Я уговаривала Ибрагима подвезти нас до Эшфорд-международной, но он отказался. Сослался на свои ребра, хотя заметно, что их состояние намного лучше. Вчера я видела, как он доставал чайник с верхней полки. Все равно, дайте срок – я его выманю, вот увидите.

Сейчас в работе версия – версия Элизабет, но все ее как будто приняли, – что за убийствами стоит Поппи. Она узнала, что Дуглас украл алмазы, и решила их добыть для себя. И для этого разработала сложный план – слишком сложный, если хотите знать мое мнение.

Мне во все это не верится. Поппи была такой нежной. Или тут я ошиблась? Могла и ошибиться, очень уж я доверчива. У нас в больнице одна медсестра постоянно воровала морфий. А с виду – тише воды, ниже травы. И еще: я люблю одного актера в «Эммердейл». Я подписалась на него в «Инстаграме», он постоянно выкладывает снимки своей жены, малыша и собаки, и мне это очень нравится. Так вот, Джейсон снимался с ним в «Переломном моменте» и сказал, что он гнусный тип. В подробности Джейсон не вдавался, но утверждает, что он таких сразу видит, и это правда, так что я верю ему на слово. Я все равно смотрю на того актера в «Инстаграме», но уже иначе. Хотя кухня у него роскошная.

Так что я и с Поппи могла ошибиться. Может, она на такое способна. Двадцать миллионов, что ни говори, – большие деньги.

Согласно рабочей версии, она втянула Шивон. Уговорила маму опознать чужое тело, чтобы сбить нас со следа. Допустим. Попроси меня Джоанна сделать вид, что какое-то мертвое тело – это она, я могла бы согласиться. Когда речь о твоем ребенке, сначала действуешь, а потом задаешь вопросы, разве не так? Джоанна как-то убедила меня сказать ее парню, что она переехала на остров Гернси, так что опыт у меня есть. При том что он был из моих любимчиков. Я теперь слежу за ним в «Инстаграме»: у него двое славных малышей и жена-врач. По-моему, живут в Норвиче, но на меня не ссылайтесь. И не говорите Джоанне, что я на него подписана.

Так о чем я?

«Евростар»! Сиденья очень удобные, бесплатно подают чай, и можно подключить телефон. Из тоннеля под Ла-Маншем я послала Джоанне сообщение: «Угадай, где сейчас твоя мама», но она ответила только вечером, а я в тот момент уже возвращалась на такси со станции Робертсбридж.

Вы бывали в Антверпене? Вряд ли, но ведь никогда не знаешь наверняка. Город очень приятный. Есть собор, а «Старбаксов» нам по пути попалось восемь или девять. Встреча у нас была назначена на два часа с человеком по имени Франко. Франко торгует алмазами, и мастерская у него расположена в длинном ряду домов над каналом. К каждому из них ведут ступеньки, у дверей – маленькие медные таблички. Я ожидала увидеть витрины, забитые алмазами, но такого счастья мне не выпало. В одном окне сидел кот, а больше ничего волнующего не попалось.

Франко просто великолепен. Вряд ли я до нынешнего дня задумывалась, как выглядят бельгийцы, но, если судить по Франко, в будущем мне стоит обратить на них внимание. Седовласый, загорелый, голубые глаза и очки со стеклами-половинками. Я спросила, работает ли с ним жена, а он ответил, что вдовец. Я накрыла его руку своей, чисто в утешение, а Элизабет возвела глаза к небу.

Возможно, Поппи убита, возможно, Дуглас убит, а может быть, они оба? Точно никто не знает, в том-то и дело. Но чтобы обратить алмазы в деньги, убийца должен был объявиться здесь. Либо у Франко, либо у кого-то из его знакомых.

Он предложил нам по стакану молока. Я согласилась, потому что уже не помню, когда в последний раз пила молоко. А вы? Я пила и думала: вдруг это последний стакан молока в моей жизни? Не представляю, где мне могли бы предложить другой. Разве что я выйду замуж за красавца бельгийца. Чего я не исключаю и не желаю исключать.

