– В какое время посадка? – спрашивает Ломакс.

– В одиннадцать двадцать пять, – отвечает Лэнс.

– Ну, он попадет в пробку, – говорит Ломакс. – А3 в этот час забита.

Основную часть работы Особой лодочной службе подкидывали Служба безопасности и Особая разведывательная служба – МИ-5 и МИ-6. С возрастом Лэнс стал реже гоняться за «Аль-Каидой» и больше времени проводить за письменным столом. Временами он приезжал в Лондон за указаниями. Консультировался по поводу операций. И не успел оглянуться, как его отвели в сторонку и предложили полностью перейти в МИ-5. Не отстраняясь, конечно же, от участия в операциях. Таких, например, как налет на дом Мартина Ломакса. И тому подобных. Лэнс имел право вторгаться куда угодно и убивать кого угодно. Ремонтник, переспавший с его женой, даже не подозревает, как ему повезло.

– К утру здесь будет наша группа, – говорит Сью. – Подчиненная Лэнсу.

– ОЛС? – спрашивает Ломакс.

– Я не вправе ответить, – говорит Сью.

– Но да, – подтверждает Лэнс.

Он знает, что в нем до сих пор видят обычного солдата. Кое-кто из воспитанников частных школ посматривает на него сверху вниз. И еще он знает, что рискует так и застрять на этой позиции, если не станет ничего предпринимать.

Это дело – неплохое начало. Неплохое рекомендательное письмо.

– Вся эта суета была бы ни к чему, найди вы алмазы, – жалуется Ломакс.

– Уверяю вас, это входит в наши планы, – говорит Сью.

– Ну, похоже, у вас немного дней осталось в запасе, – замечает Ломакс.

– Я не сомневаюсь в том, что мы их найдем, – заверяет Сью.

Лэнс ее уверенности не разделяет. Может быть, Элизабет Бест их и правда найдет? На нее вся надежда. Но Мартин Ломакс в любом случае камушков не увидит. Чего не будет, того не будет.

А что будет? Поживем – увидим, думает Лэнс. Но Мартин Ломакс однозначно – покойник.

Элизабет с Джойс едут на микроавтобусе в Файрхэвен. Джойс везет блинчики, а Элизабет – новости. Блинчиками Джойс собирается поделиться, а новости Элизабет держит при себе.

– Ну скажи мне! – упрашивает Джойс.

– В свое время, – обещает Элизабет.

– Какая ты вредная, – говорит Джойс.

– Ничего подобного, – отвечает Элизабет. – Кстати, ты все еще собираешься заводить собаку? Стефан спрашивал.

– Не твое дело, – бурчит Джойс. Она уже подумывает не угощать Элизабет блинчиками. Только вот она готовила их на кокосовом масле и отчаянно хочет, чтобы кто-нибудь попробовал. Так что положение затруднительное.

Элизабет спозаранку прислала сообщение: «Утром едем в Файрхэвен. Оденься так, чтобы сочеталось с алмазами».

И конечно, больше ни слова. Джойс надела новый кардиган. Другой, темно-синий. В надежде, что оно того стоит.

– Что будем делать с Райаном Бэйрдом? – спрашивает Элизабет.

– Это ты мне скажи, – ворчит Джойс. – Ты у нас самая умная.

– Мы ссоримся, Джойс? – осведомляется Элизабет. – Это что-то новенькое.

– Между друзьями секретов нет, – заявляет Джойс.

– Это хороший секрет, так что не лезь в бутылку, – советует Элизабет. – Просто хочу сделать тебе сюрприз.

Микроавтобус подъезжает к файрхэвенскому «Риману», и Карлито с ними прощается. Он затягивается вейпом, и Элизабет советует ему, бога ради, вернуться к нормальным сигаретам.

– И куда идем? – спрашивает Джойс.

– Сама знаешь куда, – отвечает Элизабет, сворачивая к набережной.

– Ты меня жутко раздражаешь, – не отставая от нее, сообщает Джойс.

– Знаю, – кивает Элизабет. – Но поделать ничего не могу. Я пробовала, честно.

Магазины остаются позади, они выходят на знакомый маршрут. Минуют «Ле пон нуар». Элизабет гонит как на пожар, Джойс едва поспевает за ней.

– Опять на вокзал? – уточняет она.

– Святой Георгий, так и думала, что она догадается!

– Зачем нам на вокзал?

Но Элизабет спешит дальше.

Они добираются до вокзала Файрхэвена. Внутри обходятся уже без указателей. Дежурная в камере хранения снимает наушники и улыбается им:

– С возвращением!

– Спасибо, – кивает Элизабет.

– Вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо, дорогая, – отвечает Элизабет, предъявляя ей ключ от ячейки 531.

Элизабет с Джойс проходят в отделение с ячейками. У крайней в ряду Элизабет задерживается.

Она достает что-то из сумочки и вручает Джойс. Это медальон Дугласа.

– Ты что-то нашла в медальоне? – догадывается Джойс. – Потому мы и вернулись?

Элизабет поднимает палец, останавливая ее.

– Джойс, ты же сама подсказала мне разгадку.

– О, прекрасно, – выдыхает Джойс.

– Вернее, вы с Богданом.

– Я не прочь разделить честь с Богданом, – признается Джойс.

– Ты догадалась, что Поппи подслушала мой разговор с Дугласом. Тем самым подтолкнула меня к тому, чтобы я как следует припомнила его. Я тебе не рассказывала, но Дуглас ни слова не говорил впустую. У него все скрупулезно продумано. Даже на венчании я заметила, что он произнес «Согласен» с легкой вопросительной интонацией.

– О-о-о, – тянет Джойс.

– Там, под деревом, он напомнил мне о тайнике в Восточном Берлине. Только тайник, видишь ли, был в Западном Берлине. Я списала это на возраст. На мужчинах, как мы знаем, он сильнее отражается.

– Но это было не возрастное?

– Открой медальон. Что ты видишь?

Джойс открывает медальон.

– Ничего, только зеркальце.

– Именно, только зеркальце. Пустяковое зеркальце, а Дуглас так старался, чтобы оно ко мне попало. Однако что делают зеркала? Они превращают Восточный Берлин в Западный Берлин. Они превращают NIKE в EKIN. И… – Элизабет поднимает ключ.

Джойс чуть не взвизгивает.

– Превращают 531 в 135!

Элизабет, кивнув, проходит вдоль ряда ячеек.

– Уступить тебе эту честь?

Джойс ни на шаг не отстает от нее.

– Нет, ты сама.

Они находят ячейку 135, и Элизабет вставляет ключ в замок. Ключ подходит как родной. Она его поворачивает, и дверца отворяется. Внутри – синий бархатный мешочек, затянутый шнурком. Элизабет жестом показывает Джойс, чтобы она взяла его. Джойс берет и развязывает шнурок.

В темном бархатном нутре сверкают алмазы. Штук тридцать. Крупные.

Правильно она угадала с кардиганом.