Дмитрий Иванович еще обдумывал ответ, который, по его мнению, был очевиден, а Вронский, придя, по всей видимости, к такому же мнению, уже сменил гнев на милость.

– Сядь, – буркнул он, – что ты стоишь столбом? Только зря на нервы действуешь… Они его хотя бы разглядели?

– Даже сфотографировали, – сообщил Кривошеин. Вместо того чтобы сесть, как было предложено, он обошел письменный стол Вронского и остановился рядом с креслом хозяина. – Вы позволите? – осведомился он, делая движение в сторону компьютера. – На входе была установлена веб-камера, и еще одну мои ребята воткнули в туалете, в вентиляционной отдушине над той самой кабинкой…

Вронский подвинулся с заинтересованным видом. Дмитрий Иванович вставил в разъем ноутбука дисковый накопитель и защелкал кнопками мыши. На экране появился рослый и плечистый молодой человек в наброшенной поверх черного костюма с белой рубашкой и галстуком легкой кожаной куртке, с аккуратно подстриженными бородкой и усиками и в очках в тонкой золотой оправе.

– Это он на входе, – прокомментировал изображение Кривошеин. – Согласно предъявленному приглашению, Иван Валентинович Распопов, поэт-песенник.

– Гм, – сказал Александр Леонидович. Невзирая на бородку и очки, запечатленный камерой молодой человек мало походил на поэта, да еще и песенника. Поэт – существо эфирное, утонченное, не от мира сего, а тип на фотографии выглядел как человек, об которого можно погнуть железный лом.

– Настоящий Распопов был обнаружен у себя дома около трех часов назад, – развеял его недоумение Кривошеин. – Наглотался снотворного и умер у себя в спальне. Перед смертью вызвал «скорую», но врачи опоздали, и спасти его не удалось. Жил один, работал, в основном, посредством удаленного доступа – рифмовал «любовь – кровь» и продавал свои бессмертные творения через интернет восходящим звездам шоу-бизнеса.

– Только не говори, что он…

– Педофил, – утвердительно закончил за него Кривошеин. – Стараниями Марка Анатольевича вместо полагающегося срока получил год условно, судимость уже снята.

– Какая избирательность, – с кривой улыбкой пробормотал Александр Леонидович. – Даже тут не изменил своим принципам, подонок…

– А вот видео, снятое в туалете, – сказал Дмитрий Иванович, пару раз щелкнув мышью. – Смотрите, сейчас сработает химическая ловушка. Обратите внимание, какая реакция. Боюсь, я бы на его месте не успел увернуться. Впрочем, он намного моложе… Взгляните: ни секунды колебания, хотя случившееся, разумеется, было для него полной неожиданностью. Ваш племянник – достойный противник!

– Почему ты так уверен, что это именно мой племянник? – неприязненно покосился на него Вронский.

Начальник службы безопасности вернул на экран кадр, снятый установленной на входе камерой, и, наконец, уселся в кресло.

– Полной уверенности у меня, конечно, нет, – сказал он, привычно закладывая ногу на ногу, – но в пользу данного предположения говорят как минимум два факта. То есть их гораздо больше… Ну, например, посудите сами: если бы это был обычный маньяк, стал бы он, фактически, класть голову под топор, охотясь на таких людей, как вы и Марк Анатольевич? Не думаю. На свете полным-полно других… гм… потенциальных жертв. Но я хотел бы подробно остановиться на двух обстоятельствах, – продолжал он, не дав Вронскому времени оскорбиться по поводу едва не прозвучавшего обвинения в педофилии. – Во-первых, я побывал на кладбище. Могилы Тороповых выглядят так, словно за ними постоянно ухаживает целая бригада профессиональных озеленителей…

Он сделал паузу, давая хозяину возможность вставить реплику, но реплики не последовало: Вронский вообще никак не отреагировал на это сообщение, то ли не распознав скрытого в нем упрека, то ли не сочтя этот упрек достойным внимания. Во всяком случае, ответственности за образцовое состояние могил он на себя не взял, а это означало, что мысль Дмитрия Ивановича движется в правильном направлении.

– Во-вторых, – продолжал Кривошеин, указывая на стол, – вам ничего не кажется странным в этом джентльменском наборе?

– С чего бы вдруг? – пожал плечами Вронский. – По-моему, обычный набор «Сделай сам» для начинающего киллера…

– Ну, допустим, начинающий обычно удовлетворяется чем-нибудь одним – пистолетом, ножом, охотничьей двустволкой… А во-вторых, набор не совсем обычный даже для опытного, профессионального убийцы. Вот как бы вы сами, например, им воспользовались, если бы очутились на месте этого парня?

Вронский снова пожал плечами.

– Ну, я-то не профессионал и даже не дилетант… А что в баллонах?

– «Черемуха», – просветил его Кривошеин. – Это такой слезоточивый газ, применяемый в основном…

– Я знаю, что такое «черемуха», – перебил его Вронский. – Это, по-моему, знают все, кто пережил девяностые… Н-ну-с, тогда все более или менее ясно. Значит, я захожу в клозет, достаю все это добро из бачка. Надеваю противогаз, возвращаюсь к дверям, что ведут в зал, и аккуратно, один за другим, отправляю туда оба баллона. В зале начинается паника, все кашляют, плачут и блюют, никто ничего не видит, в дверях давка… Я вхожу, приближаюсь к заблеванной жертве, стреляю в упор и спокойно ухожу. А что, недурно придумано! Вот ведь гаденыш!

– Придумано и впрямь недурно, – согласился Дмитрий Иванович. – И ребус этот вы разгадали в два счета. А говорите, не профессионал… Только вы упустили одну маленькую деталь.

– Это какую же? – заинтересовался Александр Леонидович.

– А вот эту. – Подавшись вперед, начальник службы безопасности взял со стола наручники и поднял их в воздух, заставив один из вороненых браслетов закачаться, как маятник. – Зачем, по-вашему, человеку, который намерен просто выстрелить в упор и уйти, эта милая вещица? Заметьте, это не случайный набор наворованного с военных складов имущества, обнаруженный в сарае у отставного прапорщика, а тайник, оборудованный убийцей на месте предстоящего преступления. То есть эта деталь, – он аккуратно, без стука, вернул наручники на место, – представлялась ему такой же необходимой, как пистолет. А если учесть, что под арендованным вами залом располагается весьма обширный подвал, в котором имеется масса укромных уголков, ответ на мой вопрос становится очевидным: прежде чем убить, он хотел с вами обстоятельно потолковать. Даже если не принимать во внимание всего, о чем мы говорили ранее, для наемного убийцы это совсем не характерно.

Александр Леонидович с трудом сдержал рефлекторное содрогание, представив, что это мог быть за разговор и чем он должен был для него закончиться.

– В подвале его на всякий случай ждала засада, – словно угадав его мысли, сообщил Кривошеин. – Но я рад, что все случилось так, как случилось. Потому что, как видите, от ошибок не застрахован никто – ни нападающая сторона,