Я вернулась к люку и склонилась на ним, рассматривая символы. Через полчаса мучений мне удалось найти приблизительную транскрипцию того, что было здесь написано. «Мидрин аллир кан гаркалей» — прочитала я, запинаясь. Так, ну мидрин — это понятно, это означает «лесные люди», то есть, собственно, народ Сарины. А дальше что? Парни придвинулись ко мне и мы азартно принялись выискивать подходящие слова.

— Смотри, есть слово алльер — озеро, — ткнул пальцем строку Гарт.

— Или эллир — голод, — нашёл на соседней странице ещё одно слово Урхак.

— Алльер, эллир, иллиэр, — бормотала я, вчитываясь в строчки. — А, вот, есть и аллир — могила. Могила? Ерунда какая-то!

— Ладно, давай дальше пока, — предложили ребята.

Со словом «кан» мы справились быстро, здесь единственным созвучным вариантом было «те же». Через некоторое время нашли соответствие и для «гаркалей» — открывать.

— Что же выходит? — спросил орк, напряжённо нахмурив лоб. — Мидрин могила те же открывать.

Я рассмеялась. Действительно, чушь какая-то. Хотя, если предположить, что второе слово — это не существительное, а глагол, тогда получается что-то вроде «Мидрин погребли, они же откроют». Я озвучила пришедшую мне мысль и парни согласились, что это вполне похоже на правду.

— Наверное, имеется в иду, что только представитель народа лесных людей может открыть эту дверь. Но вообще это немного странно «мидрин погребли». Не закрыли, а именно погребли. Звучит так, как будто бы там, внизу, находится что-то живое.

Я невольно поёжилась. Шипение раздалось громче, и парни заозирались, как будто бы тоже что-то услышали. Мы синхронно посмотрели на люк, который с наступлением темноты слабо фосфоресцировал, заливая окрестности бледным светом. Я хотела спросить, слышали ли они то же, что и я, но тут из приближающейся темноты выступила Сарина, держащая в руках пойманную дичь, и на время ужина все странности были забыты. Наконец, мы управились с едой и вернулись к люку. Совсем стемнело, и камень светился сильнее. Многие века он был скрыт за слоем земли и травы, и никто не видел этого света, но вот мы здесь. Можно подумать, что он сияет специально для нас, приглашая открыть свои тайны. Мы рассказали амазонке о том, что узнали, и она кивнула.

— Хорошо, попробую его открыть. Раз я мидрин, то должно сработать.

Девушка решительно ухватилась за край люка и потянула на себя, затем потолкала в разные стороны, но решительно ничего не происходило.

— Не понимаю, почему не работает? — возмутилась Сарина.

Я хотела было сказать, что не знаю, но тут чей-то шёпот прозвучал прямо в моей голове, и я повторила слова вслед за ним.

— Кровь — это ключ.

— Что это значит? — спросил Гарт, а вот Урхака мои слова, похоже, нисколько не удивили.

— Самая древняя магия всегда замешана на крови, — тихо сказал он. — Ты должна доказать камню, что достойна его секретов. Знание никогда не даётся просто так.

Девушка достала кинжал, который всегда носила на поясе, и осторожно провела лезвием по мякоти около большого пальца. Кровь тоненькой струйкой закапала на люк, орошая старинную резьбу. Символы вспыхнули ярче и задрожали, камень стал мягким, словно смола. Амазонка вскрикнула. Я посмотрела на неё и увидела, что ноги девушки уже по колено утонули в камне. Урхак стоял чуть дальше, на твёрдой земле, как и я, а вот варвар был слишком близко к люку и его тоже затягивало внутрь. Друзья дёргались, как бабочки, попавшую в паутину, но от этого увязали только сильнее. Орк кинулся им на помощь, и одним прыжком застрял до бёдер. Я огляделась, но помощи ждать было неоткуда. Ладно, в конце концов, может быть всё не так уж страшно? Может быть, так просто работает вход? В любом случае, вытащить друзей сейчас я не могу, так что лучше последовать за ними. Там, где мы можем отказаться, помощь лишней не будет. Закрыв глаза, я решительно шагнула вперёд. Липкий камень плотно обхватил тело и я почувствовала, как что-то тянет меня вниз. Вскоре я погрузилась в плиту по шею, затем снаружи осталась торчать только макушка, а потом я утонула в нём целиком. Наконец хватка ослабла, и я провалилась куда-то вниз, в темноту.

