что ждете ребенка, и немедленно сочетаетесь браком. Когда наступает срок, ты рожаешь втайне, а твоя травница сообщает, что, увы, ребенок родился мертвым.

У Лиши затряслись руки, чашка задребезжала на блюдце. Она поставила посуду на стол и смерила герцогиню тяжелым взглядом:

– Вы угрожаете моему ребенку, ваша милость?

Арейн закатила глаза:

– Я уже учила тебя танцевать в такт, а ты все пропускаешь шаги. У меня четверо детей, и мне хватает ума не становиться между матерью и ребенком. Я могла бы с тем же успехом объявить Лощине войну.

– Которую вряд ли выиграете, – заметила Лиша.

Теперь осерчала Арейн.

– Не будь так уверена, милочка. Мне известны все твои пешки, а тебе мои – нет. – Она помахала рукой, словно отгоняя неприятный запах. – Но все это лишнее. Достаточно закутать и похоронить буханку хлеба, да подыскать место, где спрятать дитя. Через несколько дней объявить, что ты, желая облегчить скорбь и заполнить пустоту в сердце, решила приютить сироту. Создатель знает, что красийцы наплодили смуглых ублюдков отсюда и до своих пустынь. Прикинься, будто выбираешь из нескольких, и никто ни о чем не догадается. После этого вы с моим сыном произведете на свет законного наследника. – Она подняла чашку. – Желательно не одного.

Лиша задумчиво погладила живот:

– Значит, я никогда не объявлю ребенка своим?

– Боюсь, ты упустила эту возможность, – сказала Арейн. – У тебя есть враги и на севере, и на юге, да и народ Лощины усомнится в твоей разумности.

– Возможно, им нужен вождь поумнее, – предположила Лиша. – Может быть, и ваш сын достоин жены поумнее.

– Покажи мне такую женщину, и место достанется ей. Пока же выбор падает на тебя.

Она тронула пальцем лакированную деревянную корону, украшенную яркими драгоценными камнями.

– Простолюдины думают, что корону носить легко. Но вождям приходится идти на жертвы. И в первую очередь – женщинам. Тамос хотя бы любит тебя, – вздохнула Арейн. – Это больше, чем выпало мне. После того как его дед купил престол, королевский род оказался на краю гибели. Юкор направил солдат в Ривербридж, готовый сокрушить ослабленного победителя и провозгласить себя королем. Город выстоял только благодаря моему браку с сыном Райнбека.

– Я не знала, – сказала Лиша.

Мать-герцогиня ни разу не была с ней столь откровенной, и она боялась разрушить чары неосторожным словом.

– Тогда это казалось концом света, – продолжила Арейн. – Райнбек Первый не засиделся на троне, а его сын не умел и не хотел править. Он задержался во дворце ровно столько, сколько понадобилось, чтобы наградить меня ребенком, а остальное время проводил в проклятом охотничьем форте, гоняясь за вепрями и шлюхами. Я осталась на сносях и наедине с городом, с браздами правления в руках. Оплакивала ли судьбу? Да. Но впереди был труд. – Арейн наставила на Лишу палец. – И я скорее отдамся ночи, чем позволю Юкору захватить город, на перестройку которого потратила жизнь.

– Значит, это и есть северный дворец, – сказала Аманвах. – Не впечатляет.

Страннее всего было то, что Рожер ее понял. Когда-то цитадель Райнбека казалась ему грандиознейшим строением на свете, но, посмотрев на жизнь красийских королевских особ в Даре Эверама, он вдруг подметил, что ковер мог быть и помягче, шторы – потолще, а потолок – повыше.

Поразительно, как быстро он привык к роскоши после десятилетней ловли блох на сеновалах и грошовых постоялых дворах.

– Мне одной кажется, что герцогу надо съездить по роже? – спросила Кендалл. – За то, что пялился на наши задницы и даже «здрасте» не сказал?

– Что поделать, коли они такие – Райнбек и его братья, – ответил Рожер. – И честно говоря, остальная энджирсская знать немногим лучше. Женщины интересуют ее лишь как прислуга и любовницы, которые выполнят положенные церемонии за обедом, под зорким присмотром матери.

– Жду не дождусь встречи с таинственной матерью-герцогиней, – сказала Аманвах.

Рожер пожал плечами:

– Она покажется тебе такой же скучной и недалекой, как сыновья. Никто из них ничего не решает всерьез. Всем заправляет Джансон.

Аманвах посмотрела на него:

– Чепуха. Он марионетка.

– Это правда, – возразил Рожер. – Он строит пресную мину, когда рядом герцог и принцы, но это та же жонглерская маска. Под ней скрывается хитрый и беспощадный человек.

– Но все-таки не властелин, – кивнула Аманвах.

– Это тебе кости сказали?

– Нет. Я прочла в его глазах.

– В мое отсутствие держись поближе к Лише, – посоветовал Рожер.

Аманвах склонила голову набок:

– Ради чьей безопасности – нашей или ее?

– И то и другое. Эти люди необязательно враги, но и не друзья.

– Итак, – объявила Арейн, – если мы достаточно обсудили твои непостоянные привязанности, пора перейти к делам более неотложным.

Лиша отпила чаю и поморщилась, но не от лимона.

– Вам нужно выяснить, бесплоден ли герцог.

– Нам обеим известно, что да. Я не ради этого просила тебя ехать в такую даль. Мне надо знать, можешь ли ты это исправить.

– Он согласится на осмотр?

Мать-герцогиня тоже скривилась:

– С ним в этом смысле… трудно.

– Без этого я смогу только строить предположения, – сказала Лиша. – Могу заварить укрепляющие травы…

– Думаешь, я не пробовала? – фыркнула Арейн. – Джесса уже годы потчует его всеми возможными снадобьями, чтобы сподвигнуть, и вставить, и зачать.

– Может быть, я придумаю что-нибудь новое, чего еще не делала ваша… сорнячница. – Лиша постаралась выразиться бесстрастно, но герцогиня уловила недовольство.

– Бруна, конечно, много распространялась о зле сорнячничества, – сказала Арейн, – но под ее опекой никогда не было больше сотни детей, и она, насколько я помню, никогда не стеснялась пичкать людей снадобьями без их ведома.

– Только с целью помочь, – уточнила Лиша. – Ни разу не во вред.

– Ого! Значит, она помогала, когда швыряла в лицо слепящий порошок? Или лупила палкой?

– Всегда во благо. Она никого не травила.

– Может быть, – улыбнулась Арейн, поднося к губам чашку. – Но ты-то другое дело, а? Этим летом, я слышала, ты отравила всех шарумов в вашем караване.

Лиша похолодела. Откуда герцогиня узнала?

– Это была ошибка. Я ее не повторю.

– Такие обещания дают либо глупцы, либо лжецы. Время покажет. У тебя есть сила, и настанет день, когда ты или применишь ее, или погибнешь.

Арейн поставила чашку и взялась за пяльцы. Работа пошла не по годам ловко.

– Так или иначе, госпожа Джесса училась у самой Бруны, и в ее распоряжении королевские библиотеки. Готова поспорить, что о травах она позабыла больше, чем помнишь ты. Если она говорит, что испробовала все, значит так оно и есть.

– Тогда зачем вам я? – спросила Лиша.

– У тебя