— Твоя подруга обещала передать, что я звонил. Почему-то женщина на вахте зовет к телефону только ее Ты вообще-то дома бываешь?

— Бываю. — Совсем упавший голос у девушки.

— А почему Зося тебя к телефону не зовет. Я ж просил ее передать, чтобы ты мне срочно позвонила! Не передала?

— Нет.

— Послушай, почему ты не сказала, что беременна?

— Я… Разве… Зося обещала тебе сообщить…

— Зося?! Она сказала, что ты меня больше видеть не можешь.

— Миша… Это неправда… Я…

— Зачем ты это делаешь?

— Зося сказала, что ты меня бросил. Мне так плохо… Я не могу… В больнице долго лежала. Сильный токсикоз… Я так долго собиралась тебе позвонить. Но что сказать? Не знаю. Я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю. — Мужчина очень сердит.

— Откуда ты узнал, что я беременна?

— Да какая теперь разница! Знаю, и все. Слушай, Катька, ты это кончай! Давай собирай свои вещички и приезжай ко мне! Немедленно! Ты слышишь?

— Но… Твои родители… Я не могу…

— Какие родители? Я уже два месяца как квартиру купил! Классная двухкомнатная хата!

— А… Деньги? Откуда ты взял деньги?

— Заработал. Знаешь, удачно провернул одну сделку, вот и наварился. На фирме дела пошли в гору. Я тогда был не в ударе, извини. Не знал, как все сложится. Но помню, как ты тогда со мной… Ты молодец. Короче, я делаю тебе официальное предложение. Выходи за меня замуж. Согласна?

— Все так неожиданно! А как же Зося?

— Зося? При чем здесь Зося? Это наш с тобой ребенок! Ты понимаешь? Наш! И я люблю тебя!

— Я тоже… Люблю…

— Вот и все. Вопрос решенный. Не переживай: тебя и ребенка я обеспечу. Никогда работать не будешь: слово даю. Кстати, не известно еще, мальчик или девочка?

— Нет. Еще только пятый месяц.

— Пятый месяц! Ну ты, Катька, даешь! Хорошо, нашелся добрый человек, все мне рассказал. А эта твоя Зося… Ты уж извини…

— Миша, я сегодня не могу к тебе приехать. Зося завтра уезжает. На два месяца. Я надеюсь, что на два. Она отобралась в какую-то «Игру»…

— «Игру»?!

— Ну да. «Игру на вылет». Но я теперь думаю, что это хорошо. Я не могу сказать ей в лицо, что ухожу, понимаешь? Мы все уже распланировали. Она выиграет эти деньги, купит квартиру, будет работать на фирме и содержать меня и ребенка.

— Чушь какая! Она же баба! Знаешь, Катька, я даже это тебе готов простить! Ошибки молодости, с кем не бывает? Я же знаю, что ты нормальная девушка. А квартира у нас уже есть. Все есть. Когда ты приедешь?

— Послезавтра. Я оставлю Зосе записку. Она приедет, а меня уже нет. Только если она потом будет звонить…

— Не переживай, я ее отошью. Клянусь всю жизнь тебя оберегать! А Зосю свою ты больше никогда не увидишь.

— Хорошо. Если честно, это для меня такое облегчение… Это все как-то ненормально: семья из двух женщин и ребенка. Мама со мной не разговаривает. Представляешь, как она теперь обрадуется?

— Теща-то? Представляю! Мои тоже. Я сегодня утром их уже обрадовал. Мол, скоро будет внук. Счастливы! Ты даже себе не представляешь!

— Правда?

— А то! Мать уже пять лет твердит: когда женишься да когда женишься? Женюсь! Долго ждать не станем. Ты беременна, и я в загсе быстренько все устрою. Лучше будет, если ты будешь уже замужем, когда твоя Зося вернется.

— Правда? Так быстро поженят?

— Я все устрою, не переживай. Люблю тебя.

— Я тоже.

— Целую.

— Я тоже.

— Крепко-крепко!

— Я тоже.

— Катька! Мы с тобой будем так счастливы! Позвони мне послезавтра, я заеду на машине. За вещами.

— Хорошо.

— Береги себя. Гудки.

Они все растерянно молчат: Градов, Люська, Виолетта. Потом Апельсинчик громко всхлипывает:

— Какой ужас! Бедная Зося!

— Почему же бедная? — не соглашается с ней Виолетта. — Ее подруге очень повезло: напала на порядочного мужика.

— Остается узнать, откуда взялась эта кассета и кто тот хороший человек, который свел Зосину подругу и отца ее ребенка, — говорит Алексей Градов. — Насколько я понял, сама Зося всячески их разводила.

— Вот тебе и добренькая, порядочная и честная! — чуть ли не в ладоши хлопает Виолетта.

— Ее можно понять: она любила. — В Люськином голосе тоска.

— Любила?! Она же просто им мешала! Мешала!

— И поняла это, — негромко говорит программист. — Так кто все-таки подбросил ей кассету?

— Может, ты? — подозрительно глядит на него блондинка.

— Нет.

— Я тоже, — шепчет Люська.

— И я здесь ни при чем, — говорит Виолетта.

Градов усмехается:

— Выходит, что она из воздуха материализовалась. Не было, не было, и вдруг подарочек ко дню рождения. Это, между прочим, было расчетливое, коварное убийство. Вернее, доведение до самоубийства.

— Никто же не знал, что она вены себе вскроет! — кричит Виолетта.

— А психика людей разная, — отвечает Градов. — Может, для Зоси эта любовь была смыслом жизни.

— Все. Надо отсюда выходить, — вдруг решительно говорит Люська. — Это просто какой-то дом смерти.

— А деньги? — Этот вопрос очень занимает Виолетту. — Кому деньги?

— Никому. — Алексей Градов спокоен.

— Как это?! Что, зря мы здесь столько мучились? — тут же визжит блондинка. — Зря смотрели на все эти трупы? Да одно зрелище того, что в ванне, требует компенсации!

Все. Самое главное Люба узнала: почему покончила с собой Зося. Теперь надо подумать о том мужчине, который скоро придет в гости. Не одними же разговорами его кормить? Хотя разговор сегодня может получиться очень интересным.

Оставшееся до прихода Стаса время Люба использует для того, чтобы приготовить обед. Получается у нее плохо: мысли заняты последней трагической смертью в особняке. Теперь уже без всяких сомнений: это преднамеренное убийство. Кто-то из троих подложил кассету Зосе. И случилось это втот день, когда Люська и Виолетта заходили к ней в комнату с подарками ко дню рождения. Сначала Люська положила под подушку маленький сверток, потом Виолетта. Потом зашел Градов отдать кассету. Кассету! А может, это была та самая кассета? Разве не мог он записать разговор Зосиной подруги с отцом ее ребенка?

Кто же из них? Но нельзя же подозревать в убийстве лучшую подругу! Она не могла этого сделать! Просто не могла! Люське сейчас самой очень плохо и страшно. Что же там теперь происходит, в особняке? Посмотреть, что ли?