Малой. — Хорошо, что столкновения избежать удалось. Однако римляне организовали лагерь в кластере, и вскоре туда прибудет их Лорд. Полагаю, они желают встретиться с вами.

— У меня нет причин, чтобы отказываться от личной встречи, — развожу я руками под тихий фырк от Михалыча. — Думаю, будет не лишним переговорить с правителем Рима. Посмотрим, чего они хотят.

— Лёгкой дороги, — произносит Михалыч.

На что я киваю с улыбкой. Дорога — это меньшее, о чём я сейчас переживаю.

* * *

Граница с Римом на севере наших земель расположилась чётко по реке.

Так уж совпало, что кластер, к которому вышли разведчики, разделён ровно посередине бурным потоком.

Прям идеальная естественная граница, на мой взгляд.

Этот берег — мой, тот берег — твой. Чётко и понятно. Разве что, как рыбу в реке делить, пока неясно. Но это я всё шучу.

С собой я беру два взвода гвардейцев во главе с Пиррой и Малого, как командующего разведчиками.

Хоть официально мы и мирно разошлись с Римом в кластере, не став лезть на рожон, но вот провести разведку северного берега лишним не будет.

А то вдруг нам ещё готовят какую-то ловушку или собирают целую армию, чтобы напасть на меня.

Но по прибытии в кластер Малой мне докладывает, что вместе с Лордом Рима прибыло лишь пятьдесят всадников. Да и только. Такой же почётный караул и охрана, что и у меня.

Так что хотя бы внешние приличия Лорд Рима соблюдал. Что меня несколько обнадежило возможностью конструктивного диалога.

Место для переговоров решили выбрать на небольшом островке по центру реки.

Этот островок соединял северный и южный берега через два брода, а потому выглядел просто идеальным определением под «нейтральную землю».

Мы и римляне расположились в тени натянутых тентов.

Десятки солдат, выстроенных в несколько рядов, грозно смотрят друг на друга, готовые в любой момент пролить кровь и броситься на защиту своего правителя.

Здесь же я впервые встречаю Лорда Рима.

— Лорд Шурик, — произносит он, протягивая ладонь для рукопожатия.

— Лорд Леонардо, — отвечаю я тем же, всматриваясь в лицо визави.

Что из себя представлял Лорд Рима?

Высокий, я бы даже сказал просто гигантского роста, мужчина. При всём, при этом он не казался шкафом два на два метра, а, наоборот, внешне выглядел худым и подтянутым.

Широкая челюсть, кучерявые чернявые локоны, щетина на лице, голубые глаза и лёгкий загар.

Вечно хмурый взгляд я бы также отнёс к одной из черт мужчины.

По сути, Леонардо походил как раз-таки на эталонного грека или итальянца. Разве что не блондин и без орлиного носа.

Пока я рассматриваю мужчину, тот также проводит по мне взглядом от головы до пят, изучая и сравнивая мой облик с выстроенным им же образом.

— Мелковат для Лорда-Варвара, — звучит тихо от него.

— Да и у вас я что-то синей повязки на лице я не наблюдаю, — усмехаюсь я в ответ.

Отсылку на одного из черепашек-ниндзя мужчина просекает, отчего его взгляд становится ещё смурнее прежнего.

Вот же брюзга, однако…

Мы неспешно рассаживаемся напротив друг друга за деревянный походный стол и начинаем прощупывать почву.

Собеседника в первую очередь беспокоят интересы Спарты у границ его земель, мол, не слишком ли вы близко подобрались?

На что я совершенно спокойно рассказываю об операции по зачистке закрытых кластеров. Так или иначе про неё всё равно прознают, а провоцировать Рим лишний раз мне всё же не хочется.

Нам война между собой вообще без надобности.

Постепенно беседа от взаимных «прощупываний» переходит, собственно, к деловому аспекту.

Среди всего прочего я предлагаю полноценное сотрудничество.

— Что вы думаете, Лорд Леонардо, касательно установления торговых отношений? — интересуюсь я. — Наши купцы и так не раз сталкивались на нейтральных территориях. Уверен, партнёрство на стезе взаимовыгодного сотрудничества между нами принесёт немало выгоды и позволит развиваться плечом к плечу.

— Складно стелите, Лорд Шурик, — хмыкает без намёка на какую-либо улыбку правитель Рима. — Вот только желания переходить к вам в подчинение у меня нет никакого желания.

— Быть может, вы не поняли сути моих слов, — улыбаюсь я. — Я говорил исключительно о разрешении для перемещения торговцев между нашими фракциями и различных льгот для них.

— Кажется, Вавилон и Афины, которые также изначально являлись торговыми фракциями, с вами не согласятся, — отвечает Леонардо.

Я глубоко вздыхаю.

— В первую очередь, Спарта всегда поддерживает мирное урегулирование конфликтов. Те же Милан и Киото вполне с нами уживаются, и ни о каких притязаниях на их счёт что-то Спарта не высказывается, — заявляю я.

— Говорите, что хотите, но Рим всегда будет стоять на своих и только своих ногах, — рычит Лорд Рима. — Нам не нужны ни подачки, ни чья-то помощь. Мы самостоятельно куем своё будущее.

— Мир Системы не привечает одиночек и постоянно толкает игроков к развитию, к расширению и совместным действиям. Запирая Рим, вы лишь своими руками надеваете на себя же оковы, — пытаюсь я достучаться через толстый череп собеседника. — Тот же Союз Городов доказывает это! Четыре фракции: Спарта, Москва, Киото и Милан. Сформировав этот союз, мы только ускорили собственное развитие. И чем дальше, тем наше партнёрство становится всё глубже и комплексней.

— Вот только слова порой могут расходиться с действительностью, — фыркает Леонардо, — И вы, и я знаем, что это ничто иное как фарс. Ширма. Уверен, и Лорды упомянутых вами поселений это чётко осознают. Но, в отличие от этих лизоблюдов, трусов и слабаков, Рим всегда стоит на своём. И только на своём! Мы не признаём никого, поскольку знаем, что только Рим в состоянии достичь вершины! Только наше общество, а не ваш иллюзорный альянс.

Правитель Рима грозно смотрит мне в глаза, сжав кулаки.

Эх, вот сиди и гадай… мужчина напротив меня действительно верит в свои слова, или же он настолько утонул в иллюзиях и красочных лозунгах.

Ух, мы лучше всех! Если продукт сделан в стенах нашей мастерской, то он высшего качества! А всё остальное — это ширпотреб!

У нас — бравые защитники, а все остальные — безмозглые захватчики!

Даже жалко мужика в какой-то мере…

— Рим верен в первую очередь себе и своему народу. Мы будем действовать во благо своей же независимости и только ради неё. Мы лучше умрём, чем склоним голову перед кем-то, — рычит мужчина.

Вот о чём я и