что произошло в «Олимпе», но я почти уверена, что он догадался, что у меня никогда не было оргазма… во всяком случае, такого. Не от чьих-то рук и не такого сильного, как подарил мне он.

Вульф прикусывает зубами мою нижнюю губу и слегка отодвигается от меня. Его рука скользит под пояс моих пижамных шорт. Он прикасается к моей коже, а затем опускает руку, проводя пальцем по клитору, и я выгибаюсь дугой. Вульф улыбается, а затем целует меня крепче, проникая языком в мой рот, в то время как его пальцы продолжают ласкать меня. Мне требуется смущающе короткий промежуток времени, чтобы по моему телу побежали мурашки.

Вульф проглатывает мои стоны, не отрывая от меня своих губ, пока я кончаю. А затем он проникает в меня пальцем и тоже стонет, когда мои мышцы сжимаются вокруг него.

Встав, Вульф пристально смотрит на меня.

– Ты чертовски красивая.

Я не знаю, что на это ответить. Я чувствую себя подростком, но то, что мы делаем, кажется мне правильным. Мы наслаждаемся поцелуями и оргазмами, не переживая о сексе. С одной стороны, это странно, но в то же время мило. Ладно, вычеркнем это.

Я не могу дождаться, когда же он трахнет меня.

Я обхватываю ногами его бедра и прижимаю его тело к моему.

– Чего ты ждешь? – спрашиваю я.

– Что? – хмурится он.

– Ну, я и ты…

– Для начала тебе нужно научиться получать удовольствие.

И, подкрепляя слова действиями, сначала он касается моей шеи губами, а затем языком. Я млею, но потом понимаю, что он только что мне сказал.

– Я мог бы просто трахнуть тебя, но не хочу торопить события.

Я фыркаю, когда мое разочарование достигает критической точки.

– А что, если тогда я просто пойду за этим к Аполлону?

Замерев на мгновение после этих слов, он отступает назад, а затем спрыгивает с кровати, оставляя меня лежать на ней в одиночестве.

– Это то, чего ты хочешь?

– Я…

У меня начинается паника, и во рту пересыхает от страха, что я только что все испортила.

Он выходит за дверь и возвращается спустя пару минут. Только теперь за ним следует Аполлон.

– Кора, – приветствует меня Аполлон, а затем поворачивается к Вульфу. – В чем дело?

Челюсть Вульфа сжата, но, когда я пытаюсь сесть, он бросает на меня хмурый взгляд, и я замираю.

– Она хочет секса.

Брови Аполлона поднимаются в немом удивлении.

– Но я почти уверен, что каждый засранец, с которым она спала, обращался с ней явно не лучшим образом, – Вульф прищуривает глаза. – Правда же?

– Правда, – я отвожу взгляд, смущаясь.

– Я был склонен к тому, чтобы