Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда я ее спросил: «Галя, ты знаешь меня со школы. Вот скажи мне, какой я человек? Каким ты меня запомнила?». А в ответ я получил что-то вроде этого: «Я не знаю. По сути, мне всегда было все равно на это, как и всем остальным» и так далее. Эти слова меня задели. Я стал задавать больше навязчивых вопросов, чуть ли не устроил допрос. Я и так потерял свой духовный сан, думая, что забыл, кто я есть. А тут узнается, что я, возможно, никогда не знал, кем я был. И вдруг никто не знал об этом тоже…
После разговора, я заплатил за нас двоих, и мы разошлись по домам. Я весь следующий день думал над ее словами. Тупо лежал на кровати и думал, как одержимый. А потом я вспомнил кое-что, что, каким-то образом, могло стать мне оправданием и успокоением. Галя была очень злопамятной. И как-то раз в школе я очень неприятно над ней подшутил, выставив ее посмешищем. Над ней прикалывались целый месяц потом. Это произошло где-то в средней школе, но я не исключал возможности, что она помнила это. И, узнав о моей беде, она решила мне отомстить и подлить масла в огонь, тем самым загнав меня еще больше. Обдумав все, я смог разобраться с этой проблемой — я просто отринул прошлое. Друзья враги — все они мертвы и не более. И ты тоже. Так я решил. Я не должен ориентироваться на «мертвые» факты в вопросе моей личной самоидентификации в настоящем. Так я стал на один шаг ближе к обретению духовного сана и исцелению. А Галю, после того разговора, я больше никогда не видел.
* * *
— Ну и как тебе? — Фелиция спросила меня.
— Что?
— Спать на одном диване с мертвой.
— Некрофилия…
— Некрофилия. Моя изнуренная некрофилия! — пропели мы в унисон и засмеялись. Да, Гражданскую Оборону мы оба знали. В тот же момент заиграла песня «Весна». Когда-то она была нашей с ней песней…
— Фелиция… Слушай, довольно странный вопрос, но… ответь ты мне: «Каким я был человеком?»
— Ты смотришь в зеркало, что видишь там? — она начала повторять слова композиции вместо ответа.
— Морщины, рубцы, улыбка шрам… — продолжил я. Мне уже казалось, что она так отвечает на мои вопросы.
— Ты щуришь глаза, ты давишь зевок, — произнесла она, ожидая моей очереди. Но, поняв, что я промолчу, добавила, — Ты немножечко болен; ты слегка одинок.
— Фелиция, так каким я был человеком тогда?
— Ох… Да какая разница теперь? Ты же сейчас другой человек…
— Это вопрос или утверждение?
— Зависит от тебя. Мне лично, плевать уже, кем ты был. Могу сказать только одно: мне было приятно с тобой тогда. Но до определенного момента. И сейчас мне снова приятно.
— Значит ли это, что я всегда был одинаковым, но просто, в какой-то момент, скажем так, «заболел»?
— Хах! — усмехнулась она и продолжила, — Думай, как хочешь. Мне плевать, Алекс.
— О'кей… Вот сейчас тебе со мной комфортно, так? Тогда спрошу по-другому: кто я сейчас? — я допрашивал ее, пытаясь получить хоть какое-то подобие ответа.
— Любишь же ты все усложнять. Ты — это ты. Тебе этого мало?
И после этих слов я замолчал. Спустя время я, будучи на спине, перевернулся на бок к ней и сказал: «Мне этого достаточно». Мы полминуты где-то лежали так, смотря друг на друга, а когда заиграл припев, запели в один голос:
«В углу икона; бутылки вдоль пола.
И я почти не выхожу из дома.
И ты все реже выходишь тоже.
И мы все ближе, и мы все сможем.
Слегка кусаю нательный крестик.
Ты снова рядом, мы снова вместе…»
— мы не стали допевать припев. Я пододвинулся к ней, и она обняла меня, водя своими ладонями по шраму на моей спине. Подобно героине песни, что нежно гладила стигматы героя… И вот уже на дворе декабрь 2016 года. Но никак не цветение лип, как в песне. А я могу сказать лишь одно — мы с Фелицией сблизились.
Мы готовимся к Новому году заранее. Вчера купили мишуру и алкоголь по акциям — продукты к столу еще рано. Фелиция делала «свои» заказы. Хотя, должен признать, отчасти это теперь и мои заказы. Кто-то спросит: «Алекс, как ты можешь? Разве у тебя не должно было остаться отвращение к наркотикам после того опыта работы?» Пожалуй, нет. Я презираю людей, которые продают эту дрянь подросткам, у которых все еще впереди. А мы с Фелицией уже взрослые люди. И это наш выбор, как нам себя губить, ибо для нас впереди лишь одна пустота… И, да, я беру только то, что легче, но от чего можно словить какой-то приход. Недавно мне виделась Египтянка. Правда, без половых органов, но с ногами, как у цапли и большими амбициями. Забавный опыт — что еще добавить? А еще я начал играть на пианино, которое мы зачем-то купили еще летом. Я совсем забыл, что в детстве занимался музыкой! Видимо, «травы из Узбекистана» открыли у меня какие-то чакры. Я так и песни начну писать! Или же облысею. Время покажет… Но вот уже и наступило 31 декабря. Я втайне от Фелиции копил деньги ей на подарок: отложенные средства я планирую вложить в ее курсы бармена, чтобы та могла осуществить свою, не побоюсь этого слова, мечту. Она в восторге, и мне даже показалось, что та сквозь визг счастья произнесла «Я тебя люблю».
И вот на дворе уже первый день весны. Мне нет смысла расписывать то, как мы жили в январе или феврале, например. Кратко: работа, алкоголь, сон, наркотики, музыка, любовь. А большего мне и не нужно было. Я поглощен этой жизнь и считаю ее своей не просто новой, но и той, что я всегда хотел. У меня нет причин менять что-либо. Джерри наверняка уже забыл меня и живет дальше — чем я хуже?
4 марта 2017
