В этой мысленной расстановке я ощутил, что ситуация была далека от равновесия. Николай Угодник сильно «давил» на моих родственников, строго смотрел на них. Они же сжались под этим давлением, не могли противостоять ему, так как «за ними числился грех». И им надо было сделать что-то, чтобы получить прощение святого, иначе это «давление» на внутренних планах неизбежно реализуется в чем-то внешнем. И пока эта внутренняя ситуация не придет в равновесие, пока перекос на внутренних планах не исчезнет, родственники (и/или их потомки) будут отрабатывать карму. (Еще раз вспомните случай с Катей, отрабатывающей перекос «тонких» планов, случившийся с ее далекой предшественницей. Или другие аналогичные случаи, например произошедшие с Вангой.) Но просто так изменить динамику внутренних энергий нельзя – надо, как показывают расстановки, сделать что-то радикальное, чтобы произошел энергетический инсайт, катарсис, чтобы перекос навсегда исчез из поля. Его нельзя убрать «механистически» – так не могла в кармической расстановке встать с колен и посмотреть на «царя» моя жена, замещавшая «танцовщицу», до тех пор пока тот не сказал, что женится на ней, и не поклялся искренне на Коране, что не обидит ее. Пока тот не позволил ей ощущать себя в безопасности.

В моем случае я также являлся элементом расстановки, и родственникам нужно было мое позволение и мое прощение, – без них Николай Угодник не перестал бы «давить». Ведь мы все были связаны в одну систему, все находились на одном уровне. Святые действуют с позиции Истины, правды, предельной справедливости, и их нельзя подкупить или совершить с ними сепаратную сделку, в обход гармонии. Им необходимо энергетическое восстановление справедливости и равновесия. И до тех пор пока божья справедливость не восстановится, они будут действовать. В расстановках мы видим то, что есть на самом деле – метаправду. И как бы человек внешне ни оправдывал себя тезисом «у каждого своя правда», как бы ни выкручивался, интерпретируя и объясняя происходящее с выгодой для себя, на внутреннем уровне все равно на поверхность выходит истина – истинное положение дел, энергии. Бог видит все, он справедлив – с точки зрения достижения равновесия и гармонии, в целостной системе, а не лишь в ее частях. Он действует не с точки зрения чьей-то правды, а с позиции Истины, с позиции некой высшей коллективной совести, а не совести индивидуальной. И потому когда мы возмущаемся, что «добрый» Бог наказывает, то не видим всей картины в целом и не понимаем «замысел Божий», того, что происходит это не просто так. Что на это у Него есть веские причины – что Он инструментом наказания уравновешивает ситуацию и восстанавливает гармонию – пусть не сразу, а через года, через века, но все равно восстанавливает. Любая система, и Вселенная в том числе, обладает механизмами саморегуляции и способна восстанавливать утраченную гармонию, нарушенное равновесие, реализуя вселенский закон равновесия.

Напрямую уравновесить отношения с родственниками мне было невозможно. Надо было действовать опосредованно, через примирение других элементов расстановки – их и святого. И тогда, как следствие, произошло бы и наше примирение. Попросить Николая Угодника и/или других святых о помощи – значит «ввести» их в поле расстановки системы. Тогда они, их энергии становятся участниками системы и начинают гораздо сильнее влиять на все ее элементы. И когда люди молятся святым и просят их, то происходит нечто подобное – молящиеся помещают святых в поле своей системы (в смысле расстановки).

Святые, попадая в поле расстановки, становятся ресурсными элементами, помогающими восстановить равновесие. Прося их о помощи, а значит, ставя на внутренних планах рядом с собой, человек как бы приобретает ресурс – Бог становится рядом с ним и незримо, на уровне внутренних планов такой «религиозной» расстановки, помогает ему. Святые, выступая как высшие «третейские судьи», как представители Высшего Судьи – Бога, восстанавливают справедливость и гармонию, равновесие в системе: Бог справедлив на таком высшем уровне. И святых, Вселенную невозможно попросить о чем-то, что нарушит равновесие, – за это они покарают, восстанавливая этим энергетическое равновесие, уравнивая систему «в плохом». Совершая несправедливый, неправильный поступок, мы все равно когда-то в той или иной форме будем перед Богом отвечать за него. Но часто происходит это не сразу, как в физическом мире, – и у человека возникает иллюзия безнаказанности.

