Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ответьте, — знакомый голос. И тут же щелчок: шеф подключился к системе. Сунул под язык какой-то предмет.
— Слушаю.
— К восемнадцати подготовьте отчёт о командировках прошлой недели с цифрами: сколько удалось распространить брошюр, сколько прочитано лекций об Учреждении и препарате…
— Слушаю.
— Почему Клепик в вашем кабинете? Его ждёт начальник третьего цеха.
Джулиан дышать перестал — вот его болтовня в лифте!
— Я решил оставить Клепика при своём отделе. Да, минуя работу в цехе, вопреки инструкции. Это особый случай. У него редкий дар: хорошо рифмует, с его помощью будем издавать брошюры в стихах. Он усилит мой отдел, принесёт Учреждению много больше пользы, чем на другом месте. — Шеф щёлкнул переключателем селектора, вынул из-под языка пластинку.
— Так вот, главное — система.
— Спасибо, — Джулиан поёжился, вытер о штаны руки. — Что я должен делать?
Шеф улыбнулся.
— Вот и ты, сынок, от меня ждёшь приказа вместо того, чтобы осмыслить ситуацию и найти свой путь! Главная наша задача: дать людям честную информацию об истинном положении в странах с демократическим устройством и в нашей стране до и после Возрождения, в противовес официальной создать альтернативную нравственную модель: есть другой способ думать и жить, есть другой способ правления!
Над дверью замигала лампа.
— Приветствую тебя!
Этот голос он узнает даже мёртвый!
Шеф щёлкнул переключателем, сунул под язык пластинку, поднял телефонную трубку.
— Подготовил. На сорок пять минут. На сей раз не тяжёлыми периодами. — Руки вкладывают пакет в камеру, захлопывают дверцу, нажимают кнопку. — Уже в пути. Принимайте. Тут один явился с периферии. Хочу запустить в цеха вместо Брэка. Думаю, сумеет разобраться, подберёт нам людей. У меня на него особые виды. Обеспечит плакаты, брошюры в стихах. — Шеф кладёт трубку, пустыми глазами смотрит в пространство.
— Что ему нужно от вас? — хрипло спросил Джулиан.
— Я возглавляю отдел агитации и пропаганды, и я готовлю ему его речи.
— Какие речи?
— Которые он произносит перед своим народом! Телезрителями, радиослушателями.
— Разве среди его приближённых нет людей, способных составлять ему речи?!
— Может, и есть, но он обращается с этим ко мне. Я долго искал к нему пути, в своих прокламациях и трудах заявлял: я и мои подчинённые — его верные слуги. И очень рад, что он услышал меня и выделил. Если бы не его доверие ко мне, разве был бы возможен саботаж его распоряжений, спасение людей?! — насмешливо спросил шеф. — Да, ты прав, сынок, только для этого и стоит жить! — Джулиан вздрогнул. Он не произнёс ни слова, только подумал об этом.
— Будимиров родился в нашем селе, приезжал к нам хоронить мать. Это он увёз мою тётку, — говорит Джулиан доверчиво. — Я подслушал, тётка маме сказала: должна принести себя в жертву, попробовать спасти людей. Мама уговаривала её не уезжать с ним, плакала: «Он может убить и тебя, ты пропадёшь, как Адрюша». Мага твердила своё: «Он убьёт всех нас, если останусь здесь!» Что же это? Мама несчастна, тётка пропала. Будимиров ещё раз к нам приезжал: раскапывал могилы. Кто такой «Адрюша»? Я ничего не понимаю.
Шеф подошёл к нему и прижал его голову к себе. Но тут же отпустил, сел напротив.
— Не нашёл же он твою тётку! Разозлился тогда: натянул полог над городом, реку заковал в камень.
Едва слышно приоткрылась дверь, вошла Конкордия. Что-то шепчет шефу. Тот достаёт из камеры лифта книги и кладёт перед ним. На обложках его имя, его лицо. Открывает: его стихи.
— Как, когда вы сделали это?!
Шеф проводит рукой по его шевелюре, Джулиан вздрагивает: совсем как Мага когда-то.
— Кора записала стихи, которые ты читал ей, сделала твою фотографию, отнесла и то, и другое в типографию.
— Я ничего не заметил. Что вы улыбаетесь?
— Ты хотел славы, — усмехнулась Конкордия. — Народ видел и слышал тебя!
— Твои стихи подбодрят наших сограждан, — говорит шеф.
— Я не знал, что для них, сказал бы, чтобы не шли сюда!
— Нельзя, сынок. И так пришлось вырезать строки о Властителе и Учреждении. Если бы они прозвучали, и тебя, и меня, а заодно и тех, кто слушал их, убили бы! Говоря о природе, о доброте, о могуществе человека, ты создаёшь необходимый ряд и заставляешь задуматься.
— Ты хотел славы! — весело повторяет Конкордия.
Джулиан опускается в кресло, прижимает к себе книги. Он к славе не готов.
— Ну, чего тебе теперь не хватает для счастья? — спрашивает шеф.
Увидеть Степаниду, попросить прощения за то, что бросил её. Увидеть мать, брата, Магу.
— Пока не могу собрать всех твоих родных вместе, но это произойдёт!
— Вы что, мысли читаете?!
— Может, ты ещё и не приживёшься тут, — говорит шеф. — Не всякий выдержит жить здесь. Я бы давно вызвал наших родных, если бы не боялся за их жизнь: утром неизвестно, доживёшь ли до вечера. — И совсем другим тоном: — А пока первое задание тебе: найди тех, кто не принимает препарат!
— Надо идти в цех? — пугается Джулиан, но тут же кивает. — Хорошо.
— Чувствую свою вину перед тобой. В разговоре с Властителем я фактически отвёл тебе роль шпиона, — говорит шеф. — Конечно, решать должен ты сам: готов ли сыграть эту роль? По сути ты будешь спасать людей. Времени подумать достаточно, спешить с ответом не надо.
Вот тебе и отец! Даже не спросил, хочет ли он, решил за него: своими руками определил в шпионы!
— Я очень боюсь за тебя, сынок, но только тебе могу доверить… ты потом поймёшь… Постараюсь обеспечить твою безопасность. Дело вот в чём. Властитель сам, лично, следит за происходящим в Учреждении, регулирует работу всех отделов и цехов, входит даже в мелкие проблемы. Его верный Брэк был жесток и груб, его нашли задушенным. Кто это сделал, до сих пор неясно. Но теперь Властитель не оплошает: на место Брэка подберёт более мудрого исполнителя! Как понимаешь, это грозит гибелью всем нам. Я хотел бы опередить его: предложить своего человека. Мы с тобой спасём сотни людей. Кора, нужно изменить внешность: покрасить его, подобрать усы, очки. И дома, в постели, и в цехе ты должен ходить в очках и усах. Понял?
Он — шпион? О шпионах пишут в газетах. О них, посиживая на брёвнах, говорят старики, покачивают головами, недоумевают: откуда так много их взялось?
— Шпион и тот, кто доносит, — одно и то же? — спросил он сердито.
— Нет, сынок, совсем разные понятия. Если ты поможешь несчастным людям в своей стране, кто ты? Герой. Правда ведь? Так что слово «шпион» — совсем неточное.
Он говорит «сынок».
— Я согласен, — слышит Джулиан свой голос.