И вот теперь все превратилось в пыль. И обещание, и надежда на удачу. Но был еще некто Востриков, о котором в один голос твердили и Мурена, и этот придурок Ясень. Тимур не выдавил о нем ни слова, но подопечные пели хором, как ансамбль Александрова в ГКЦ. А еще они упоминали фамилию какого-то мента по фамилии Буров.

– Это он слил Тимуру информацию о Вострикове, – скажет Мурена.

Земцов диву давался, как порой переплетаются судьбы людей. И это происходит независимо от их социального положения, финансовой состоятельности и внутренних качеств. И сейчас Земцов мчался со своей группой в Управление исправления наказаний. Туда, где работает и предает свое дело начальник отдела собственной безопасности майор Буров. Через двадцать минут он выплеснет всю скопившуюся душевную энергию на предателя, носящего погоны. На предателя, который отвечает за чистоту кадров внутри системы. На негодяя, из-за подлости которого совершено не одно убийство и, может быть, из-за которого погиб его подчиненный. Будь ты проклят, гад, продающий чужую кровь за свою сытость!..

Если для жителей Тернова известие об убийстве судьи Струге было очередным криминальным известием, от которых все давно устали, то весь судейский корпус области оно повергло в шок. Служители Фемиды, как и остальные социальные срезы населения, делятся на подлецов и порядочных людей. Поэтому и шок переживали по-разному. Для одних это было настоящим ударом, и они по-человечьи скупо, чтобы не показывать своего горя, сжимали свою изношенную душу в кулак. Другая половина, затихарясь, вынесла из случившегося урок – не стоит гладить волка против шерсти. Перед глазами был итог того, что при этом случается. Трактовка «Главным» случившегося считалась основополагающей, поэтому ей и отдавались приоритеты.

Земцова это известие застало в кабинете, через час после утреннего совещания. Все было просто и обыденно, без предварительной подготовки. Как во сне. Зашел Макс и сказал:

– А Струге-то умер, Александр Владимирович.

События во сне всегда происходят неожиданно, необъяснимо, но ты даже не удивляешься. Сплевывать через плечо от увиденного ночью начинаешь уже утром, придя в себя. Сейчас, чтобы прийти в себя, ему хватило минуты. Не желая терять следующую, Земцов поехал к Пащенко. Тот сидел в кабинете перед рюмкой водки и пузырьком валокордина.

– Не верю, – с порога бросил Земцов.

– А кто в это поверит? – Пащенко поднял красные глаза.

Опер очень хорошо понимал состояние прокурора. Со Струге они были лучшими друзьями. Друзей легко терять в юности или в старости. Но оставаться без них на исходе четвертого десятка – самое страшное. Это тот случай, когда новых завести уже практически невозможно.

Прокурор молча достал откуда-то из-под стола початую бутылку «Абсолюта» и второй стакан. Так же молча налил и поставил рядом. «Хочешь – пей. Не хочешь – твое дело».

Земцов выпил.

– Что произошло?

– Инсульт. Больше ничего не знаю. – Пряча под стол бутылку, прокурор добавил: – А какая теперь разница – что случилось? Случилось то, что Струге умер.

«Ирония судьбы, – подумал Земцов. – Струге здесь начинал работать. Здесь же его и отпевают. В суде не до этого. У них Президиум на носу».

– Где тело?

– В морге. Только не тело, а урна с прахом. Жена забирать отказалась, вот и стоит ваза неприкаянная. Завтра поедем хоронить.

– Он тебе ничего о Пасторе не говорил? В смысле – перед смертью? – Угасала последняя надежда.

– Слушай, Саша, иди на хер, пожалуйста...

Земцов и сам уже понял, что прокурору сейчас не до расспросов-ответов. Он встал и попрощался. Все рушилось на глазах. Нет Струге – нет общака. И он, медленно выйдя из прокуратуры, направился к себе. Прекращать оперативное дело. И заодно попытаться чем-нибудь отвлечься.

А чем еще можно отвлечься, кроме работы?

– В управление, Макс...

До здания РУБОПа они не доехали около сотни метров. Земцов вдруг резко хлопнул себя по колену и хмыкнул. Макс, будучи хорошо осведомленным в непредсказуемости характера своего шефа, сбросил скорость до минимума. «Кажется, придется разворачиваться...»

– В городской морг.

Да, придется. На сто восемьдесят градусов. Макс привычно вывернул руль до отказа и, когда машина встала в обратном направлении, бросил руль. Баранка крутнулась обратно, и он, поймав ее, продолжил движение.

– Я тебе сколько раз говорил – не бросай руль?! – рявкнул недовольный Земцов. – Руками его выворачивать нужно, а не бросать! Вы и в работе все так, через член кидаете!..

Ого... Макс незаметно вздохнул. Если у шефа такое настроение, то работать придется до упора. Может, и на ночь придется остаться. Лишь бы пообедать время дал. В такие минуты Земцов забывал и о еде, и о сне...

У тоннеля была пробка. В Тернове, как и в других городах России, автомобильные пробки возникают по двум причинам. Первая – авария в узком месте. Вторая – когда движение выходит регулировать сотрудник ГИБДД с полосатой палкой. Во втором случае движение может быть парализовано во всем городе. Это был второй случай. Светофор мигал в дежурном режиме, а участок движения был таков, что каждый из участников считал себя правым. На перекрестке стоял малолетний сержант и судорожными взмахами палочки пытался разрешить неразрешимое. Водители пытались расшифровать его чарли-чаплиновский танец с тросточкой и, высунувшись почти по пояс из окон, в полный голос матерились.

Макс, рискуя отрихтовать свою и чужую машины, закинул на крышу маячок и взял в руку переговорное устройство.

– Прекратить движение! – раздалось на перекрестке. – Всем стоять!

Повторив это еще несколько раз, он с трудом преодолел перекресток, проехал еще двести метров, и в салоне воцарился мрак. Машина въехала в тоннель. Пользуясь бликом ламп, Макс бросил взгляд на начальника. Тот сидел и в глубокой задумчивости кусал ус. Да, работы сегодня будет много...

А вот и морг.

– Сиди, я скоро, – остановил движение Макса Земцов. – Я на пару минут.

С налета ничего выяснить не удалось. «Если интересует урна, то она в крематорской, – сказал санитар, – только не пойму, урна-то вам зачем?» Между тем подробности выяснить было необходимо, и Земцов задержался, чтобы задать этому всезнайке еще несколько вопросов. Тот стоял над телом какого-то мужчины и равнодушно ел беляш.

Сглатывая слюну, Земцов стоял над трупом, вместо лица которого зияла кровавая яма. «Несчастный случай на охоте», – пояснил молодой санитар.

– Опознание тела Струге было?

– Да, – ответил санитар. – Приезжала жена покойного со следователем. Пришлось ее полчаса откачивать.

Он жевал беляш, старательно поглядывая на то место, где под тестом должно быть мясо. Другой рукой он опирался на каталку.