Неожиданно Саша отстранилась, выскользнула из постели, присела на корточки и стала шарить под простыней.

— Что случилось? — Егор приподнялся на локте и с улыбкой наблюдал за сердитым лицом любимой.

— Какая-то ерунда всю ночь спать не давала.

— Спасибо за комплимент.

— Да нет, я серьезно. Что-то такое… небольшое.

— Нет, ну это уже просто ни в какие ворота! Небольшое!..

— Какой-то маленький посторонний предмет.

— Так. Пожалуй, мне лучше уйти.

— Я тебе уйду! Что-то такое… м-м-м… твердое.

— Ага. Это уже интереснее.

— Глупый! И пошлый.

— Послушайте, Принцесса, а может, это была горошина?

— Очень смешно. Ой, нашла!.. Боже мой… что это?.. Какой кайф!.. Егор, это же…

— О! А я думал — потерял. Понимаешь, я вчера хотел тебе подарить, ну и… не до этого было. Вообще-то сначала оно под подушкой лежало.

Принцесса держала в пальцах колечко с маленьким ярко-оранжевым марсианским брильянтом.

— Да… Странно, что вы, девушка, не порезались о грани этого камня, как и положено бы настоящей Принцессе…

— Ах ты!.. Ну я тебе сейчас… — Быстро надев колечко на безымянный палец правой руки, Принцесса бросилась на Егора, чтобы делом доказать ему, какой он нахал.

Королев веселился и совсем не вспоминал о том, что он олигарх. Ближе к концу вечера он оторвал Егора от Саши и выволок его в бильярдную клуба «Мальчик-с-пальчик», который Егор с большим удовольствием и некоторым злорадством выкупил на всю ночь.

Королев раскраснелся и тяжело дышал. Вспомнив молодость, он явно перевыполнил норму добычи спиртного из красивых бутылочных скважин распихивал своих назойливых помощников и телохранителей, кричал, что настоящему уральскому купцу положено гулять «до усрачки»…

Разговор он начал не издалека.

— Прошу тебя, Егор, прости меня за эту… ну… вспышку в отеле. Сам понимаешь, жизнь Сашки для меня…

— Я понимаю. Я не обижаюсь.

— Там я всякие слова говорил. Это все — бред, сгоряча. Я так не думал и не думаю. Ладно? Мир?

— Мир. Войне — пиписька.

— Кстати, я тут подумал: может, мне тоже жениться?

— Вам?!

— Мне. А вообще ты, наверное, прав. Я еще не нагулялся. Значит, «пиписька», говоришь?

Оба засмеялись, обнялись и выпили.

— Егорушка, береги мою дочь, как сына тебя прошу.

— Но я… — начал более трезвый Егор.

— Нет, ты послушай. У Саши очень хрупкая психика. Она — близнец.

— Я астрологам не доверяю, гороскопы — инструкции для рабов…

— Да подожжи ты, не перебивай!.. Гороскопы… Не гороскопы!.. У Саши была сестра. Моя дочь. Они родились вместе. Близнецы. Понял теперь? Ее сестра… она умерла. Почти сразу. А потом моя жена не могла простить себе. Да и мне, наверное… Что-то, она считала, мы делали не так во время беременности…

— И поэтому она ушла к этим?..

— Да…

— Я понял. Не беспокойтесь. Теперь Саша будет мне еще ближе. Хорошо, что вы рассказали. Я тоже близнец.

— Знаю. Кстати, а где Кот? Он ведь меня спас тогда…

— Он нас всех спас…

— И где же он? Почему его нет? Я хочу его видеть…

— Я тоже… Скажите, а Саша знает?

— Про что?

— Про сестру.

— Нет… я подумал…

— Ну и хорошо. Я ей тоже не скажу. А то мало ли…

— Ты прав, Егорша, ты прав. Ну что, партеечку в бильярд? Тоже ведь своего рода фехтование…

Королев взял кий в правую руку, отсалютовал, чуть не задев бокал с водкой, и встал в позицию «к бою».

— Кстати, Егор, анекдот. Один дед разгадывает кроссворд и спрашивает: слово из трех букв…

— Да это старый анекдот.

— Да? Ну ладно, как скажешь…

Впрочем, все это случилось потом: и разговор, и партия в бильярд, и попытка рассказать анекдот про кий и торопливого дедушку, — а прежде было торжественно и красиво. В начале было венчание. Почему-то Егору захотелось венчаться в той самой церкви, где отпевали отца. Приехали. Батюшка тот же. Встречает лучиками смеющихся глаз.

— Вот видишь, — говорит, — Георгий, Господь милостив. Воздает тебе, чадо, за утрату родителя и все твои беды.

— Аминь, — отвечает Егор.

Батюшка добродушно улыбается и благословляет.

И парень с паперти тот же. Руку жмет двумя землистыми шершавыми лапами и лыбится застенчиво, долу глядючи.

И женщина посторонняя та же. Хотя какая она посторонняя? Плачет от счастья, ладошки прикладывает к щекам, головой качает и бормочет: «Боже милостивый, благослови и помилуй раб твоих…»

Такая история. Много времени прошло, немало забылось, кое-что по ходу придумалось. Но главного, вроде, не упустил. Что еще сказать? Наверное, понемногу обо всех, напоследок, как в хороших книжках делается. А если точно не знаешь, что с кем стряслось, и кто вообще кем был, да и был ли, — не грех и пофантазировать — как там у вас? — для красного словца.

Айгуль Шахриязова стала суперзвездой, уехала в Китайские Штаты, там потеряла голос и вернулась домой. Теперь мечтает о карьере кинодивы, но, говорят, шансы у нее небольшие — дела у отца пошли неважно.

Тело Соловья не нашли. Егор уверен, что он последний, кто это тело видел. Он ошибается.

Последним фрагмент Соловья видел Оловянников, который как раз в те трагические минуты шел на другой своей парусной яхте, чтобы следующим утром принять участие в Британской регате.

Когда полковник проводил яхту прямо под разведенным мостом, на палубу что-то упало. Узнав голову и разглядев, кто именно висит на пешеходной галерее Тауэрского моста, Оловянников догадался, что наступила кульминация дела, из которого он устранился в Москве.

Сильвер быстро предал останки воде и вытер с палубы кровь… Зачем впутывать британские власти в сугубо национальные дела?..

Оловянников вышел в отставку генерал-лейтенантом и любит проводить время в маленьком испанском домике на берегу Атлантического океана. Он уже совершил кругосветное путешествие на своей трансокеанской моторной яхте и планирует скоро еще одно.

Одна испанская журналистка сочла за счастье стать его верной женой. Она много времени проводит в разъездах, но Оловянникова это не беспокоит: она из другой сказки — генерал чувствует, что с ней ничего не случится. Иногда они путешествуют вместе.

Генералу страшно нравится Дания, и он уже несколько раз намекал супруге, что неплохо было бы там поселиться, завести девочку и мальчика и назвать их Каем и Гердой. Кажется, супруга не против, правда, сомневается насчет имен. Оловянников наводит справки о риэлтерских конторах с хорошей репутацией и православных церквях Копенгагена. А раз так, есть надежда, что когда-нибудь он вернется.