Глубоко верящий человек, если выразиться метафорически, помещает в систему своей расстановки на внутренних планах Бога. Когда Бог становится рядом, когда Бог всегда с ним, то человек обретает мощный ресурс (подобные ресурсные элементы используются и в расстановках). Бог помогает такому верующему. Всевышний, воля Божья действует через него – не он сам, не его гордыня. Нечто похожее сказал основатель айкидо Морихэй Уэсиба: «Я нахожусь в гармонии со Вселенной. И тот, кто борется со мной, борется со всей Вселенной». Также Кастанеда выдвинул тезис: смерть как советчик. Включив в поле расстановки «смерть», а значит, в каком-то смысле Вечность, Бога, человек начинает получать информацию – «советы» – от Бога, из информационного поля.

Святые как устойчивые энергоинформационные структуры пребывают «там». Помогая, покровительствуя нам, излечивая, они делают это на «тонких» невидимых планах коллективного подсознательного, информационного поля, в потустороннем пространстве смерти, если так можно выразиться. Когда мы молимся, входим в контакт с ними и просим о чем-то – о том, что не противоречит добрым, гармоничным намерениям Вселенной, если это продиктовано чистыми помыслами, – это часто осуществляется. Подобное происходит и в традиционных расстановках – только в них задействованы уже другие элементы, не святые, и выглядит процесс несколько иначе, но суть остается прежней – происходит «общение» с Высшей Силой, с Богом, с информационным полем.

Святые уходят «туда», сумев максимально сохранить целостность себя и своего осознания. Вспомним характерный пример: то, как умер Серафим Саровский. Его нашли застывшим в позе на коленях. Он молился, когда умирал. И когда он – его осознание – перешло в «тот» мир, то он продолжал «там» молиться – и так сохранил непрерывность в момент перехода, целостность себя, «не рассыпался» на отдельные кусочки осознаний. К тому же верующие, часто вспоминая святых и обращаясь к ним, поддерживают их целостность своими мыслями. Чем дольше люди вспоминают, поминают умершего, тем дольше он «сохраняется» «там».

…Я походил по церкви, посмотрел на различные иконы, «взглянув» за их плоскость, «увидел» святых. И везде была гармоничность, отсутствие перекосов, отрешенность, «потусторонность». За многими из них стояли ангелы. Я мог общаться со святыми на уровне смыслов, я чувствовал, ощущал то, что они хотят сообщить мне (подобное, как уже упоминалось, происходит и в расстановках). Они могли давать мне советы и информацию. Через святых я мог общаться с Богом, с полем. И если я хотел получить информацию от Бога «напрямую», то она все равно реализовывалась и приходила через какую-то сущность – святого или кого-то того, образ кого/чего я не мог узнать. Самого же Бога невозможно узреть «напрямую». Он есть абстракция – бесформенность, принцип, взаимосвязь всего со всем, информация в чистом виде, смыслы в чистом виде… И получаем мы информацию от Него через объекты, через то, что имеет форму – например, через святых, пребывающих «там», через ангелов. Так однажды к Ванге явился всадник на белом коне, который сказал ей (на уровне смыслов?), что она будет предсказывать людям. (Ванга могла общаться в «тех» пространствах с иностранцами, совершенно не зная их языка, ведь такое общение происходит на уровне смыслов, которые не зависят ни от слов, ни от языка. Мысль от языка не зависит.) Так иногда человеку являются ангелы и предупреждают о грозящей ему опасности.