Когда я открыла глаза, ничего не изменилось. Вокруг царила непроглядная темень, такая же, как под закрытыми веками. Я осторожно вдохнула. Боли не было, так что при падении я ничего не повредила, хотя и лежала на чём-то твёрдом. На пальце расцвёл маленький золотистый светильник, через мгновение выросший до размеров фонаря. В его свете я увидела лежащих рядом друзей, их дыхание было слабым, прерывистым, но всё же оно было. Похоже, то, что они сопротивлялись, повлияло не самым лучшим образом. Но вскоре на щёки Сарины вернулась краска, затем Урхак закашлялся и сел, настороженно оглядываясь по сторонам. Последним в себя пришёл Гарт и тут же выразил общее мнение.

— Вот дерьмо, — веско произнёс он и поднялся на ноги. Варвара слегка качало, и это тоже не добавляло ему хорошего настроения. Мы последовали его примеру и выпрямились.

Потолок помещения был довольно низким, но не настолько, чтобы лежать прямо на головах, и мы могли спокойно стоять в полный рост. Со всех сторон нас окружал камень, такой тёмно-серый, что он казался чёрным. Я запрокинула голову, но прямо над тем местом, куда мы приземлились, не было ни следа люка. Обычный гладкий потолок, такой же, как и везде.

— А где выход? — спросила Сарина, видимо, тоже заинтересовавшись этим вопросом.

— Не знаю, но не там же, где был вход, — прошептала я. — Думаю, это подземелье хочет, чтобы мы познакомились с ним поближе.

— А у нас есть выбор? — уточнил Урхак.

— Никакого, — усмехнулась я и завертела головой. Мы стояли в широком коридоре, так что могли пойти в любую из двух сторон. Сарина указала рукой на одно из направлений и я не стала спорить. Действительно, почему бы и нет, этот вариант ничем не хуже другого. Парни тоже не возражали, и мы медленно двинулись вперёд.

С расстоянием и временем творилось что-то неладное. Стены то сдвигались, заключая нас в тиски, то отодвигались друг от друга так далеко, что коридор казался бесконечно широким. Мне то казалось, что мы идём уже вечность, то, что мы только что начали движение и прошли совсем чуть-чуть. Вскоре я вновь услышала шипение, а затем на лицах друзей отразилось беспокойство.

— Кто-то шипит? Или мне кажется? — спросил Гарт.

Я промолчала. Это место было очень странным, быть может звук — такая же галлюцинация, как и всё остальное. Внезапно справа послышался какой-то шорох. Резко развернувшись, я увидела что-то серебристое, бегущее по стене. Потом мимо скользнуло ещё одно существо, и ещё одно… Вскоре мы оказались подхвачены потоком маленьких созданий, покрытых чешуёй разных оттенков. Они были похожи на змей, но размером не более ладони, и, в отличие от змей, у них имелись конечности, причём их было много. Что-то наподобие лапок сороконожек крепилось к чешуйчатым телам, и эти лапки производили тот самый шорох. Змейки не проявляли никакой агрессии, просто бежали рядом, мягко направляя нас в определённую сторону. Их раздвоенные язычки часто высовывались и пробовали воздух, а из пастей вырывалось тихое шипение. Когда коридор начал двоиться и троиться, образуя развилки, рептилии (думаю, это всё же были они) направляли нас то в одно, то в другое ответвление. Сопротивляться мы не рисковали — если на нас нападёт море змей, пусть даже таких крошечных, как эти, нам не поздоровится.