Тогда Егор, не раздумывая, нырнул с галереи вниз головой и уже в воздухе попытался снова поймать руку Принцессы…

…Я так и вижу — словно сам летел тогда рядом с ним мимо красивой, с резными окошками, башни моста; и хорошо понимаю, почему был смертельно напуган в последние мгновения перед рубящим ударом шпаги бандит Соловей, который много чего повидал в этой жизни… — вот Егор еще пытается дотянуться до пальцев Принцессы, но по его лицу словно пробегает волна, из простого и растерянного оно становится глумливым, злым и бесстрашным; глаза из серых делаются желтыми, круглые зрачки сначала совсем исчезают, а потом появляются, но уже звериные — две тонкие вертикальные черточки; существо корчится в беззвучном хохоте, и вдруг лицо застывает, как у мертвеца, и становится маской…

…Он не успел схватить Сашу за руку, и они вместе, почти одновременно, словно две безвольные куклы, рухнули в Темзу.

Королев — который за все это время успел десять раз позвонить в службу спасения, вызвать полицию, медицинскую помощь и пожарную команду, попытался выломать двери башен, повздорил со служителями моста, загнал их всех в будку, урывками наблюдая кошмарные эпизоды действа наверху, — в момент падения Егора и Саши отпрянул от перил и заметался.

Он схватился за голову, попытался стащить с себя пиджак и ботинки, уронил коммуникатор, не заметил, раздавил его каблуком и едва не упал, удержавшись за протянутую кем-то руку.

Все было как во сне: медленно и ватно-безмолвно. Его держали какие-то люди, когда он собирался перелезть через перила моста, чтобы броситься в реку на помощь. Рядом уже мигали плавными цветными огнями полицейская машина и «скорая помощь». Где-то на подходе были пожарная команда и катер с полицией.

С момента появления русских на Тауэрском мосту прошло не более четверти часа…

Светало. Королев сидел на тротуаре и беззвучно рыдал, закрыв руками лицо, а рядом, чуть стертые мягким речным туманом, сочувственно стояли суровые молчаливые англичане.

Когда Принцесса вынырнула, ей показалось, что воздух вливается в легкие тягуче, словно теплое сгущенное молоко. Тихо вздыхала, колыхалась, струилась, танцуя мелкими водоворотами, маслянистая прохладная Темза. Упав еще вечером в воду, огни расплылись в световые штрихи и теперь медленно, неуловимо таяли. Ночь уже не была такой плотной, туман поредел.

Проступили очертания берегов. Вверху над головой нависала темная громада моста. Кота на поверхности не было.

Саша долго ждала и искала. Воздух перестал казаться молоком и постепенно превращался в слезоточивый газ. Саша заплакала. Она машинально двигала руками и ногами, чтобы держаться на серо-коричневых, словно бы маслянистых волнах, и поскуливала, по-детски кривя рот. Ноги ныли от скользящего удара об опору моста. Саша парила на одном месте, как гимнастка синхронного плаванья, которая, заняв последнее место в соревнованиях, решила из-за этого утопиться и теперь вот прощается с миром.

Именно так и назвал ее кто-то, бесшумно подплывший сзади. Саша возмущенно обернулась и стала тонуть, а он подхватил ее за талию и поцеловал в мокрые губы…

Когда после долгого поцелуя они вместе вынырнули из воды, Принцесса уже больше не плакала.

— Ты полетел за мной… — Саша увидела, что в его глазах нет желтых линз, и добавила: — Егор… Боже мой, какие же мы идиоты!..

Краем глаза Егор увидел, что к ним приближается белая яхта под фиолетовым парусом.

Солнечная полоска лежала на лице девушки — словно лента, которой завязывают глаза, когда играют в жмурки, но только светлая и прозрачная. Как будто игра шла, но на каком-то другом уровне зрения.

Егор поцеловал тонкое золотистое веко. Под его губами ожила упругая теплая сфера. Егор отстранился. Полоска солнца сползла с глаз Принцессы.

Саша быстро выскользнула из постели и исчезла в ванной.

Некоторое время Принцесса шелестела водой, как и он сам несколько минут назад, — странно, что она не проснулась, когда он был в душе… а может, проснулась? — потом выглянула из-за двери, махнула рукой, чтобы он отвернулся, и легко и бесшумно скользнула под одеяло.

Егор почувствовал прикосновение ее влажных волос, потом мягкие прохладные губы прикоснулись к шее, бархатная грудь невесомо обласкала лопатки, а пальцы нежно провели по бокам.

Он начал осторожно поворачиваться. У него застучало сердце. Стало труднее дышать, во всем теле появилось нервное и неуклюжее нетерпение. Как в первый раз…

Он вдохнул ее порывистое мятно-сладкое дыхание. Саша провела подушечками невидимых пальцев вниз, по волнам Егорова живота, и лизнула его губы. «Как же хорошо… — успел подумать Егор, сливаясь с Принцессой в одно существо. — Но как же это неважно, насколько это не главное…» И утонул в нахлынувшем кайфе.

— …тогда, в этом же номере, когда мы… ну… после того как мы в первый раз… в общем, мне снились гейши.

— Много?

— Две. Сексуальные, как змеи.

— Неплохо.

— Как сказать. Одна из них попыталась… м-м-м… проникнуть в меня.

— Вообще это нормальное желание любого, кто тебя знает. Независимо от пола и возраста.

— Дурак!..

— Все, все, все… В тебя собиралась проникнуть гейша. Ты так сказала.

— Да.

— И что?

— Мне не понравилось.

— Ну еще бы!

— Не смейся. Оказывается, я вообще не переношу секса. Мне кажется, без любви это просто противно… Ну вот. А потом я проснулась и поняла, что это за гейши. Я узнала эту энергию, она чужая, это был он. Но он быстро исчез.

— Надеюсь, совсем.

— Не сердись. Я люблю тебя. Все говорят про эти половинки людей, я никогда не понимала, но теперь, с тобой, чувствую, что стала как бы целой. Глупо, да? Банально?

— Совсем не глупо. И не банально. Все это куда более правильно, чем ты думаешь. По крайней мере, в моем случае — точно. Видишь, и у тебя то же самое.

— А потом… С ним я ничего такого не чувствовала. Было просто весело, но как-то… пусто и холодно. Хотя я, по-моему, запуталась, сейчас мне кажется, что все это было с тобой… Тогда, в машине… И в кинотеатре… Это было как-то… иначе. Ты был другой. Сейчас без этого… ну, без этих гейш… лучше в тысячу раз, и то, что было тогда, уже не нужно. Так странно, тогда в машине и сейчас… — как будто тебя и правда двое… разных, физически… Да и меня…

— А какой больше нравится?

— Вот этот…

— Почему?

— Почему-почему… Глупый! Потому что красивые серые глазки. Понял?.. Мне так больше нравится.

— Мне тоже.

«„А мне — нет!“ — Кот, будь он где-нибудь рядом, непременно склочно вякнул бы, свернулся бы маленьким незаметным клубком и уснул», — подумал Егор, снова погружаясь в объятия Принцессы.