а тот, что на левой, – белый с изображением оживших доберманов, поднимался чуть выше колена. В радиусе двух метров от очаровательной Ланы не было никого. Видимо, желающих повторить судьбу чуть не убитого ею Берда не нашлось. Но госпожу Мартинез это нисколько не огорчало.

– Понятно, – пробормотала я, покачав головой, и переключилась на ребят.

– Даниэль, относись к происходящему по-философски: чему быть, того не миновать, – наставительным тоном обратился к нему Тим. – Вот, угостись-ка лучше винцом. – Он потянулся к небольшому круглому деревянному столику слева от себя и наполнил рубиновой жидкостью пустой бокал. – Оно тебя точно взбодрит.

Губы Тима беззвучно зашевелились – и в следующий миг из лежащей у него на коленях клетки выскочила материализованная копия его крысы, которая в прыжке увеличилась до размеров бобра. Встала на задние лапки, передними ухватила бокал и, нелепо виляя длинным хвостом, направилась к Даниэлю.

– Обойдусь, – отмахнулся тот, с трудом сдерживая Сэнди, оглушительный лай которой перекрывал их голоса.

– Малиновое… – обиженно протянул Тим. – Сам делал.

– Ладно. Потом.

– А я не откажусь! – запрыгала на месте Лана и энергично замахала правой рукой, привлекая к себе внимание. Замочек на молнии ее губ был передвинут влево: открыто.

Шокированные до глубины души писатели дружно на нее уставились.

– Любой ваш каприз, мадам! – первым пришел в себя Макс.

С его плеча тотчас сорвалась увеличенная материализованная копия попугая, который спикировал к крысе, выхватил из ее лапок бокал, а затем подлетел к госпоже Мартинез и, галантно изогнув крыло, предложил той напиток.

– Угощайтесь, прошу!

Лана картинно прижала руки к груди, дрыгнула ножкой «оп!», и от линз ее очков отделилось несколько эфемерных розовых сердечек.

– Спаси-и-бо!

Вот жуть!

Тим вскинул брови, задумчиво почесал подбородок и пригубил вино. Видимо, он был со мной солидарен в оценке происходящего.

– Похоже, она с парнями на одной волне, – протянула я, и Шон понимающе хмыкнул.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – произнес он, легонько приобняв меня за плечи.

Улыбнулась. Все так. Я действительно очень переживала за ребят, особенно за Даниэля, и пришла на презентацию, чтобы убедиться, что у них все получилось. Ну а Шон хотел, чтобы я взбодрилась. Двойная доза таблеток, к моему удивлению, буквально за считаные часы справилась с галлюцинациями. Мне стало легче. Оставалось только вернуть прежний оптимизм. Но с этой задачей было бы гораздо проще справиться, будь я уверена, что Сэнди помирилась с Даниэлем, а парни сумели-таки найти общий язык с госпожой Мартинез. Пока вроде все шло нормально, но… Лишь бы Лана не вздумала поучаствовать в шоу! На свой кровожадный манер. Подруги моих опасений не разделяли. Они стояли слева от меня и с нескрываемым удовольствием наблюдали за происходящим.

– Может, уже начнете? – прокричала Мари, посмеиваясь. – Сколько нам еще ждать?

– Гм… Парни, кажется, публика начинает волноваться. Надо бы ее как-то успокоить… Ти-и-им!

– Ага, сейчас, – пробормотал приятель, наполняя вином пустые бокалы. – Девчонки, расслабьтесь – окунитесь в нирвану, познайте дзен… Все будет в лучшем виде.

С этими словами его материализованная крыса метнулась к столику, а затем, взяв в лапки бокалы, с важным видом направилась к Майе с Мари, а попугай Макса с напитком в клюве спланировал к Лизе.

Она усмехнулась, принимая подношение, а девчонки переглянулись и расхохотались. В общем, недовольных среди них не осталось.

– Господин Штольцберг? – вопросительно вскинул брови Тим, намекая, что будет рад и его угостить. Верховный архонт, который уже начал понимать, с кем вынужден иметь дело, отрицательно помахал рукой. – Кристина? – Она скопировала жест начальника.

– Так-с, раз все уже в сборе… – заговорил Макс, энергично потирая руки. – Друзья, я счастлив объявить вам об открытии презентации, посвященной серии коммуникаторов с домашними животными!

Зрители зааплодировали.