Представьте, если бы я вышла за Франко. Вообразите кольцо! А лицо Джоанны! Она сейчас встречается с председателем футбольного клуба. Он вечно пропадает в спортзале, а у нее походка стала пружинистой. Я ходила бы на рынок за угощением к чаю. Франко сидел бы со стаканом молока в руке, а я спрашивала бы, сколько он сегодня продал бриллиантов (ну или о чем-то более конкретном, когда вникла бы в дело), и он, глядя через край стакана, отвечал бы мне по-бельгийски. Да, пожалуйста, я совсем не против!

И я порадовалась, что надела новое зеленое пальто из «АСОС».

Я отвлекаюсь, да? И вы отвлеклись бы, если бы его увидели. Элизабет спросила, навещал ли его Дуглас, а Франко сообщил, что тот звонил с месяц назад, просил ждать в гости, но с тех пор не подавал о себе вестей. Очевидно, они старые приятели по какой-то авантюре.

Тогда Элизабет поинтересовалась, не обращался ли к нему кто другой по поводу алмазов на двадцать миллионов фунтов. Он опять ответил «нет».

На всякий случай мы описали всех, кто пришел в голову. Описали Поппи, описали Шивон, описали Мартина Ломакса, упомянули мафию и колумбийский картель, но все впустую. Никто похожий к нему в последние две недели не приходил.

Я попросила еще стакан молока, просто чтобы протянуть время, но потом все же пришлось распрощаться. Франко поцеловал меня три раза, и я подумала: «Ага, вот оно!» – но затем он и Элизабет поцеловал три раза, так что это, должно быть, просто бельгийский обычай.

Нам надо было возвращаться на станцию, но по пути я купила шоколада для Ибрагима и пива для Рона. Мне их даже красиво завернули.

Я думала, что на обратном пути нам удастся поспать, но, честно говоря, мы разговаривали. Если за всем этим стоит Поппи, то она должна была обратиться к Франко. В Европе очень немного мест, где вам без лишних вопросов обменяют алмазы на двадцать миллионов. Если алмазы у Поппи, вероятно, она залегла на дно? А если алмазов у нее нет, она может до сих пор их искать. Но где же они? Где-то в письме Дугласа прячется ответ. Мы письмо прочитали, и Поппи прочитала. Кто первый догадается?

Обратная дорога оказалась очень долгой, так что где-то на севере Франции я развернула шоколад для Ибрагима, и мы его съели, а потом развернула пиво для Рона, и мы его выпили.

В общем, нам надо найти Поппи прежде, чем она найдет алмазы. Элизабет говорит, что придумала, как ее поторопить.

Я издалека вижу, что окно в ее квартире еще светится. Значит, она размышляет о Поппи.

Пусть свет у тебя никогда не гаснет, Элизабет!

Мы пока не говорим Ибрагиму, что Райан Бэйрд скрылся. Сказали только, что слушание отложили. Терпеть не могу врать, но здесь понимаю – надо.

Рон сообщил, что Крис влюблен в Патрис. Ну, я не сомневалась! И предвижу счастливый финал.

Сейчас буду ложиться. Знаю, что мне следовало бы подумать о Поппи и алмазах. Но лучше я подумаю о большом доме над каналом, с каменными ступеньками и медной табличкой у двери.

Непременно надо мечтать. Элизабет это знает. И Дуглас тоже знал. Ибрагим забыл, но я обязательно напомню ему, когда придет время.

Шахматная партия закончилась, и началась настоящая вечерняя работа.

У Элизабет еще шумит в голове от выпитого в поезде бельгийского пива. И от бокала вина, купленного на вокзале в ожидании такси. И от джина с тоником, которым встретил ее Богдан. И от второго джина с тоником, который она пьет сейчас.