Алона, сначала недоумевала, почему я вдруг стал себя вести, как охотник, преследующий добычу, а потом увидела впереди себя эльфа и восхищенно выдохнула:

– Ой, это же эльф!

Я чертыхнулся про себя, но эльф и ухом не повел, только ускорил шаг. Видимо, такие возгласы часто преследовали его. Я повел глазами по прохожим. А ведь точно! На него многие бросали внимательные взгляды, а некоторые даже замирали посреди дороги, уставившись на это чудо, открыв рот. Видно, эльфы не частые гости в этом городе. Ах, да, я совсем забыл, что они уже несколько веков не вылезали из своего леса. Что ж, тогда удивление прохожих весьма понятно.

– Алона, – обратился я к гномке и перешел на русский: – Помнишь, я рассказывал тебе о своих проблемах? Так вот, это – одна из них!

– Эльф? – недоуменно спросила она.

– Именно. Так что сейчас мы (а как же я ее одну оставлю посреди рынка?) берем его за шкирку и тащим в ближайшую подворотню, где раскалываем, как созревший орех.

– Это как? – не поняла Алона.

– Это значит, добиваемся от него сведений, нужных нам, – пояснил я.

– А потом? Отпустим?

– А это уже как получится, – ответил я и ускорил шаг, заприметив недалеко уютный темный уголок между двумя домами, где почему-то не стояло ни палаток, ни торговых лавок.

Сократив расстояние между собой и эльфом, я достал из ножен на поясе кинжал и засунул его в рукав куртки, прижав кончик лезвия пальцами, чтобы со стороны было незаметно. Подойдя вплотную к жертве, я положил одну руку ему на плечо, а вторую, с кинжалом, упер в бок, постаравшись, чтобы лезвие пропороло одежду и оцарапало кожу.

– Привет, Лис! – радостно пропел я ему на ухо по-эльфийски. – Пойдем, поговорим, дружище! – и повел ошарашенного эльфа к понравившемуся мне уголку, кивнув Алоне, чтобы топала за нами.

К моему удивлению, угол оказался длинным узким проходом, в конце которого обретались две весьма темные личности. Я прошел подальше, чтобы разные прохожие не могли видеть наш разговор, и кивнул темным личностям:

– Мы буквально на мгновение, так что не обращайте на нас внимания.

Затем я развернул эльфа, спрятав свой кинжал и вытащив клинок Лиса из его ножен, чтобы тот даже и не думал о сопротивлении.

– А теперь коротко и ясно будешь отвечать на мои вопросы, – с угрозой прошептал я ему на эльфийском. – Тогда, возможно, останешься живым и невредимым. Понял меня?

– Ты кто?

– Не понял, – констатировал я и ударил эльфа рукояткой кинжала по голове. Тот вскрикнул и повалился в грязь.

Я рывком поднял его и опять прислонил к стене.

– Здесь вопросы задаю я. Если не будешь меня слушаться, то лишишься сначала ушей, потом пальцев... Отвечай, сколько вас в городе?

– Пятнадцать, – дрожа от страха, ответил Лис.

– Что вам велели старейшины?

– Найти чужака в Зингарде и убить.

– Понятненько... Кто из старших воинов пошел с вами?

– Марин и Лапар. А откуда ты...

Новый удар заставил его всхлипнуть и поползти вниз по стенке. Я опять вздернул его и спросил:

– Ты все-таки не понял?

– Нет, понял-понял, только не бей... – заскулил Лис.

– Тогда следующий вопрос: как вы так быстро сюда добрались?

– Бежали днем... и ночью тоже...

– Лимэль употребляли?

– А... конечно, весь выпили, пока добежали.

Я пошарил у него в куртке и нашел флягу. В ней было пусто. Вот, блин, а я надеялся пополнить свой запас... Бросив флягу эльфу под ноги, я поднес кинжал к лицу Лиса и зашептал:

– Запомни, Лис, и передай остальным. Я не держу на вас зла за все то, что вы сделали со мной и что собирались сделать. Но я очень ценю свою жизнь, а потому убью любого, кто попытается ее отнять. Так что или возвращайтесь обратно в свой лес, или оставайтесь в городе, но не допускайте даже мысли о том, чтобы убить меня. Ты понял?

– Да, – прошептал Лис в ответ, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Вот и славненько, – улыбнулся я и похлопал его по плечу.

От моих хлопков Лис опять присел, а я завел кинжал ему за спину и отрезал от лука небольшой кусок, превращая оружие в бесполезную палку. После этого кинул кусок с кисточками эльфу в руки и обернулся к типам, наблюдавшим за нами:

– Простите, что потревожили.

– Ничего, брат, мы все понимаем, – ответил один из них.

Я дружелюбным кивком простился с ними и обернулся к гномке:

– Пошли, нам пора.

Когда мы вышли из этого переулочка и пошли к дому мастера Калнаша, она спросила:

– Это было обязательно?

– Что именно?

– Бить его и пытать.

– Дорогая моя, это были не пытки, – ласково ответил я. – Я всего лишь поставил ему две маленькие шишки на макушке и напугал. Хорошо, что он сразу начал отвечать на мои вопросы, а то так легко бы не отделался...

– Но что тогда, по-твоему, пытки? – удивилась гномка.

– Алона, а ты что, в книгах не читала и не знаешь, какими бывают допросы пленных?

Принцесса помотала головой.

– Тогда я даже и рассказывать не буду, потому что ты недавно поела.

– Ну а все же? – не унималась она.

– Пытки – это физическое насилие над пленным с целью получения от него нужных сведений, которые добровольно пленный предоставить отказывается, – лекторским тоном начал я. – Пытки бывают нескольких видов: слабые, сильные и смертельные. Слабыми пытками считается методичное избиение, применение различного рода оружия, оставляющего на теле пленного небольшие ранения. Если после таких пыток он продолжает молчать, начинаются пытки сильные. Это применение раскаленного железа, других приспособлений, причиняющих многочисленные повреждения организму, которые все же со временем могут быть им устранены, ломание конечностей, дробление суставов пальцев и тому подобное. Третий вид пыток называется так потому, что финалом их является смерть допрашиваемого, а сведения он вынужден предоставить только потому, что хочет быстрее избавиться от страданий. Пленному отрезают пальцы, уши, нос и прочее, дробят крупные кости, извлекают некоторые органы, а дальше, насколько хватит фантазии... У меня дома такие пытки применяются только в полевых условиях. Если времени много, применяется другой вид пыток, связанный с ломкой сознания, воли и психики допрашиваемого. Особенно практикуется применение специальных ядов и других веществ, развязывающих язык. Я ответил на твой вопрос?

Гномка была бледной и напуганной, но удержала обед в желудке, и я за нее порадовался. Крепкая психика! На меня она смотрела все же с испугом, но после раздумий выдала:

– Получается, этот эльф еще легко отделался?