– За общение с крысами отвечает неподражаемый Ти-и-им Класскен! Прошу любить и жаловать! – Тим приложил руку к груди и с серьезным выражением лица поклонился присутствующим. – С тайнами человеко-собачьей коммуникации познакомит вас наш бравый покоритель аджильных… гм, нет… может, аджилитарных… тоже не очень… В общем, вы поняли, наш бравый покоритель спортивных вершин, тонкий знаток собачьей души – Даниэ-э-эль Гросских! – Тот неохотно помахал рукой публике, и Сэнди, залаяв, чуть не сорвалась с поводка. – А за общение с пернатыми отвечает ваш покорный слуга – Ма-а-акс Класскен! – пафосно изрек ведущий и, раскинув в стороны руки, приготовился к потоку бурных оваций, которые последовали незамедлительно.

– Спасибо-спасибо, – покивал он, когда аплодисменты стихли. – Итак, почетная обязанность первым услаждать ваши очи путем жребий-голосования легла на плечи Тима. Братец, прошу!

– Нам с Рэтом и тут неплохо, правда, приятель? – Он отсалютовал бокалом крысе, которая энергично грызла сыр и посмотрел на Макса. – Ты только свали подальше, а то обзор закрываешь.

– Как скажешь, родной! Только пой, птичка, пой. То есть пищи…

Зрители засмеялись, а Макс со своим попугаем отошел к Даниэлю. Внимание присутствующих тут же обратилось на Тима, который показушно устало вздохнул, сделал маленький глоток, подобно французу, эксперту по части виноделия, и с тоской поставил бокал на крышу. Затем вытащил из клетки Рэта и, глядя на питомца в упор, зашептал формулу материализации. Движения его губ ускорялись, и с каждым произнесенным словом на их головах все отчетливей проступали очертания шлемов – маленького и большого.

– Ну что, Рэт, придется нам с тобой поработать, – меланхолично обратился Тим к крысе, по-прежнему удерживая ее в руках. – Что? Пи? – Он нахмурился, а потом согласно кивнул. – А, пи-пи… Понял, тебе лень. Ты недоволен тем, что я не дал догрызть тебе сыр, так? Пи-и-и… Жизнь несправедлива, приятель. Мне тоже пришлось забыть о вине, чтобы пообщаться с тобой. Давай вот как поступим. Ты получаешь свой сыр и грызешь его на диване, сколько влезет – только не вздумай никуда удирать! – а я спокойно допиваю вино. Как тебе? Пи? Вот и отлично!

На крыше Пантеона стояла тишина. Зрители как завороженные наблюдали за этой парочкой. А удовлетворенный полученным ответом Тим посадил своего питомца на мягкое сиденье и небрежно указал рукой на стол.

– Выбирай, Рэт. Тут у нас сыр пармезан, пи, сыр с плесенью, пи-и-и, сыр плавленый (не советую, застревает в зубах), пф-ф, пи, и сыр копченый, пиуи… Какой ты хочешь?

Крыса определенно задумалась. Повертела мордочкой туда-сюда, пошевелила хвостом и уже собралась было перебраться на стол, как Тим ее остановил.

– Нет, приятель, ты обещал никуда не сбегать, – произнес он с укором и погрозил несдержанному питомцу пальцем. – Лапкой покажи. Что? Пи? Лень? Нет, Рэт, ты обнаглел. Подними свою попу, встань на задние лапки и сделай, что велено. Понял? Пи?

У меня глаза чуть на лоб не полезли, когда я увидела, как Рэт кивнул и указал на тарелочку с сыром с плесенью.

– О, да ты у нас гурман… – с одобрением протянул Тим и поднес собеседнику один из маленьких кубиков, что лежали на блюдце под номером два. – Держи.

Крыса тут же запустила зубы в угощение, а господин Класскен с наслаждением глотнул малинового напитка из поднятого с крыши бокала и блаженно смежил веки. Но вдруг вспомнил, что они с Рэтом тут не одни и обратился к зрителям.

– Пока все работает… Кто-нибудь хочет в этом лично убедиться?

Писатели стали возбужденно перешептываться.

– Я, я хочу! – с нездоровым энтузиазмом выпалила быстрее всех Лана. Ее губы-молния скривились в кровожадной улыбке, а из розовых линз опять полетели сердечки. – Обожаю крыс!

Тим молча пожал плечами, мол, ему-то что, хоть сам черт приходи, зато его братец снова напомнил о себе.

– Госпожа Мартинез, – льстиво обратился к ней Макс, – для нас это большая честь!

С этими словами он подскочил к писательнице и, галантно предложив ей руку, проводил на диванчик. Когда она подошла, Тим нехотя поставил стопы в бархатных туфлях на крышу и сдвинулся немного влево. А довольная Лана заняла свободное место справа от него и, скрестив ноги в умопомрачительных чулках, кокетливо оправила платье. Это могло бы показаться даже милым, если бы не выглядело так жутко.

– Прошу! – Макс помог ей надеть коммуникатор, который всего полсекунды назад стащил с головы брата. Правда, для этого госпоже Мартинез пришлось немного опустить свои