Только поздно ночью Зося наконец встает с постели. Ее действия не совсем понятны: Зося возится с органайзером, подаренным ей Алексеем Градовым. Потом идет в туалет и на время исчезает из поля зрения. Поскольку все остальные участники «Игры» спят и смотреть больше нечего, за действиями Зоей сейчас затаив дыхание следят тысячи телезрителей.

Выйдя из ванной комнаты, Зося несколько минут о чем-то напряженно думает, потом осторожно приоткрывает дверь и выходит в коридор. Тишина. Кому же она решила исповедаться? Дверь в комнату Апельсинчика. Мимо. Виолетта. Мимо. Теперь все понятно: Алексей Градов. Конечно, он ведь предлагал свою помощь! Но Зося проходит мимо и его двери. Куда же она?

Эта дверь в комнату Кучеренко. Она не заперта. Зося входит в его комнату, включает свет и оглядывается. И не боится же! Ведь совсем недавно здесь был покойник! У Любы мороз по коже, а Зося меж тем направляется в ванную комнату. Все вещи Кучеренко и Суворова на месте, нет только бритвы, которая убила Артема Арсеньевича. Но Зосю не она интересует. Вернее, интересует бритва, да не та. Зося, словно чему-то обрадовавшись, берет с полочки опасную бритву Якова Савельевича Кучеренко. Неужели же это она убийца?!! Но кто на этот раз?

С бритвой в руке Зося выходит в коридор. Зрители напряженно следят за ее маршем вдоль дверей. Неужели же они станут свидетелями того, как Зося убьет кого-то в прямом эфире?! Надо немедленно бежать в этот дом! Организаторы «Игры» должны ей помешать! Остановить «Игру»!!!

Но Зося идет… в свою комнату. Закрывает дверь, несколько минут взволнованно кружит по комнате. Люба понимает, Зося — не в себе, у девушки в руках опасная бритва.

Потом Зося садится на кровать, закрывает руками лицо и негромко, но долго плачет. Потом надевает наушники и нажимает на кнопку перемотки. Жаль, что не слышно, что это за музыка. Но она производит на девушку необыкновенное впечатление. Зося словно на что-то решается. Она снова кружит по комнате, потом вдруг непонятная пауза в несколько минут. Срыв изображения. Должно быть, среди операторов «Игры» легкая паника. Что, техника вышла из строя? Но камера включается вновь. Зося лежит на кровати, накрывшись с головой одеялом. Никакого движения. Пять минут, камера отключается. В особняке полная тишина.

Как обычно, начинают транслировать повтор, сцены из жизни обитателей особняка, записанные на пленку днем. Но здесь тоже ничего интересного. Люська вяло переругивается с Виолеттой, Алексей Градов сидит на диване и о чем-то напряженно думает. Потом они ходят, едят, раздеваются, одеваются, разговаривают, зевают. Спят.

Люба просыпается поздно. По привычке нажимает кнопку на пульте, но на канале ММ-2 уже только музыка и реклама. Скоро начнутся субботние сериалы, а смотреть их никакого желания у Любы нет. У Стаса сегодня должен быть выходной. Давно они уже не обсуждали судьбу Любиной лучшей подруги.

— Извините, Станислав Владимирович еще спит? — очень осторожно спрашивает Люба у его сестры.

— Сейчас позову, — сердито говорит та. Должно быть, Стас действительно еще в постели или его маленький племянник дал наконец маме поспать. Любе неловко: опять она не вовремя.

— Да. Капитан Самохвалов слушает.

— Это я, — робко говорит Люба.

— О черт! А я уж подумал, что с работы.

— Спишь?

— Пытаюсь.

— Если хочешь, можешь сегодня переночевать у меня. Клянусь, что завтра не буду тебя будить. И даже обещаю приготовить завтрак.

— Упаси боже! — пугается Стас. — У тебя все время чего-нибудь пригорает.

— Так ты не придешь?

— Я только от завтрака отказался. Но от всего прочего…

— Так ты придешь?

— Ну, надо подумать…

— Слушай, ты…

— Пошутил. Кстати, а твоя подруга молодец. Не она их там всех, часом? А?

— Стас!

— А что? Выбор-то теперь небольшой.

— Сегодня ночью я не спала, смотрела телевизор и видела, как Зося пошла в ванную комнату Кучеренко и взяла там опасную бритву.

— Не может быть! Они должны немедленно прекратить «Игру». И чего она сейчас делает?

— Трансляция в прямом эфире уже закончилась!

— Ах да…

— Но я сейчас в Интернет залезу.

— Сделай одолжение. Ее бы прямо из особняка да в тюрьму. Люба, я часикам к двум подъеду.

— Хорошо. — Люба вздыхает с облегчением: она сегодня не будет ночевать одна. Интересно, где еще можно познакомиться с мужчиной? Нормальные женщины знакомятся на работе, а у нее не коллеги — пациенты. Завести с таким роман, так потом не расхлебаешь. Вспомнить Алексея Градова. Да и со Стасом познакомилась не где-нибудь, а в больнице, когда тот расследовал убийство ее мужа. Нет, надо оставить все как есть. Ну не умеет она привлекать к себе мужское внимание! Не дано.

Десять часов утра. Блок музыкальных клипов. Реклама. Еще один блок. Наконец на экране оживленная дикторша:

— Просим наших телезрителей не волноваться. Возможно, что прямого включения «Игры на вылет» сегодня вечером не будет. В программе вместо «Игры» замечательный художественный фильм «Пятый элемент», в главной роли Брюс Уиллис. Об изменениях будет сообщено дополнительно.

Люба догадывается: что-то произошло. Все видели, как Зося взяла опасную бритву. Почему не остановили «Игру»? Почему?!

Хорошо, что у нее есть еще деньги на банковском счету. Прямую трансляцию на сайте прервать не решились. Все правильно: в Интернете нет никакой цензуры. Смотрите, граждане, сколько душе угодно, только денежки платите. Люба, торопясь, набирает на клавиатуре компьютера свой пароль и логин.

…Алексей Градов, прикрыв дверь Зосиной ванной комнаты, тихо говорит Апельсинчику и Виолетте:

— Вам сюда лучше не входить.

— Что… что… что там? — шепчет блондинка, по-гусиному вытягивая длинную белую шею.

— Она умерла. И, кажется, камера в ванной комнате испорчена. Глазок не светится. Но это и не надо показывать. Это страшно.

— Как? Как Зося умерла? — всхлипывает Люська.

— Перерезала себе вены. Опасной бритвой. Кажется, ночью я видел ее в ванной у Кучеренко.

— Но почему?! — кричит Люська. — Почему?!

Тут только Люба обращает внимание на то, что на кровати лежит сверток из одежды. Одеяло откинуто, а под ним Зосины тряпки, закрученные в плотный кокон. Значит, не она лежала на кровати ночью, накрывшись с головой одеялом? Но как же так? А камера?

— А что мы будем делать? — спрашивает Виолетта.

— Во-первых, ничего не трогать, — говорит Градов. — Это конец.

— То есть? — Виолетта испуганно округляет глаза.